Читать интересную книгу «Стальной кит – повелитель мира» - Сергей Карпущенко

– Нет, есть и отдельные личности с одной извилиной в мозгу!

Кошмарик, понявший, что девочка намекала на него, хотел было не на шутку обидеться, но вовремя передумал, потому что сам понимал – разговор он затеял пустой и никого он убедить не сможет. «Вот приплывем в Финляндию, подумал он вместо того, чтобы спорить, – и сделаю я от своих друзей-товарищей ноги. Доберусь до какой-нибудь фермы и предложу себя в качестве работника. А что? По-финиковски я маленько спикаю, чай, не зря я тормалайские басы на шоссе стопорил [2]. Работы грязной я не боюсь, не то что эти мажоры городские. Меня даже в свинарник поставь дерьмо поросячье убирать – не страшно, лишь бы марки платили. Уж лучше я в цивилизованной Финляндии на фермера батрачить буду, чем в своей полумафиозной России на какую-нибудь сволочь ишачить. Лет пять поработаю, накоплю на тачку японскую, на квартиру и на собственное дело, тогда и вернуться можно будет. Открою где-нибудь на Лиговке или Владимирке свое бистро, а эти патриоты пусть ко мне заходят, интеллигентики эти…»

И Кошмарик еще долго бы мечтал в том же духе, но Иринка, уже совсем приветливо, пригласила мальчиков к столу.

– Ну, ужин у нас классный! – радостно потирая руки, присаживался Ленька на койку, чтобы закусить перед дальней и опасной дорогой. – Но завтрак будет еще шикарней!

– Погоди, дай границу переплыть, не каркай! – цыкнул на Кошмарика Володя. – Сейчас пошамаем, и ты со мною на сиденье рулевого сядешь. Покажу тебе, как лодку по курсу вести. Вначале я, а после – ты, посменно поведем, а то мне всю ночь не выдержать. Два часа я, а два – ты.

Поели быстро, и Володя зачем-то решил оглядеться, высунув голову из люка, будто именно таким способом и можно было лишь узнать, куда им плыть. Но Володя смотрел «на волю» совсем не поэтому и не потому, что боялся преследования обладателей маек с трезубцами и живодеров. Совершенно безотчетно, точно последний раз в жизни, захотелось взглянуть на родной берег. Нет, если бы у Володи спросили, патриот ли он, мальчик вряд ли бы ответил на этот вопрос решительным «да». Но теперь, когда они решили отправиться за границу, что-то вдруг защемило у него в сердце, захотелось бросить взгляд на землю, где остались его мать и отец, где он провел счастливое детство и где сейчас было неуютно, недружно, неспокойно, где жили совсем не богатые, а может быть, даже бедные люди.

«А что, возьму да и останусь в Финляндии! – вдруг подумал про себя Володя. – Попрошу убежища по политическим соображениям. Буду мыть машины, закончу школу, поступлю в университет – в Упсале или в Хельсинки, все равно, человеком буду…»

И тут же решительное «Нет!» вылезло из тайников сознания и укололо Володю. Он еще раз посмотрел на узкую полоску берега с уже зажженными огоньками в далеких, чужих домах, взглянул на жемчужно-карамельное закатное небо, вздохнул и захлопнул над собой крышку люка, а потом надежно завинтил ее, словно спасая себя этой тяжелой крышкой от нежданно явившихся мыслей.

ГЛАВА 9

НОЧНОЙ ПЕРЕХОД

– Так и будешь держать курс, только смотри не засни! – приказывал Володя Кошмарику после того, как два часа отсидел за штурвалом. Он напомнил Леньке, как нужно пользоваться рычагами, приборами, чтобы не сесть под водой на дно или, наоборот, не выйти на поверхность, в самые лапы пограничников. Полтора часа шли они очень близко к поверхности залива, пользуясь для подачи воздуха специальным устройством, шпорхелем. Кошмарик просто покатился со смеху, узнав, что они прибегнут к помощи штуковины с таким смешным названием, но, когда узнал, как шпорхель действует, больше не смеялся. Это была труба, высунутая из надстройки субмарины наружу, а наверху она имела приспособление, не дающее воде попасть внутрь лодки, поступал только воздух. Шпорхель был нужен Володе затем, чтобы экономить другие средства кислородного питания «Стального кита».

Стемнело, и в стекле иллюминатора колыхалась лишь черная вода, и ребята словно кожей ощущали ее напор, будто залив противился их смелому, даже отчаянному переходу. Иринка не спала, покуда Володя сидел за штурвалом с Ленькой. На сердце у нее было тревожно, но и очень радостно одновременно, точно сидишь на ветке высокого дерева и счастлив оттого, что забрался на нее, но беспокоит мысль: а как же вниз спуститься? Девочке нравился Володя, но последнее время он был с нею груб, как будто все время хотел доказать ей свое превосходство. А зачем ей нужно было доказывать это? «Неужели он не понимает, – думала Иринка, – что я и так соглашусь быть его подданной, послушной и терпеливой? Какие странные эти мальчишки!»

А еще Иринка чувствовала, что нравится Кошмарику, который прежде вызывал у нее лишь одну пусть не презрительную, но все же ядовитую насмешку. Но это было до того, как девочка заметила, что нравится ему, а тем более до того, как он показал себя уже несколько раз настоящим молодцом и даже героем.

– В начале одиннадцатого я пойду посплю, – сказал Володя, – а ты опустишься на два метра и уже пойдешь без шпорхеля. Боюсь, что по шпорхелю нас засекут пограничники. Следи за гидролокатором кругового обзора и эхолотом. Около двенадцати меня разбуди. С этого времени мы пойдем на педалях, чтобы пересечь границу, как в бархатных тапочках, бесшумно…

– А я что, дрыхнуть, по-твоему, не должен? – уныло спросил Кошмарик.

Володя подумал и понял, что на самом деле поступает несправедливо, а поэтому сказал:

– Ирина, ты сейчас ложишься спать, а через два часа нас Кошмарик разбудит, и мы с тобою вместе поведем «Стального кита» на педальном ходу. Поняла? Всего два часа работы, и я знаю, что ты на велосипеде кататься любишь!

– Хорошо, – только и пожала плечами Иринка, а потом пошла укладываться спать на свою откидную койку.

Через несколько минут лег и Володя, но не спалось. Тревоги, даже ужасы минувших двух дней точно вплели в его ложе острые колючки. Память своими отточенными шипами больно терзала воображение мальчика. Сейчас он покидал Россию, где, как показали последние два дня его жизни, правили какие-то монстры, кровожадные и беспощадные, жрущие друг друга и самих себя, стремящиеся найти в жизни одну только грубую радость наживы. Наживы любой ценой.

«Может быть, в Финляндии все иначе?» – с надеждой подумал Володя, и вдруг в его ушах зазвенели медоточивые струны кантеле, перебираемые седобородым Вяйнямёйненом. Старик сидел на гранитном утесе, у подножия которого рассыпались жемчужным потоком холодные волны. Чайки горланили, ныряя за рыбой. Но тут увидел Володя, как за спиной старика, играющего свою пронзительно тоскливую песню, появился кто-то в красной майке с белым трезубцем на груди, вырвал у него из рук кантеле и, размахнувшись, ударил инструментом по граниту скалы. Уныло звякнули струны, и упали в пену прибоя обломки прерванной песни…

– Эй, капитан, побудка! – толкал Володю Кошмарик, и мальчик, как пружинный паяц, соскочил с койки.

– А? Чего там?! – спросонья забормотал Володя, протирая глаза.

– Кажись, пограничники нас засекли! Глянь на гидролокатор – всю дорогу какая-то точка вон в том секторе!

– А времени-то сколько? – всполошился Володя.

– Да около двенадцати будет, не хотел тебя будить раньше времени, сказал Кошмарик, разыгрывая из себя добряка. На самом же деле он не хотел прибегать к помощи Володи, страшась насмешек Ирины. Девочка, правда, еще спала, но скоро ее нужно было будить, чтобы она заняла свое место для работы педалями.

Володя бросился к гидролокатору. Индикатор на самом деле свидетельствовал о присутствии где-то совсем недалеко, позади «Стального кита», идущего следом судна. Возможно, это был и не пограничник, а торговый или пассажирский корабль, курс которого совпал с курсом подлодки. Но вот точка на индикаторе показала Володе, что судно стало приближаться, потом оказалось прямо над субмариной, зашло вперед, и через полминуты мальчики были сброшены на настил подлодки, будто чья-то мощная рука рванула их за шиворот и повалила на землю. «Стальной кит» накренился градусов на сорок, но через несколько мгновений снова принял прежнее положение, а в ушах очумевших от резкого падения мальчиков гудело, точно кто-то шутки ради хлопнул у них над ухом целлофановым пакетом, предварительно надув его воздухом.

– Что это… было? – потирал Кошмарик ушибленную при падении голову.

Вставая на ноги, Володя, такой же ошарашенный, испуганный, сказал:

– Бомба… глубинная… похоже.

– Чего ж это они нас, своих, русских, бомбят? – проговорил Кошмарик. Вот сволочи!

Внезапно Володю точно током пронзило. Он кинулся к пульту управления, заглушил мотор, стал пристально смотреть за точкой на индикаторе гидролокатора. Сквозь зубы сказал:

– Это я, пень дубовый, должен был знать, что пограничник нас по шуму двигателя поймал! Заглушить давно уже надо было! Ну, слава Посейдону! Кажется, пронесло – уходит пограничник. Мы вроде в финских водах…