Руслане показалось, что черный провал светофильтра Тресилова и зеркальный шар гермошлема Маккольна на мгновение замерли, словно обладатели их к чему-то прислушались.
— А Сергей Михайлович? — спросила она, прикинув, что за полчаса орбитальный модуль не успеет показаться из-за горизонта.
Маккольн коротко хохотнул стерильным смехом:
— Господин Наруддинов уже по дороге домой. Мы решили, что он не будет нас ждать. Зачем зря время терять?
Что-то не сходилось. То пилот "Лунной Республики" довольно резко требует от своего коллеги с орбитального модуля "Тайги" полной секретности, то, совершенно спокойно относится к возможному нарушению этой самой секретности упрямым татарином. Да и не походило это на Сергея Михайловича. Он бы обязательно попрощался. Руслана было задумалась, но Олег начал громко торопить ее и это мешало сосредоточиться. Тем более, что покидать эту негостеприимную планету, действительно, нужно было, как можно, быстрее. И так чересчур задержались.
Олег с Маккольном подошли к перевернутому спаундеру. Руслана двинулась следом за ними. Уже возле самого модуля она услыхала, как Дэн щелкнул языком:
— Однако! Вы действительно основательно влипли.
— А ты думал! — отозвался Тресилов и остановился возле самого люка, повернутого теперь в другую сторону.
— А ну, идем с той стороны посмотрим…
— Идем, идем. Руслана Андреевна, соберитесь пока.
И две фигуры двинулись в обход модуля. Руслана полезла в люк. Бортовой журнал нужно забрать. "Крысу" мертвую не забыть. Еще кое-какие мелочи прихватить. По-доброму, так много чего снять надо, но кто его знает, какая грузоподъемность странного аппарата Маккольна. Да и захочет ли сам хозяин багаж перевозить?
Она уже упаковала самую необходимую космическую мелочевку в большую прямоугольную сумку-пакет и выкарабкалась наружу, когда внезапно обратила внимание на молчание, наступившее в эфире. Барбикен уже хотела было позвать командира и получить четкие указания, относительно забираемых материалов, но что-то остановило ее. Может, какая-то неровная пульсация, ощущаемая всем телом? Она замерла и прислушалась.
"Шу-шу-шу… шу-шу… шу-шу-шу…", — раздавалось в скафандре. Руслана осторожно поставила сумку прямо на ребристый след от чьего-то скафандра и прислонилась гермошлемом к обшивке спаундера.
— Вот такие дела, Дэн. Что за создания, не понятно. Что за шпили, тем более — различила она глуховатый голос Тресилова.
Голос Маккольна слышался еще хуже. На грани восприятия.
— Я сверху ничего не заметил. Никакого свечения… Да, понятно, что ничего не понятно. Ладно, потом разберемся.
Руслана осторожно выглянула из-за накрененного борта. Пилот "Лунной Республики" и командир "Тайги" стояли, прислонившись гермошлемами друг к другу. Словно целовались. Барбикен поняла, что радиосвязь ими отключена и они разговаривают в "живую". Не учитывая правда того, что акустические вибрации очень хорошо передаются лунным грунтом и от него — модулю. Стал понятна и неразборчивость голоса Маккольна: его скафандр был более мягкий и гасил колебания. Однако, что за секретность? Впрочем, из отрывков последующих фраз Руслана поняла все. К своему ужасу поняла.
— …очень нужна?
— …одного Наруддинова хватит… чертовки дурацкое положение… поставил… не надо было…
— …через полчаса… знали бы все… представляешь?..
— …переговорить…
— …ты где… три дня… почему…. не разговаривал?..
— …Руслану… не дам…
— …с собой… не денется… ни куда… главное… в "Республику"…
Руслана снова прислонилась гермошлемом к обшивке орбитального модуля. Но уже от растерянности, переходящей в отчаяние.
— Я очень прошу тебя быть очень бережным с Русланой, — послышался шепот Тресилова. И он в третий раз шепотнул: — Очень… Чем же ты Наруддинова?
— "Республика" очень хорошо вооружена. Плазменные у нее не только двигатели.
Руслана оторвалась от модуля, сразу погрузившись в шуршащую тоскливую тишину, и поглядела в пустое черное небо. В котором уже никогда не покажется летящее желтое пятнышко и с которого уже никогда не плеснется в наушники хрипловатый голос Сергея Михайловича. А Фатима с Эдькой все будут-будут ждать окончания его командировки. И ожидание это станет бесконечным. Вот так. Тест, говорите, Олег Анатольевич? Тест на смерть, это точно. Но, что, что теперь делать!?
Руслане стало трудно дышать. Она инстинктивно взглянула на индикатор воздуха. Тот колебался возле нулевой отметки. Вот и слава Богу!.. Вот и хорошо. Не может она возвращаться на Землю с этими людьми. Не может. Никогда больше не сможет спокойно глядеть даже в совершенно незнакомые глаза. Не сможет забыть и простить этой… Этого… Лунного предательства. Впрочем, предательство не бывает ни лунным, не земным. Оно всегда только человеческое. Если таковой остается таковым после него. Оно — нарушение центра тяжести души. Точно такое же, каким определил его когда-то для физических тел великий старец Архимед. От этого нарушения все валится в тартарары — и физическое, и метафизическое.
Но Олег, Олег!.. Руслана представила его с нарушенными центрами тяжести каждой клеточки красивого тренированного тела и почувствовала, что ее выжали окончательно. Даже слез не было.
Оттолкнувшись ранцем от модуля, Барбикен побрела к кромке кратера. О том, чтобы проскользнуть на борт "Лунной Республики", у нее даже не возникло мысли. Это аппарат был страшен. Потому что он был по нечеловечески отбалансирован в своей сути. И Руслана все больше и больше отдалялась от него, апатично наблюдая за тем, как на, поднимающихся из-за края кратера верхушках шпилей, разгорается желтовато-голубое свечение. Она ни разу не оглянулась на лунный модуль "Тайги". Она ни разу не бросила взгляда на, по динозаврьему огромное, яйцо "Лунной Республики". Она даже не вздрогнула, когда в наушники, переполненные шорохом радиопомех, втиснулись чьи-то искаженные голоса, чего-то настойчиво требующие от нее.
Она просто на мгновение замерла на самой кромке лунного кратера и, по каплям выжимая из себя равновесие, покачнулась и начала падать вниз, в желтое мерцание безвоздушного пространства. Лунная поверхность, шпили, затянутое мерцающей поволокой небо, склон кратера, снова — лунная поверхность, сначала медленно, а потом быстрей и быстрей, начали вращаться вокруг нее. Трещала ткань скафандра. Уши переполнял колючий электронный шорох. Внутренняя пустота наполнилась свинцовой тяжестью.
И когда тело Барбикен замерло на конце борозды, пропаханной им по внешнему склону кратера, желтое мерцание обволокло его плотным пульсирующим коконом. В последний момент сквозь янтарную кисею Руслана внезапно различила какое-то движение. Атлетическая фигура обнаженного юноши плавным бегом приближалась к ней. Развевались, словно на ветру, длинные каштановые волосы. Мощная мускулистая грудь равномерно вздымалась глубоким ровным дыханием. И молодое красивое лицо с широко поставленными, слегка удлиненными глазами, склонялось над ней. А потом Руслана потеряла сознание.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});