Читать интересную книгу Пространство Готлиба - Дмитрий Липскеров

– Япония – величайшая страна мира! – провозглашал Прохор. – Ее многовековая культура и образ жизни должны стать эталоном для всего человечества! И Америка, и затхлая Европа с ее ленивыми жителями должны повернуть свои головы в сторону Страны восходящего солнца, подставляя уши мудрым советам азиатского колосса!.. Я надеюсь, что через какие-нибудь считанные месяцы все дети России с семилетнего возраста начнут заниматься карате, а женщины примутся изучать великое искусство японских гейш!..

Далее Поддонный обычно отдавал должное и Греции, хотя делал это с меньшим энтузиазмом, чем в речах о Японии.

– Благодаря стране первых Олимпийских игр в России наконец будет должное количество апельсинов! В Москве мы построим театр, в котором будет играться только греческая трагедия! А в Финском заливе все будут кататься исключительно на серферах!

Многие россияне поддавались речам предателя, считая, что не так уж и плохо, чтобы на Руси завелось достаточное количество оранжа, а детей обучали драться сызмальства. Что касается греческого театра, всем было абсолютно все равно, будет в нем играться трагедия или устроят на сцене конюшни! Единственное, что останавливало и настораживало, так это приторное словечко "гейша", вызывающее непристойные ассоциации, связанные с японским телевизионным сериалом "Любовь по Кама-сутре", демонстрирующимся последние два года по шестнадцатому каналу.

После успешного вторжения японской армии на нашу территорию Прохор Поддонный стал посещать оккупированные города и села и самолично принимал участие в порке особо упрямых жителей. Он выбирал либо вожжи, либо кнут и, рассекая по спине упрямца змейкой, приговаривал с каждым ударом во всеуслышание:

– Меряй на метры! – хрясь. – Разливай на литры! – хрясь восьмеркой. – Поднимай килограммы!..

Предатель был принципиально против расстрелов, повешений и прочих смертных казней. Он считал, что нас, русских, возможно переубедить с помощью наших же традиционных средств, таких, как порка или ссылка на вечную каторгу в места с экстремальным климатом. Казня же непокорных, рискуешь вызвать недовольство большинства, а оттого и реформы пойдут сложнее!.. От чего еще остерегал японцев и греков автор Метрической системы, так это от насильничания над русскими женщинами чрезмерно.

– Русский человек охотно ходит под чужим ярмом, – говорил Прохор. – Он с любовью сеет пшеницу на чужой земле, обогащая своего хозяина, не перечит ему, но только при одном условии… Пока его жену не оплодотворяют чужим семенем! – добавлял он через цезуру. – Особо это касается азиатов! Так уж исторически сложилось, что русак не любит узкоглазых детей! Теряя в детях свою блондинистость и непосредственность, русский мужик способен разъяриться медведем и, вначале сожрав косоглазых отпрысков своих жен, перейти к уничтожению их незаконных отцов!.. Страшен русский бунт! – цитировал идеолог классика. – Он сметает все на своем пути, и никакой стопроцентный апельсиновый сок его не остановит!

За эти слова разбирающегося в славянской душе Поддонного, за его умеренность в наказаниях россияне на оккупированных территориях относились к Прохору с дипломатическим терпением, а некоторые даже с симпатией, что крайне не нравилось и даже пугало руководство нашей страны.

– Экий мерзавец! – обсуждали в силовых ведомствах генералы. – Ишь как в нашей душе сечет!

– Так он наш и есть! – сообщил генерал-лейтенант на военной коллегии. – Самый что ни на есть русский! До пятого колена! Предатель!

– Может быть, его жену арестовать? – предложил генерал-майор. – И выдать ее замуж за сексуального извращенца. Это хорошее средство от агитации!

– Он – холостяк.

– Тогда маму арестуем. Холостяки обычно очень любят своих матерей! Они не выдерживают, когда их мамы умирают в сыром неотапливаемом помещении от туберкулеза.

– И мамы у него нет. В том-то и дело, что Поддонный круглый сирота, если не считать брата-близнеца, который с рождения живет в психиатрической лечебнице с диагнозом олигофрения.

– Сволочь! – резюмировал генерал-полковник. – Даже родственников нет!

Военачальники согласно закивали головами.

– Значит, надо действовать решительно! – поднялся из кресла генерал-полковник.

Он слегка пополнел, а потому волновался перед предстоящей аттестацией. Проплыть в его возрасте две с лишним версты и пробежать затем десять было делом не из легких. Генерал помнил, как год назад его однокашник генерал Кукин, блистательный стратег, чуть было не утонул в бассейне из-за сердечного приступа, вследствие чего личным указом Главнокомандующего был отправлен в отставку. По этому поводу у генерал-полковника возникало раздражение на Верховное командование. Он считал, что высшие офицерские чины не должны подвергаться спортивной аттестации, что их предназначение состоит не в физической силе, а именно в мозговом потенциале и что увольнять на пенсию военачальников за некое возрастное ожирение по меньшей мере неразумно.

Генерал-полковник недовольно поморщился и повторил:

– Надо действовать решительно, иначе мы рискуем вместо патриотически настроенных сограждан получить лояльно настроенных к врагу соотечественников! А это, как вы понимаете, абсурд и будет означать наше поражение в Метрической войне!

Генерал-полковник вновь уселся в кресло и достаточно легко положил ногу на ногу, отчего его настроение слегка улучшилось.

Пройду аттестацию, – решил он. – Несомненно, пройду.

– Какие есть предложения, как изменить ситуацию?

Генерал-лейтенант и генерал-майор слаженно задумались. Им действительно хотелось найти решение этого сложного вопроса, а потому они думали по-настоящему, а не делали вид. Вследствие этого по прошествии пяти минут генерал-лейтенант внес дельное предложение:

– Надо выкрасть Поддонного!

– Продолжайте! – поощрил генерал-полковник.

– Мы выкрадем предателя, привезем его в Москву и устроим над иудой показательный процесс. Тем самым ободрим народ – и на самого крупного предателя найдется свой маленький палач!

– Мысль хорошая, – согласился генерал-майор. – Только как ее осуществить?.. Поддонного всюду сопровождают десять самураев, которых обучали охранному делу с детства. Это десять супербойцов, способных сражаться с сотней вооруженных солдат!

– Наши мальчики тоже кое-чего стоят, – скромно заметил генерал-лейтенант, в подчинении которого находились части специального назначения. – Я не считаю самураев непреодолимым препятствием.

– Но к тому же Поддонный находится на чужой территории в окружении регулярной армии, что делает его похищение невозможным!

Генерал-лейтенант улыбнулся и развел руками.

– Дорогой коллега, – со сладостью в голосе сказал он. – Мои люди – не ваши солдатики, наученные только разгонять демонстрантов, стреляя в толпу слезоточивым газом и раскалывая дубинками головы! Мои люди – высочайшего класса профессионалы, которым удавалось выворовывать людей из Белого дома, из-под носа самого господина Горецки так незаметно, что тот до сих пор уверен, будто произошли какие-то мистические обстоятельства, при которых пропали главный шифровальщик Центрального разведывательного управления и его помощник! А вы говорите – десять самураев! Да один мой паренек с полным боекомплектом способен противостоять батальону!

– Эка, хватили! – воскликнул генерал-майор.

– Ничего не хватил! Как говорю, так и есть! – напирал отец всех спецназовцев.

– Не будем ссориться! – остановил генералов генерал-полковник. – Я согласен с предложением генерал-лейтенанта, а потому приказываю в течение недели разработать план проведения операции по захвату Прохора Поддонного и вывоза его с оккупированной территории! – Он снял с колена ногу и пошевелил ею, затекшей. – Надеюсь, вам понятно, насколько это ответственное мероприятие и как отнесется Президент к его провалу.

– Операция будет успешной! – заверил генерал-лейтенант.

– Карающая десница! – с выражением произнес генерал-майор.

– Что – десница? – не понял генерал-полковник.

– Так мы назовем нашу операцию. "Карающая десница"!

– Так мы не будем ее называть! – отверг генерал-полковник.

– Почему? – удивился автор. – Название определяет сущность!

– Слишком высокопарно. Назовем операцию просто: "Кража".

– Замечательно! – порадовался генерал-лейтенант. – Просто и лаконично!

Автор предыдущего названия представил, как он собственноручно расстреливает командира разведывательного министерства, и с помощью этой фантазии ему удалось понизить свое давление почти до нормального.

Сучий потрох! – сказал он про себя в довершение. – Гнусное лизало!

– На том и порешили, – закончил совещание генерал-полковник. – Через неделю у меня!..

Через семь дней состоялось повторное совещание, на котором обсуждались детали предстоящей акции…