Читать интересную книгу 1 Послание Петра - Эдмунд Клоуни

Петр слышал слова Христа: «И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне» (Мф. 10:28). После этого торжественного предупреждения Иисус заговорил о той высшей защите, которую имеют апостолы. Их Отец счел все волосы на их голове, ничто не случится с ними без Его ведома.

Для христианина страх перед смертью преодолен воскресением Христа. Его больше не сковывает тот ужас, который сопровождает смертную жизнь: страх перед атомным взрывом, нападением террористов или раковым заболеванием. Конечно, христианин не боится тех, кто может преследовать его за его веру. В действительности он понимает, что самими гонителями руководит страх, ибо тех, кто живет во тьме, пугает свет.

Однако, побеждая в себе страх, мы не производим в себе гордости и самодовольства. Христианин не должен презирать своих врагов, а должен нести им свидетельство. Это еще один плод того, что он святит Господа в своем сердце. Страх перед Богом в душе христианина не равносилен ужасу человека, знающему свою вину и предстающему перед судом. Это благоговение перед любовью Бога и Его святостью. Чувствуя присутствие Господа, мы непосредственно познаем, что Он благ (2:3). Мы поклоняемся Господу Иисусу Христу, Который искупил нас ценой Своей крови (1:19). Ранее Петр связал страх Божий с нашим знанием о Его искупительной любви (1:17—19). Господь, Которого мы святим в своих сердцах, — это Господь, умерший за нас.

Смелость по отношению к тем, кто преследует нас, рождает не только страх перед Господом, но и упование на Него. В ответ каждому, кто может спросить нас об этом, мы свидетельствуем о своей надежде. Послание Петра — это послание надежды. Надежда не подменяет веру, это сама вера, стремящаяся к будущему спасению Господа. Как мы видели, за этим стоят не иллюзии, а твердая уверенность, основанная на спасении, которое осуществил Иисус Христос. Под угрозой смерти вера принимает форму надежды. В своем уповании Стефан поднял глаза и увидел Христа в славе, когда закончил свою речь перед обвинителями. Они увидели в его уповании богохульство и в ярости забросали камнями (Деян. 7:55—60).

Петр показывает, как надежда дает смелость, чтобы нести свидетельство, и само содержание нашего свидетельства. Наша надежда — это воскресший Господь. Мы святим Господа Иисуса Христа в своих сердцах — и тогда исчезает страх. Мы святим Христа в своих словах — и здесь начинается наше свидетельство. В греческом оригинале Петр не начинает нового предложения, когда говорит, что мы всегда должны быть готовы дать отчет в своей надежде. Скорее он продолжает: «Святите Господа, Христа, всегда готовые дать ответ». Вера в Господа Иисуса Христа наполняет не только сердце, но и разум. За переводом ответ стоит греческое слово со значением «оправдание» (apology). Мы понимаем его только в смысле «извинения», как выражение сожаления по поводу совершенного. Однако в Новом Завете это слово используется для обозначения «защиты», обычно в юридическом смысле[241]. (Указание на такое значение мы можем увидеть в слове «апологет» [apologist].) Например, Павел говорит о своем праве (по римским законам) встретиться лицом к лицу со своими обвинителями и «защищаться» против их обвинений (Деян. 25:16; см.: 22:1; Флп. 1:7,17; 2 Тим. 4:16). Иисус обещал, что Святой Дух подскажет апостолам, что говорить на суде перед правителями (Лк. 12:11,12; 21:12–14). Петр прекрасно знал, что значит быть обвиняемым в суде и давать ответы.

Говоря о готовности христиан отстаивать свою надежду, Петр прежде всего имеет в виду те случаи, когда они должны будут предстать перед римскими властями. Однако внимание апостола не ограничено только судами над христианами. Он говорит о готовности защитить свою надежду перед любым человеком, который спросит о ней. Гонения еще не получили того размаха, который они обретут в будущем, и Петр еще может говорить если, а не «когда» настанет время судов и гонений (3:14). Но христиане должны всегда быть наготове не только потому, что однажды они могут предстать перед римским судом, но и потому, что в любое время они могут быть вынуждены ответить на вызов или на обвинение враждебно или подозрительно настроенных язычников. Конечно, свидетельство благочестивой жизни может породить вопросы и иного рода. Неверующих может побудить задавать вопросы о характере христианской веры нечто большее, чем простое любопытство. Но здесь Петр говорит о страдании за Христа. Он дает христианам оружие против их недоброжелателей, показывая, как столкновения могут стать возможностью для свидетельства.

Какое же оружие получают христиане для защиты своей надежды, утверждая в своем сердце Христа как Господа? Ответ на этот вопрос дают речи в защиту христианской веры, которые приводятся в Книге Деяний, и весь Новый Завет в целом. Для христианской веры нападение служит лучшей формой защиты, и, более того, единственной формой. Христиане защищают свою веру, когда провозглашают Евангелие, указывают на воскресение Иисуса Христа как на предвечный замысел и силу Божью. То, что для греков безумие, а для иудеев соблазн, — это спасительная мудрость Бога.

Речь Павла в свою защиту перед Агриппой показывает нам, почему Петр говорит о том, что мы должны дать отчет в своей надежде (Деян. 26:1—23). Павел говорит: «И ныне я стою пред судом за надежду на обетование, данное от Бога нашим отцам…» (Деян. 26:6)[242]. «Неужели вы невероятным почитаете, что Бог воскрешает мертвых?» — спрашивает он. И Петр, и Павел делают основной акцент на воскресении и провозглашают это событие исполнением того, о чем говорит Писание. Павел подводит итог своей речи, заявляя, что он не говорит ничего, «кроме того, о чем пророки и Моисей говорили, что это будет, то есть, что Христос имел пострадать и, восстав первый из мертвых, возвестить свет народу (Иудейскому) и язычникам» (Деян. 26:22,23; ср.: Деян. 23:6). В своем послании Петр тоже проповедует Евангелие тем, кто возрожден «воскресением Иисуса Христа из мертвых к упованию живому» (1:3). Он также видит в спасении исполнение того, о чем писали пророки (1:10–12,25). Апостольская проповедь свидетельствует об историческом событии смерти и воскресения Христа и указывает на значение этого события согласно Писанию (1 Кор. 15:3). Бог Своей властью наделяет воскресение Иисуса действительностью и смыслом. Без свидетельства слова Божьего событие воскресения может рассматриваться лишь как странный и необъяснимый исторический факт. Против первосвященников, которые подкупили солдат, приказав им солгать о пустой гробнице, была направлена вся сила очевидности, но они не подчинились Слову Божьему (Мф. 28:11–15). И, наоборот, сейчас появилось огромное количество теологов, которые демонстрируют свое умение восстанавливать апостольское свидетельство таким образом, что пустая гробница больше не требуется.

Когда Павел рассуждал о христианской надежде, Фест, который слушал его речь вместе с Агриппой, воскликнул, что Павел лишился рассудка (Деян. 26:24). (В действительности эмоции Феста заставили его произнести такой приговор в ответ на вызов, который содержался в словах Павла.) Однако, несмотря на ненависть или презрение окружающих, христианин говорит о своей надежде, скромно провозглашая Слово Божье и Его дела. Свидетельствуя в своих сердцах о Божественности воскресшего Господа, мы выражаем свою надежду в славословии. Мы славим Того, Кто призвал нас из тьмы в Свой свет (2:9). Служа Богу, мы утверждаем свою надежду на благодати, которая будет дарована нам в явлении Иисуса Христа (1:13).

Петр говорит о том, что христиане должны проявлять смелость в благовестии. Почитая Господа в своих сердцах, они готовы в любое время исповедать Его имя перед другими людьми. Но теперь Петр вновь возвращается к важной для него теме, к другой стороне медали. Смирение в жизни столь же важно, как и смелость в слове. Это еще один итог прославления Христа как Господа. Мы без страха свидетельствуем о Нем, но делаем это как Его слуги. Ничто не может быть хуже, чем искажение лучшего: нет более ужасного зрелища, чем гордость в ответ на дарованную благодать. Кротость, которая должна быть в нас, — это нечто большее, чем приличное поведение. В ней проявляется страх Божий, который мы чувствуем, свидетельствуя о Евангелии. Перевод уважение[243] представляется здесь неточным. Он указывает на необходимость соблюдения приличий по отношению к тем, кто подвергает нас расспросам. Возможно, что именно в таком значении Петр использовал греческое слово phobos, когда писал об отношении слуг к своим господам (2:18), но чуть раньше он употребил его, говоря о том, что мы должны бояться Бога, а не людей (3:14). Вряд ли он вдруг изменил свое суждение, решив, что все же нам следует, хотя и в меньшей степени, бояться людей. Скорее всего, Петр учит нас тому, что только страх перед Богом дает нам силы нести свидетельство людям со всем смирением.