– Чем?
– Ну я не знаю… Может, астрологией этой своей…
– Ты же в нее не веришь!
– Ну… как ты там говорил… Луна в соединении с Марсом… – припомнила Лиля.
– У тебя, родная, Венера в соединении с Марсом.
– Это они за извращения отвечают с точки зрения астрологии?
– С точки зрения астрологии… точнее, той астрологии, последователем которой являюсь я, поскольку их много, этих астрологий, извращений в любви нету в принципе… Есть сложные случаи и простые случаи. У тебя сложный случай. Склонность к… гхм… однополой любви не является проблемой до тех пор, пока человек сам не начинает воспринимать эту склонность как проблему. Или у тебя уже начался… этот этап?
– Н-нет… Мне это не мешает.
– Значит, нет проблемы?
– Есть! Мне надо Лилю вернуть! – Ириша вновь уронила голову на сведенные вместе кулачки и беззвучно затряслась.
– Но вернуть Лилю я не могу… Я тебе что – колдун, подколдунок? Я приворотами не занимаюсь. Это вон в ДК Милиции сходи, там одна сейчас как раз выступает… Заезжая целительница… Эвелина… Эсмеральда… забыл.
– Ну хотя бы эту… составь… ну эту карту… которая карта отношений. Помнишь ты рассказывал? Твой гороскоп накладывается на гороскоп партнера…
– Синастрию мы не успеем. Сейчас клиентка явится. Ну то есть я могу составить, но попозже. Но только что это тебе даст? – чувствовалось, что-либо составлять бесплатно Гарику лень.
– Даст что-то… Может, поможет ее вернуть…
– Ира, – торжественно провозгласил Гарик. – Ирина… Астрология не в силах кого-либо вернуть. Астрология может лишь рассказать, какой он – тот, кого ты собираешься вернуть. Вдруг ты и возвращать-то передумаешь?
– Я про нее все знаю… Про эту дрянь… Но все равно!
– Ира, – голосом усталого гипнотизера продолжил Гарик, – посмотри на меня и прекрати истерику.
Ириша подняла на друга красные глаза и принялась как-то очень по-детски, пальцами растирать набрякшие веки.
– Если ты не можешь вернуть Лилю, найди ей замену. Это мое последнее слово. Мало, что ли, баб в городе? Сходи в этот свой… «Винни-Милли». Познакомься с кем-нибудь. Ты же сама говорила – при капитализме не существует дефицита услуг, существует только дефицит денег! Если мы посмотрим на любовь как на услугу…
– Что за чушь ты несешь…
– Ира! – Гарри поднялся со своего кресла и подошел к Ирише, начиная сложный маневр прощания-выпроваживания.
Дверь в кабинет распахнулась, в щель просунулась лисья морда администратора консультации Раисы Георгиевны, порядочной несчастливой женщины со стандартным набором эзотерических заскоков и брошью в виде черно-белых головастиков «инь-ян».
– Гарри Всеволодович, голубчик… Там пришли. Ждут.
– Ну хоть бы совет дал какой, учитель Йогурт… – с укором проворчала Ириша, наворачивая на шею длинный кашемировый шарф.
– Совет? Легко. Я же все добивался от тебя, чего тебе надо…
– Мне надо совет.
– Купи себе орхидею.
– Чего-о?
– Орхидею. Себе. Купи. Дорогую. И приходи через неделю.
– Шутишь?
– Ни секунды.
Гарик чмокнул Иришу в щечку. И улыбнулся той хитрой улыбкой, с которой двадцать лет назад подстрекал пионерку Иришеньку Вербник палить спичками тополиный пух на школьном дворе и стрелять из рогатки по прохожим с балкона своего шестого этажа.
Глухо захлопнулась дверь за Иришиной спиной.
– Сложный случай… У девушки личная трагедия… Такой взрыв эмоций… Прошу простить меня за задержку, – сказал Гарик уже новым, каким-то углубившимся и как бы разбольшнившимся голосом, голосом-альфонсом, пожилой клиентке. Та, медноголовая, в перстнях и с жизнерадостно-рыжим шиньоном на затылке, жабой надувшись перед телевизором в приемной, глядела сериал про украинскую няню.
– Пей, пей, моя кисонька! Жарко… Как следует пей! – ласково приговаривала Ириша, опуская прозрачный горшок с орхидеей в таз с теплой водой. Таз стоял на дне белой акриловой ванны с блестящими оспинами форсунок джакузи. В этих форсунках, помнила Ириша, летом любят прятаться домовые пауки.
Она осторожно поставила горшок на дно таза. Вода медленно затопила бугорчатый торф в горшке. Ириша бдительно следила за тем, чтобы орхидейкины листья не опустились в воду, им это вредно, могут случиться желтые пятна, а в центре розетки и вовсе не должно оказаться ни капельки – а то ведь загнить может.
Ириша отмерила пятнадцать минут на наручных часиках. Опустилась на накрытый крышкой унитаз. И, крестом сложив руки на коленях, принялась с умилением разглядывать свою прелесть.
Она была уверена: когда «кисонька» пьет, она становится не такой, как обычно. Чуть более рассеянной, даже недовольной, что ли. Такая милая!
Прошло две минуты. Ириша обеспокоенно вскочила. Опустила палец в воду – не горяча ли?
Ей вспомнилось, как полтора месяца назад она покупала кисоньку-кисулю в цветочном отделе мегамаркета «Фудлэнд», решившись-таки последовать странному совету Гарика.
– А какой температуры должна быть вода? – спросила начинающий цветовод Ириша у продавщицы. Фирменный «фудлэндовский» желто-красный комбинезон и бейсболка не очень-то шли этой женщине с внешностью беспутной доярки.
Доярка отсчитывала сдачу. Ириша неуверенно прижимала к животу сверток с орхидеей – это же как с младенцами, не знаешь, как их держать, и чтобы крепко, и чтобы синяков не оставить…
– Вода? Вода должна быть такой… ну такой… – сунув в ладонь Ирише горсть скомканных сторублевок, продавщица перешла на доверительный полушепот. – Ну такой же, какой ты, деточка… подмываешься.
– Ясно, – кивнула Ириша. По сути, это был первый намек на истину, которую ей предстояло открыть совсем скоро.
Вода в тазике была в точности такой, как надо – температуры парного молока.
Ириша вздохнула с облегчением.
Пятнадцать минут прошло, на исходе была шестнадцатая. Но Ириша не торопилась – она видела, кисуля еще не напилась. Как и Лиля до нее, орхидейка кушала медленно, жеманничая над каждым глотком.
Используя свободную минуту, Ириша принялась читать надпись на этикетке с новым удобрением. «Азот, фосфор… Калий… Не многовато ли фосфора?»
– Через недельку мы с тобой вот что попробуем… Видишь? – Ириша постучала длинным алым ногтем по зеленой бутылке с удобрением. – То-то… Диких денег, между прочим, стоит… Не нравится? Это ты зря. Надо сначала попробовать.
Ириша точно не помнила, когда именно она начала разговаривать с орхидеей. Но была уверена, что с самого начала эти беседы казались ей естественными и ничего комичного или тем более ненормального она в них не усматривала.
Это была такая приятная игра. Как бы игра. Ну то есть не игра вовсе. Ириша была уверена – ее слышат.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});