— Странно, — хмыкнул Саша. — Если он предпочитал блондинок, почему женился на брюнетке?
— Вот и увидим, как он их предпочитал, — отрезала Анжелика. — Ты приведешь Юру?
— Милая, да ты что? — возмутился он. — Тебе же только через площадку перейти, а мне ему звонить?!
— Там его матушка сидит, она меня ненавидит.
— А тебе какое дело до матушки? Он не маленький. Сама пригласи. Все, приедем.
Анжелика прибрала квартиру, запихала в шкафы валявшиеся как попало вещи, ахнула над своей старой блузкой — на спине красовался большой треугольный вырез. «Удружила мамочка! — Анжелика посмотрела дыру на свет. — Даже ради моих похорон она бы не испортила целую вещь… Неужели любила зятя? Вздор! Просто хотелось, чтобы все выглядело приличней!» Саму косынку она сунула в помойное ведро. Собрала остатки от поминального стола, разложила по тарелкам колбасу, ветчину, сыр, проверила запасы чая и кофе. Когда явился Михаил, она гордилась собой — в большой комнате был очень мило сервирован маленький столик.
— Ну, зачем же… — начал тот.
— Ничего, вы мне так удружили! Может, выпьете чего-нибудь?
— Я за рулем, — неуверенно ответил он. Взгляд у него был направлен куда-то в сторону от хозяйки, он говорил как будто через силу, ворочал толстой шеей в белом воротничке. Сегодня он был вычищен, выглажен, распространял сильный запах духов — ну, жених! Анжелика про себя посмеялась над ним и усадила в кресло.
— Мы немножко подождем, — пояснила она. — Сейчас придут остальные.
— А… — протянул он и сразу погас, перестал ворочать шеей, даже запах его духов ослаб.
— Мои родственники, — щебетала она. — Брат Игоря, жена брата. И еще сосед.
Михаил вздохнул и тоскливо посмотрел на столик. Она все поняла:
— Может, все-таки выпьете?
— Ну, немножко…
Она поставила перед ним бутылку с остатками водки и чистую рюмку, попросила:
— Вы уж сами, я сейчас сбегаю к соседу.
Юра оказался дома и открыл ей сам. Его старая белая майка была украшена на животе двумя огромными пятнами — фиолетовым и зеленым.
— Привет, — уныло произнес он. — Прости, что я вчера…
— Да не стоит! — отмахнулась молодая вдова. — Зайди ко мне, а? Буквально на полчаса.
— Зачем?
Где-то за спиной Юры по коридору прошелестел атласный халат. Он нервно оглянулся, почти шепотом сказал:
— Анжелика, ты прости, я не могу. Мне работать надо.
— Не будь жлобом. — Она упорно стояла на своем. — Полчаса — и ты сделаешь доброе дело, в раю оно тебе зачтется, а не твой диплом.
— Что?
— На видео снята блондинка, которую ты видел на лестнице. Мне надо, чтобы ты ее опознал. И вот тогда смело иди к следователю. Юр, — она испугалась, увидев его кислое лицо. — Я же терпеливо жду, когда ты избавишься от диплома и пойдешь давать показания. Ну, какого черта ты прячешься!
Все равно придется сказать… Или ты хочешь, чтобы меня посадили?!
— Я зайду… — затравленно пообещал он. — Иди, я сейчас…
— Нет, пошли вместе! А то потом окажется, что тебя срочно вызвали в институт или еще куда!
— Ноя…
— Хватит! Думаешь, я не знаю, что ты все время был дома! А мне так нужны были твои показания… Пошли! Сейчас же!
На лестнице послышались шаги двух поднимающихся людей. Анжелика перевесилась через перила и увидела две знакомые макушки — белокурую — Лены, и каштановую — Саши.
— Слава богу! — радостно крикнула она.
Саша задрал голову, увидел ее и Юру, махнул рукой:
— А где тот?
— Дома, дома… Скорее, а то Юра сбежит!
— Куда это он сбежит? — поинтересовался Саша, преодолевая последнюю ступеньку. — Кто проектировал эти лестницы без лифта, того и надо было бить по голове малахитовой подставкой. Здорово!
Он пожал приятелю руку, и тому ничего не оставалось, как обернуться и крикнуть в глубь своей квартиры:
— Ма, я ненадолго к соседям!
Ответа не последовало. Юра захлопнул дверь, щелкнул замок. Компания отправилась на просмотр.
Михаил успел уничтожить всю водку. Набралось не больше, чем на пару-тройку рюмок, но гость заметно повеселел и, кажется, даже обрадовался большому обществу. Он полез в пакет, который принес с собой. Там звякнуло стекло. Саша с Юрой переглянулись. Михаил, очень смущенный, достал кассету.
— Купил коньяк, — пояснил он. — Все же в гости ехал.. Вы не откажетесь?
Анжелика сбегала за рюмками, нарезала хлеба, принесла лимон. Вытерла руки и взяла кассету.
— Я ставлю?
— Конечно, — Михаил радостно делал себе бутерброд — Там снято где-то минут двадцать, все такая муть… Но дело же не в этом, верно?
Анжелика поставила кассету, и не сводя глаз с экрана, уселась и взяла свою рюмку с коньяком. На экране появилось изображение, все замолчали, только Михаил прошептал:
— У меня нет стабилизатора дрожания рук, я скоро куплю себе «Самсунг-Маджикэм»…
Саша только рукой махнул, впиваясь взглядом в экран. Изображение действительно подрагивало, видимо, Михаил успел поднабраться. Возникло женское потное лицо, потом чья-то рука с рюмкой, потом в кадр вплыли голые черные деревья, ограда с остатками плюща, дорога… По дороге быстро приближалась знакомая машина — новый «Вольво»
Игоря. Послышались голоса: «Наконец-то!», «Собрался!», «Штрафную ему!». Потом один женский голос неуверенно произнес: «А он не один…» Машина остановилась у ворот, пристроившись в хвост красному «Москвичу», тоже, видимо, принадлежавшему кому-то из гостей. Открылась дверца, показался Игорь. Он вылез и вошел в ворота. Теперь камера показывала только его Анжелика видела его бледно-смуглое лицо, сощуренные глаза, светлый твидовый пиджак, купленный совсем недавно…
Игорь подошел к столу, со всеми поздоровался, сел.
Он что-то сказал, но его голос пропал в шуме приветствий и упреков. Потом из машины появилась еще одна фигура. У Анжелики сильно застучало сердце. По дорожке шла высокая худая женщина в белом пальто. Волосы белее пальто, белые, как бумага, как свежий снег или известка. Цвет был неестественный, но эффектный. В кадре оказалось ее лицо, взятое довольно крупным планом.
— Останови!
Этот хриплый голос принадлежал Юре. Михаил торопливо нажал «стоп-кадр», лицо вполоборота застыло на экране. Женщина глядела не прямо в кадр, а куда-то вбок, видимо, на Игоря. Рот ее был полуоткрыт, словно она собиралась что-то сказать.
Высокие скулы, впалые щеки, уверенная и красивая линия шеи и подбородка, смелый макияж. И выражение полной растерянности, так не идущее к этому красивому, жестковатому лицу. Загнанный взгляд. Вопросительно поднятая бровь.
— Это она? — повернулась Анжелика к Юре.
— Да.
— Уверен?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});