Читать интересную книгу Бордель: Призови мою боль (СИ) - "Lion_official"

С одной стороны, это очень умно - использовать бывшую девушку, которая когда-то была близка к довольно популярной личности. Она расскажет любую гадость, якобы вымещая свою обиду. Да только Тереза не была такой дурой, чтобы начать лить о нём дерьмо. Некое уважение к нему всё же оставалось, несмотря на боль, которую Гарри успел внести мешками в её жизнь.

- Нет, - горько хмыкнула Тереза и закрыла файл второпях. Решение возникло из ниоткуда, но так быстро, что она даже не заметила, как сначала удалила файл, а затем очистила корзину.

На всякий случай пришлось проверить рабочий стол, но там остались одни файлы, связанные с работой. Зайдя нагло теперь в почту, она на скорую руку удалила все сообщения, датируемые днём их встречи. Теперь никаких предложений известных изданий не существовало.

Шестое чувство подсказывало, что надо проверить просто стол на случай, если у него есть что-то в бумажном виде. Верхний выдвижной ящик был пуст, точнее там была куча документов. И это её абсолютно не волновало. Казалось, что время просто жмёт на пятки, но во втором ящике тоже оказалось пусто. В любом случае её мнение об Адаме упало ниже плинтуса. Всё подтвердилось, волна негодования накрыла девушку с головой, когда случайно она решила заглянуть в конверт размером с бумажный лист и нашла там пачку фотографий.

Господи, Гарднер даже и не подозревала, что есть столько их совместных фотографий. И с похода в торговый центр, когда Гарри завалил её новым кружевным бельём, и со дня, когда он открыл ей свою известную личность. Несколько их совместных фотографий рядом с павильоном, где мужчина боролся несколько раундов. Тогда ещё были чужими, смотрела на него с опаской, не веря, что он - медийная личность. Из клуба, с каких-то прогулок по городу. Тереза находила странным только одну вещь: как мир ещё не знал о ней, о них. Сокровенных них. Тут и фотографии с похода в Диснейленд. Господи, снимки его особняка в Беверли-Хиллз. Это ведь она привела Адама туда.

Быстро дрожащими руками она засунула все-все снимки обратно в конверт и, снося небольшую стопку бумаг, стоящую на самом краю. Так ещё и графин задела, который с треском, разрушая мучительную тишину своим звоном, упал на ковёр. Полетела обратно в гостиную, схватила сумку и, на ходу обуваясь, мечтала, чтобы момент прощания не настал. Щёки горели, но не от злости. От стыда. Это было бы сродни предательству, если бы она обмолвилась хоть чем-то с этой змеёй.

Горько вспомнила, когда на первом свидании он поинтересовался, влюблена была ли она однажды. Знал ведь, что состояла с Гарри в отношениях. Тошнота от волнения знакомо подкатила.

«Если хочешь, мы можем поговорить о твоих взаимоотношениях с ним», - так он когда-то сказал. А в глазах не было ни одной корыстной цели: вот так умело он скрывал свои желания и цели.

Хлопнув дверью за собой, девушка держала в одной руке сумку, в другой - злосчастный конверт. Хоть дорога и была не близкая до офиса, так ещё и поздно на улице, она летела будто со скоростью звука до парковки около работы. На глаза выступали слёзы, а на душе засела боль, но не та, что пробила её при виде Марты на Гарри. Нет. Это было чувство, будто её использовали, все эти дни, когда она нежно вверяла своё искалеченное сердце, правда, делала выбор в сторону Адама. Тошнота подступала всё сильнее, пока перед глазами расплывался тротуар. Какие-то магазины. Открыты. Закрыты. Кусты, идеально выстриженные. Затем снова боль.

Когда глаза окончательно заслонила пелена горьких слёз, Тереза совсем не заметила, что тротуар под ногами был под углом. Не рассчитала. И с прожигающим чувством поражения девушка свалилась на асфальт. С противоположной стороны дороги её заметили две девушки и, воспользовавшись пустотой ночной улицы, подбежали к Терезе.

- Мисс, вы не ушиблись? - послышалось над ухом, пока тёмные волосы спадали на лицо. Гарднер глубоко опустила голову, рыдая и чувствуя, как горячие слёзы капают с кончика носа.

- Всё в порядке, - шмыгнула носом, - Я на работе очки оставила, - усмешка над очередной ложью, - Слепая совсем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Вам помочь? - девушки учтиво предложили свои ладошки, и темноволосая только сейчас увидела, когда протянула руку в ответ, что кожа была содрана. Обе ладони кровоточили. Протянула их к себе, к груди.

- Нет, я просто сбавлю скорость. Спасибо, девушки. - От стыда она сгорала, уже сильнее ощущая, что колени даже под штанами сбиты также в кровь. Что ж за день! Всевышний будто наказывает.

- Будьте аккуратнее, - услышала она за спиной и наконец посмотрела на свои ноги. Штаны в коленях стёрлись, покрылись маленькими капельками крови. Вдобавок ещё и фотографии выскользнули из конверта.

С последними силами Тереза встала с тротуара, закинула омерзительные фотографии в сумку и пошла дальше. Утирала слёзы, как только могла. Спустя где-то полчаса показалась парковка. До дома дорога в тишине. Высушенные слёзы на щеках стягивали кожу. Тушь размазалась. Выглядела Тереза далеко не привлекательно, но потухшие от грусти и печали глаза заражали настроением.

Ещё несколько минут она сидела в машине даже после того, как заехала в гараж. Темно. Приятно. От боли в груди Гарднер скорчилась, поняв, что никто в тишине и пустоте не осудит. «…ты была обманута в прошлом и будешь обманута снова». Почему этой чёртовой гадалке или ясновидице надо быть правой?

- Я буду двигаться, буду сильнее всего происходящего, - уговаривала саму себя, всё же ощущая тепло от того, что сорвала все планы Адама.

Хоть тонированный джип и казался ей крепостью, выходить наружу всё-таки надо. Как мантру, девушка повторяла про себя ободряющие слова. Дышится уже легче.

В доме темно. Она зашла через гараж, поэтому дольше проходила к гостиной, где мечтала плюхнуться на диван и отдышаться. Пусть ненадолго, но мир перестанет вертеться. Это было единственное её искреннее желание сейчас. В отличие от кожаного дивана у Адама, этот был мягок и сразу принял её тяжёлое тело в свои объятья. Грудь поднималась и опускалась быстро, хаотично: воздуха словно не хватало. Но она уже не плакала.

- Тереза? - низкий, хриплый голос с левой стороны заставил её вздрогнуть.

Почему-то, как перед теми девушками она скрывала свои слёзы, перед ним - не стала. Зарёванные глаза, покрасневший нос от постоянных прикосновений, дабы стереть дорожки, показались в темноте Потёкшая тушь. Разводы по всему лицу. Вот что предстало перед ним. Не лучшая картина, учесть, что ему абсолютно неизвестны причины этих слёз.

- Хей, что случилось? - уверенные шаги в пижамных шортах, и вот мужчина оказывается сидящим рядом. Прохладные ладони касаются её рук, напоминая, что она, такая глупая и забывчивая девчонка, оставила куртку у Адама.

Вопрос был задан, но ответ даже не ожидался. Гарри всего лишь не хотел её пугать своим резким присутствием, зная наперёд, как негативно девушка это может воспринять. Ответ всё же последовал в виде протянутых ладошек вперёд. Растерзанные, поцарапанные так ещё и грязные.

- Тереза, что случилось? - ласково спросил, притягивая ладони, чтобы разглядеть в темноте.

- Упала, - захныкала в ответ.

- Только руки? - одна рука поднялась к её покрасневшему лицу, пальцами коснулся подбородка, поднимая голову чуть выше, чтобы рассмотреть каждый дюйм. Надо удостовериться, что ничто больше не пострадало.

- Ещё колени, - услышал Гарри в тишине, пока девушка хлюпала носом, а затем быстро сообразил и, обхватив руками её ноги под коленями, положил на свои. Штаны и правда растерзаны асфальтом: в груди неприятно заворочалось.

- Надо промыть и обработать, чтобы скорее зажило всё. - Морщинка пролегла между его бровями: он хаотично думал, что ему делать.

Тереза не появилась дома вчера, и сегодня он её уже не ждал. Время-то перевалило за одиннадцать уже. Пару сообщений всё же капнуло на её телефон, но он так и не получил ответ. Потому что упрямая и «самостоятельная».

- Я схожу за аптечкой, а ты снимай штаны. Только аккуратней, ткань могла прилипнуть к коже, - ловко он поднял её ноги, проскользнул и положил их на диван на своё пригретое местечко.