Читать интересную книгу Рыцарь в клетке (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

Тот, кто мной занимался, определенно знал своё дело.

Еще один поворот оставляет меня в положении, когда вдох и выдох приходится совершать, прилагая большие усилия. Человека, тычущего мне холодным металлом в спину, это ничуть не смущает, он продолжает своё грязное дело. Срезать, скоблить, протыкать, прижигать… вновь и вновь заставляя меня сдерживать вопль боли.

Шаги слышатся задолго до того, как распахивается дверь в этот пыточный зал. Пришедший высок ростом, широк в плечах, но все равно слишком тяжел для человека своих габаритов. Он подходит все ближе, я слышу его размеренное, тяжелое и неестественное дыхание. Мои собственные всхлипы на фоне этого почти механического шума слышатся особенно жалко. Я чувствую его взгляд, не предвещающий ничего хорошего.

Да уж, не думал, что все так кончится.

Захваты вновь пришли в движение, возвращая меня в горизонтальное положение лицом вверх. Управляющий ими изверг извлек чистый скальпель и занялся моей грудью. Я заскрипел зубами, в душе радуясь мелочи — снова можно дышать относительно спокойно.

— Сэр Эмберхарт? Вы способны сейчас говорить, рыцарь?

Голос подошедшего здоровяка очень ему шел. Тяжелый, глубокий и рокочущий бас, в котором проглядывали натуральные металлические нотки. Ответить ему я не успел, в разговор вклинился садист, с энтузиазмом кромсающий меня последние три часа.

Точнее садистка.

— Всё он может, мессере. Этот мелкий хам с завидной регулярностью просит дать ему сигарету! Как будто мало он уже навредил своему организму…

— Неуместно так говорить о рыцаре, фрау Гритте… — неуверенно пробурчал стоящий у меня над душой гигант.

Упомянутая фрау злобно блеснула красным светящимся глазом, резко обрывая хирургическую нить и заставляя меня издать еще один скорбный вой. Затем она не глядя бросила мне на грудь россыпь удерживаемых в дополнительных манипуляторах острых предметов и уперла свои органические руки в бока, живо разворачиваясь к укорителю.

— У меня там внизу, мессэре Инганнаморте, почти три тысячи солдат, страдающих от морской болезни и передозировки мнемоникой! Три тысячи! А вы вытаскиваете меня сюда, чтобы я занималась щенком, у которого везде на теле написана история о том, как он не хочет жить! Вы знаете, что я только что обнаружила на его спине?! Заросшую полость с машинным маслом, мессэре! И не одну! Его глазные яблоки носят следы ожога испарениями дезинфектанта! Этот der Dummkopf — Selbstmord!

Попытку мессира Фаусто Инганнаморте гранд-медик второго класса пресекла на корню. Дородная крепкая немка вовсю костерила меня за неграмотное управление собственным телом, заодно перечисляя всё, что она за это время со мной сотворила. Все шрамы были вскрыты, рубцы срезаны вместе с пораженной «порошком Авиценны» плотью. Поверх ран с помощью особого прибора медик нанесла новые «дозы» порошка, закрывая темные зеленые дорожки прозрачным регенерационным клеем. Разрезы она зашивала с помощью специальной машинки, накладывающей очень плотный шов, так что в будущем я буду щеголять хоть и очень аккуратными, но угольно-черными шрамами.

Более того, дражайшая фрау Гритте добралась и до моих не раз переломанных ребер, чтобы сломать их заново, удалить лишнее, а затем зашить меня назад, правильно все сложив. Воспоминание о ране на ноге вообще привело её в медицинское неистовство, от чего она начала сыпать проклятиями на немецком и терминами на латинице, с редкими вкраплениями русского мата. Там почтенной женщине довелось увидеть неслабо поврежденное сухожилие, которое, по её авторитетному мнению, прослужило бы мне еще максимум три года, либо один неловкий пируэт. Нога была прооперирована и иммобилизована ниже колена целой системой жестких фиксаторов, а аура негодования немки была достаточно интенсивной, чтобы вызвать сердечный приступ у мыши. Ну, если верить словам Эйлакса.

— Фрау Гритте, я просил всего лишь поставить его на ноги! — гулко взвыл не выдерживающий напор коренастой немки гигант.

— Тогда вы зря дали юноше перстень причастных, мессере! Я действовала согласно регламенту нашего подразделения! Ordnung muss sein!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Продолжая гневно бурчать, медик сноровисто собирала свои личные инструменты, пакуя их в чемодан с потрясающей скоростью и сноровкой. Несколько манипуляторов, выходящих из висящего на её спине прямоугольного рюкзака, летали туда-сюда, подхватывая скальпели, ножи, зажимы и прочий страшный металлический реквизит. Гигант и я молча наблюдали за рассерженной женщиной, боясь спровоцировать очередной приступ ругани. Закончив собирать чемоданчик, фрау Гритте дернула пару манипуляторов, приведя мое висящее в магнитном поле тело в движение. Развернув меня удобной ей стороной, она включила встроенный в левый искусственный глаз фонарик, осмотрела наложенные швы, фыркнула и подозрительно ткнула указательным пальцем в зарастающую дыру от отвертки на моей филейной части. Услышав от меня сдавленный хрип, медик ловким движением выхватила откуда-то здоровенный шприц полный синеватой и чуть светящейся жидкости, тут же его мне всадив в задницу по самое основание иглы.

Небо представилось мне с овчинку, а когда вновь смог соображать — никакой садистки рядом не было. Лишь печально вздыхающий мессир Инганнаморте, методом тыка пытающийся освободить мое тело из магнитных захватов.

— Итак, рыцарь Эмберхарт, что вам конкретно сообщила фрау Гритте о вашем состоянии, позвольте полюбопытствовать? — поинтересовался полевой магистр первого класса, дав мне время отдышаться в кресле и выкурить первую сигарету.

Фаусто Инганнаморте был огромен и буйно черноволос еще до того момента, как вляпался в неизвестную мне историю, оставившую его одним из наиболее тяжело аугментированных людей, которых я когда-либо видел. Его путь к своему званию был как у меня, показан за всем теле — полный протез правой руки был сущей мелочью по сравнению с тем, что сотворили с его торсом. Просто рассматривая его бочкообразную грудь неправильной формы, я мог легко догадаться, что органики в туловище осталось маловато. Легкие и голосовые связки были искусственными, кожа чуть выше распахнутого ворота рубашки сменялась сталью, а уж две струйки пара, вырывающиеся из заплечных трубок, выведенных из тела наружу, так вообще не оставляли никаких сомнений. Под своим черно-белым плащом итальянец скрывал настоящий шедевр современного протезирования.

Насколько мне было известно, жизнь оперативника Ватикана постоянно полна риска, от которого невозможно уберечься. Инквизиторы постоянно пропадали (во всех смыслах этого слова) на обнаруженных ими подземных базах магов прошлого, в поисках телокрадов, на берегах Австралии. Кислота, яд, магия, враждебное организму человека излучение, мутанты, вирусы, миазма… Подготовка у них была долгая, трудная и дорогая, поэтому жизни своих Ватикан ценил вне всякой меры, возвращая бойцов в строй при помощи дорогих протезов. Одна лишь руины в Австралии обеспечивали бойцам с волшебством 60 процентов ежегодной смертности…

— Минимум три месяца строгого постельного режима, — горько пожаловался я, считавший, что на днях вернусь к полноценной жизни. Регенерационный гель с его анестезирующим влиянием уже начал растворяться, намекая мне, что скоро станет очень больно, причем везде.

— С одной стороны — это большая незадача, — Фаусто устало потёр лицо, а потом криво ухмыльнулся, — С другой же… рыцарь Эмберхарт, если учесть количество обработанных фрау Гритте травм, то я склонен рассудить, что вы не большой специалист в введении переговоров. Более того — совсем небольшой! А мне нужен был личный секретарь и переводчик на время этого кризиса…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Сказанное магистром было слабым преуменьшением. Первая Армия в данный момент испытывала жесточайший дефицит лояльных носителей местного языка. Именно к экстренно учащим этот самый язык под эликсиром мнемоники солдатам и убежала столь громкоголосая, но чрезвычайно компетентная фрау Гритте, но результатов пока ждать было чересчур рано. Силы инквизиторов уже выдвинулись к Мезальянс-холлу, изымать всех знающих японских язык солдат. А меня, как представителя Древнего рода, хотел заграбастать себе сидящий напротив меня высокопоставленный офицер, издающий сейчас грустное механическое шипение.