мне от этого откровения.
― Да, ― резко ответила она. ― Кто знает, кто еще тебя видел?
― И кого это волнует? ― бросил я ей вызов. ― Да, я поужинал с ней. У нее был тяжелый вечер.
― Я и не жду, что ты поймешь, ― прошипела она, с такой силой хлопнув бокалом по мраморной столешнице журнального столика, что его ножка разлетелась вдребезги. Она застонала и поймала в руку чашу бокала, так, что не пролилось ни капли. Через секунду по ее запястью потекла струйка собственной крови от разбитого бокала. Если ей и было больно, то она никак этого не показала. ― Сейчас не просто сезон…
― Обряды уже действуют, ― прервал я ее. ― Я знаю.
― Если тебя увидят с женщиной во время Обрядов, это будет означать, что ты уже занят. Ты это знаешь!
― Знаю, ― холодно сказал я.
― Я не понимаю. ― Она одним глотком осушила остатки крови и швырнула разбитый стакан в камин. ― Чем я заслужила это? Я отдала лучшие годы своей жизни воспитанию детей, а теперь? Если бы твой отец был здесь…
― Приятно видеть, что твой театральный талант никуда не делся, ― сказал я категорично, ― и, кстати говоря, где мой отец?
― В Вене. ― Она отказалась от подробностей, махнув запястьем. ― Или в Венеции? Это неважно. Нам нужно было немного пространства.
В случае с моими родителями им часто требовалось оставить между собой океан или два после ссоры. Я решил не выяснять у нее подробности. Это либо отвлечет ее, либо еще больше разозлит. Трудно было сказать.
Она сжала переносицу, а затем спокойно продолжила:
― Ты должен быть осторожнее. Что произойдет, если тебя застанут с кем-нибудь? Это может помешать тебе заключить брак. Я не буду жить вечно.
― Обещаешь? ― проворчал я.
― Это самая ужасная вещь, которую можно сказать своей матери! ― Она схватилась за грудь, как будто я причинил ей физическую боль, и я пробормотал тихое извинение. ― Дело в том, что кто-то должен быть готов занять мое место.
― Когда? ― перебил я ее. ― Через пару сотен лет? Через тысячелетие? Мы никуда не торопимся.
― Джулиан, мы должны защитить наш образ жизни и фамилию. Я не хочу, чтобы у людей сложилось неверное представление о тебе. Не сейчас.
― И что же это за представление? ― Я перекинул руку через спинку кресла и облокотился на нее. ― Я никогда не скрывал, что мне неинтересен брак и все остальное дерьмо.
― Все остальное дерьмо, ― повторила она, оскалив клыки, ― это традиции, и ты можешь насмехаться над ними сколько угодно, но смертная девушка никогда не сможет стать частью нашего мира.
― Ты так думаешь? ― тихо спросил я. Я вспомнил выражение лица Теи после того, как я прервал наш безрассудный поцелуй. Она была не просто разочарована. Она выглядела отвергнутой.
― Есть прекрасные, опытные фамильяры, которые ждали, чтобы быть представленными тебе сегодня вечером, но ты был слишком занят…
― Теей, ― напомнил я ей.
― Неважно. Главное, что ты не можешь больше упускать шансы и рисковать тем, что тебя увидят с ней.
Я поднялся на ноги. Я уже достаточно наслушался.
― Я и не знал, что у тебя такие предрассудки, особенно после череды твоих любовников за эти годы.
― Любовник это другое. После свадьбы и рождения наследника — сколько угодно.
― Как романтично, ― пробормотал я. ― Так вот почему отец за границей? Он застал тебя с твоим последним бойфрендом?
― Мы с твоим отцом очень довольны нашим соглашением, и если ты заключишь брак, то в один прекрасный день тоже сможешь жить так же!
Это был путь вампира. Найди пару, которая удовлетворит твое эго, потребность в союзе или банковский счет, роди ребенка или двух, а затем продолжай жить своей жизнью. Сделай еще несколько вампиров — легкий путь. Заведи еще несколько любовниц. Стань еще более богатым снобом. Я уже достаточно давно застрял в этом «хомячьем колесе» привилегий.
Сабина приняла мое молчание за согласие. На ее лице появилась самодовольная улыбка.
― Я знала, что ты согласишься со мной. А теперь иди к Себастьяну. Он пригласил сестер Беннет и Фэйрфилд. Прекрасные девушки. Сара только что окончила Йельский университет. Я уверена, что одна из них сможет заставить тебя забыть о девушке, как бы ее не звали.
Тея. Мне захотелось выкрикнуть ее имя, но я придержал язык.
Я удержался от того, чтобы предложить ей сыграть роль моей девушки. Она была слишком невинной, слишком наивной, слишком человечной. Но в ней было больше, чем видела моя мать. Она была талантливым музыкантом. Она была смелой. Она была любопытной. Фамильяры внизу преследовали только одну цель, даже Сабина не стала бы этого отрицать. Да и зачем? Для них было совершенно естественным вступать в брак, чтобы укрепить отношения между смертными ведьмами и вампирами. Но меня не интересовала жизнь, состоящая из обязательств. Я не хотел спускаться вниз и искать какую-нибудь подхалимку, чтобы трахнуть ее. Даже если бы это сделал, я сомневался, что это могло бы стереть Тею из моих мыслей. Я вообще сомневался, что это возможно. Пока я не попробую ее на вкус, а в данной ситуации это было невозможно.
― Джулиан. ― Голос матери отвлек меня от моих мыслей. ― Не нужно попадаться на глаза непонятно с кем. Мы не хотим, чтобы у людей сложилось неверное представление.
Я посмотрел на нее, понимая, что терять мне нечего, кроме места в списке потенциальных женихов этого сезона.
― Это может стать проблемой, ― пробормотал я, наслаждаясь тем, как напряглись ее плечи, ― потому что Тея — моя девушка.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Тея
Руки Джулиана скользнули по моим плечам и спустились вниз. Я прижалась к нему, пытаясь повернуть лицо, чтобы увидеть его, но он опустил голову на изгиб моей шеи. Теплые губы коснулись моей кожи, затем нежно царапнули клыки. Я вывернулась из его рук. Тонкая пленка пота покрывала мое тело. В такой близости от него я чувствовала тесноту своей одежды. Мне хотелось сорвать ее. А еще лучше, чтобы он сорвал ее с меня. Его ладонь скользнула к моему бедру, обхватив изгиб тела так грубо, что стало немного больно. С моих губ сорвался стон, и он мрачно рассмеялся. Я прищурилась в темноте, пытаясь