по себе они были не крупными, и даже десяткам килограмм не достигали, из-за чего всю тучу Хати с легкостью дотащил до тел пингвинов. И единственное, что сделал Хати после этого, так это скривил лицо из-за крови, что натекла в этой чистой, ледяной пещере. Вычищать ее правда он не собирался, прекрасно зная что во время следующего катаклизма все и так вымоется водой.
Но даже так, он вместо того, чтобы все же отправиться уже домой, вновь пошел к другой пещере. Но на этот раз не искать другой вид, а пытаться найти еще одно место обитания сине-ногих птах, на которых можно было бы осуществить план. Научиться объединять по крайней мере два стиля друг с другом.
* * *
В длинном и темном коридоре пещере раздался тихий топот. Идущий вперед и придерживающий за стенку парень тихо тащил за собой на веревке небольшую группу из шести птиц.
С пореза на его щеке неспешно капала кровь, но сам он, поглядывая в углы пещеры, время от времени нагибался, чтобы взять в руку какой-то из камней.
— М… — И в очередной раз остановившись, Хати с задумчивым лицом подобрал камень размером с кулак, медленно нахмурился, а после отбросил его в сторону. И это происходило не только по пути в пещере, по которой он сейчас брел. Месяц назад, пол года, и год назад повторялось все то же самое. Хати словно пытался что-то найти, но все это время оставался недовольным.
Так он и дошел до большой груды туш, где сбросил своих птиц, после чего расстроенно покачал головой.
— Может мне становиться хуже? Никто вызывает больше той же симпатии…
Показав грустное лицо, Хати устало сел рядом со стеной, и снова вытащил иглу, только на этот раз еще и зеркальцо. Под полную тишину он зашил порез у себя на щеке, а после переключился и на ногу, где красовался лишь один единственный шрам. Казалось, после нескольких стычек с птицами он очень умело научился не получать пиздюли. Однако на данный момент на нем уже было более двадцати зашитых ран, а вся одежда и вовсе превратилась в такую рухлядь, что напоминал убогий костюм на праздник, который мог бы напугать людей.
Но даже так, состояние одежды было не таким важным, если количества пойманного мяса было достаточно. За такой помощь швеи с радостью поделятся чем-то готовым, а то и вовсе сделают что-то новое. Только на такой помощи на этом острове и можно было выживать, и только с мыслями об этом, Хати наконец поднялся с пола, отставил рюкзак в сторону, и наконец взялся за веревки. В сумме тут в куче валялось где-то сорок две куропатки, а под всеми ними и семь пингвинов. Такого количества охотники раньше не притаскивали, ибо никто далеко от деревни особо не отходил. А мясо то всегда было в спросе.
Правда, перетаскивая по несколько штук куропаток на поверхность, Хати пришлось сделать не мало ходок, чтобы перенести их всех чуть подальше от входа в пещеру, после чего затереть все следы к ней.
Простое мышление не позволяло ему рассказать кому-либо о такой ценности, ибо за счет вкладов в этой деревне можно было хорошо жить. И имея скрытые пути, по которым Хати мог доставлять мясо, он мог получить больше всего вклада, благодаря чему мог легко пользоваться услугами людей.
Идею же получить вклад за рассказ об этой пещере, Хати отмел еще в тот момент, когда эту самую пещеру нашел. Предсказания на этот счет были слишком нестабильными, и даже если рано или поздно люди бы не забили на то, что пещеру нашел именно он, ценность мяса бы могла снизиться. Не собираясь рисковать чем-либо, и не заботясь об общем благополучии жителей, Хати с холодной улыбкой на лице просто двинулся в деревню, в потрёпанной одежде волоча за собой абсолютно всю кучу. Ноги кряхтели, дыхание обильно сбивалось из-за огромной тяжести, но в итоге оставляя за собой кровавый след, Хати прошел между первых домов, а следом остановился близко к центру. Все это моментально приковало вид гуляющих вечером людей, заставив их буквально с первого взгляда приоткрыть от шока рот.
— Эй, ты, — Повернувшись к ближайшему человеку, мужчине лет двадцати двух, Хати указал ему на один из домов, — Натча и его друга позови. Мясо для разделки есть.
— Какого…Хати, это ты что ли всех…И что с твоей одеждой? — Тот же самый парень, который являлся самым молодым совершеннолетним членом деревни, не мог не показать искреннее удивление. В ответ на это Хати правда подергал рукой, все еще указывая в сторону дома.
— Ты инвалид или специально время тянешь? Кто-нибудь, из вас, бесполезных людей, может умеет ходить? — Отведя взгляд от молодого парня, Хати грубо посмотрел на остальных людей. И только его взгляд наткнулся на одного мужчину…как тот все же поспешно встал с места, и побежал как-раз в сторону дома Натча. Ждать главного скотовода и мясника деревни долго не пришлось. Как и остальных жителей деревни. Новость распространилась быстрее, чем сам Натч успел подойти, из-за чего все дома стали быстро открывать свои двери. Пока в итоге…
— Хати, что с тобой? — Как только подошел ошеломленный Натч, который даже не оделся в куртку, он спросил ошеломленным тоном. Количество мяса его поразило далеко не настолько сильно, как вид парня и мысль о том, что он кажется начал охотиться, — М-манзо позвать? — Даже голос у этого далеко не самого мягкого мужчины дрогнул после того, как он увидел швы на лице и на руках Хати. Ответ правда он услышать не смог, тот самый Манзо молча вышел из толпы людей, ошалело смотря на Хати.
Складывалось уже впечатление, что если Хати кого-то и удивлял, то это удивление было особо сильным.
— Единственное чего я бы хотел, это новой одежды. Вылечил я себя сам, — Отчетливо проговорил Хати, даже не смотря на Манзо, — А это разбирай сам, мне нужно пойти и отдохнуть, — Толкнув ногой одну из куропаток, намекая Натчу взяться все же за дело, Хати молча развернулся и пошел к своему дому. Правда, пройдя два метра, тут же послышался вопрос от Натча:
— Ты решил стать охотником? Нет, как ты вообще справился с ними? — Быстро подойдя к зверям, удивленный Натч взял первую куропатку, и осмотрев ее, с удивлением понял, что она умерла ни от пули или от пореза. Ей переломали шею. Посмотрев снова на Хати, он только и увидел, что тот даже не остановился, — Ты серьезно бродишь так далеко