бы ещё, что он от неё получает.
Прошло ещё около минуты, и химерозавр, весь ощетинившийся разнообразными пастями, умер. К тому моменту на Соне не осталось никакой одежды, а всё его тело было покрыто серой, металлически-блестящей коркой. Он спрыгнул с туши поверженного чудовища и глянул на нас. Его рот открылся очень широко, и на фоне тёмного провала глотки сверкнули иглоподобные зубы. Монстр собирался продолжить пировать.
— Ой. — Лёше стало резко не по себе.
— Игра продолжается! — рыкнул я. — Смертельные догонялки: убегай, или будешь сожран!
Сам я никуда не побежал, а вот остальные рванули к зарослям.
— Не разделяйтесь! — напутствовала всех Алиса, бегущая сзади. Шада начала отставать, но Принцесса подхватила её и протащила несколько метров до укрытия. На поляне остались только я, Кон, и железный монстр.
— Эй, ты меня понимаешь? — обратился я к нему.
— Нет. — солгал он.
— В любом случае, я не собираюсь тебя бить.
— Я не могу остановиться. — добавил он и бросился на Кон.
Та прыгнула вперёд, как будто охотилась за мышью, и появилась в десяти метрах за спиной Сона, использовав тоннель для перемещения. Монстр вскрикнул от разочарования, и прыгнул ко мне. Я увернулся от толстого шипа, выросшего из его груди, на который он пытался меня насадить, но получил удар рукой-лезвием. По призрачной форме, конечно, но это было довольно болезненно. Гораздо опаснее, чем просто налететь на торчащий металлический штырь.
— Нет! Кровь! — казалось, Сон готов расплакаться от несправедливости мира, не дающего ему желаемого.
— Ну, я уже проиграл. Ты движешься гораздо быстрее меня, а я был слишком самонадеян. — от следующего удара я сбежал тоннелем, подводя Сона к зарослям. Кон получила приказ следить за остальными, и вытаскивать их тоннелями если монстр приблизится на три метра к ним.
— Почему? Почему ты не даёшь её мне? — верещал кореец.
Его тело снова перестроилось. Оно стало более похоже на человеческое, со ступнями и короткими руками, идеально приспособленное для долгого бега за добычей. Сдаваться он точно не собирался. Я зашёл в заросли и понял, что в них уже никого нет. Сохраняя дистанцию до монстра, мы с Кон несколько минут уклонялись от его рывков, слишком стремительных, чтобы избежать их без использования тоннелей. За это время большая часть папоротников оказалась срублена, и в зарослях появилась просека. После очередного неудачного рывка Сон переключился на более лёгкую цель: убегающую по холму Шаду.
Медуза почти добежала до высокого дерева, когда за ней погнался железный монстр. Она услышала его, оглянулась и сильно ускорилась. В считанные мгновения она добралась до подножья дерева, прыгнула на ствол и использовала растущие из её головы щупальца, чтобы ухватиться ими за ветку. Когда Сон добежал до дерева, она уже была слишком высоко.
Монстр тут же полез за ней, но внезапно в него прилетело копьё. Точнее, толстая заострённая палка, но важнее было другое: Стрелок, бросивший копьё, казался куда более лёгкой целью. Один рывок, и лезвия пронзят его в нескольких местах.
Сон отделился от дерева и бросился на него. Кон создала тоннель, но он не понадобился — Лёшу затащили на дерево чьи-то длинные сильные руки. На ветке соседнего дерева я увидел непонятно откуда взявшегося орангутана. Впрочем, учитывая, что у нас есть друид…
Сон не стал пытаться подпрыгнуть на четыре метра, а поспешил к стволу дерева. Рядом с ним валялся трухлявый пень, но его это не смутило. А вот меня — ещё как! Я приготовился вмешиваться в бой с полной силой, но… Пень так и остался проигнорированным, он дождался пока монстр начнёт лезть на дерево, вскочил и врезал по затылку Сона со всей своей медвежьей мощью. И даже больше: под ним всё это время пряталась Алиса.
От удара метровый ствол дерева надломился, а голова Сона, ставшая мордой какого-то инфернального существа, оказалась вжата в дерево со всех сторон. Только затылок торчал над чудом уцелевшей корой.
— Усиление шестнадцатого уровня. — прокомментировала Алиса, наблюдая безуспешные попытки корейца освободиться.
— Удвоила его восьмой? — догадался я, выходя из тоннеля неподалёку.
— Ага.
— Отличная комбинация, Алиса. Это ведь ты всё спланировала?
— У тебя научилась. Ну и Лёша немного помог.
Сон вдруг сполз по вмятине в стволе. У него не было видимых повреждений, только вот вместо рук появились давно зажившие культи. Он оттолкнулся ими от дерева, лёг на спину и застонал. Металлическая оболочка окончательно впиталась внутрь его тела.
— О, весьма неплохо! — Шада присоединилась к нам, и посмотрела на промежность Сона.
— Ну вот зачем ты это сказала? — спросил я и накрыл корейца материализованным одеялом.
— Блин, парень, вот это ты отжёг! Вот это я понимаю догонялки! — спрыгнул с ветки друид.
— А что у него с руками? — поинтересовался Стрелок.
— Чёрт! — выругался Сон. На культях выступила серая жидкость, которая быстро сформировалась в пятипалую ладонь, а её цвет после этого изменился на телесный.
— О как. — покачал головой я — То есть, теперь ты её контролировать можешь.
— Это длинная история. — отмахнулся кореец.
— Тогда давайте мы все хотя бы оденемся! — безапелляционно скомандовала Принцесса, снова усиливая мой навык материализации.
Я создал всем почти одинаковые просторные футболки и штаны с пуговицей, а также трусы для Сона. Их он натянул без особых проблем, не вылезая из-под одеяла, а вот с пуговицей на штанах справиться не смог. Шада присела перед ним на колени, и стала учить его как застёгиваются такие вещи, широко распространённые в мирах Системы.
— Она в курсе, что Земля — это не менее, а то и более развитый мир? — спросила меня Алиса.
— Ну… Тут скорее вопрос, почему Сон не умеет застёгивать пуговицы.
— Чтобы учиться этому, нужны пальцы. — вздохнул кореец — А у меня их никогда не было, сколько себя помню.
— Зато теперь есть. — успокоила его медуза.
— Это не мои. И да, я действительно могу контролировать его, в любой момент времени. Просто… Иногда мы хотим одного и того же.
— То есть?
— Месяц назад я впервые убил человека… — Сон начал рассказ издалека.
* * *
Сон Чу Чхэ родился нормальным, здоровым северокорейским ребёнком, где-то слишком близко к тридцать восьмой параллели, чтобы рассчитывать на спокойную жизнь.
Руки он потерял в возрасте двух лет, в ходе