стать привычной, сменилась необычайным спокойствием. Больше не оставалось сомнений в том, что я действительно ему дорога. Несмотря на все предрассудки, пророчества, сюжеты, он все же выбрал меня, а не Машу. И теперь готов заявить об этом всем.
Последняя мысль вновь напомнила о том, что мы не одни, что сегодня вообще-то чужой праздник. Смутное беспокойство снова дало о себе знать, и я первой отстранилась, восстанавливая дыхание. Адар встретился со мной взглядом, в котором плавился янтарь, заставляя меня трепетать от желания снова прикоснуться к этому мужчине — светлому, сильному и такому родному…
Внезапно по залу пронесся оглушающий вопль. Лишь обернувшись к возвышению, на котором находились все самые почетные гости, я смогла осознать, что крик издавала Маша.
Ее лицо исказилось от боли и ненависти, а крик был таким пронзительным, что наверняка мог бы взорвать все бокалы в зале, продлись он немного дольше. В следующий миг она рванула с места и подлетела ко мне, шепча на ходу какое-то заклинание и занося руку для удара. Ту охватило холодное серебристое свечение. Таким же светом Служители Солнца исцеляют простых людей и магов с несложными заболеваниями. Но я не обманывалась — удар от такой магии наверняка окажется если не смертельным, то уж точно крайне болезненным.
К счастью, Адар успел заслонить меня собой и перехватить ее руку. Магия в ней погасла. На лице Маши отразилась целая гамма чувств: обида, ненависть, боль. Глаза наполнились слезами. Она всхлипнула и посмотрела на Адара:
— Как ты можешь?! Она ведь хочет тебя приворожить, а потом убить! Разве ты забыл? Почему позволяешь ей снова топтаться по своему разбитому сердцу, втягивать себя в эти игры? Да еще на глазах у всех! Я не могу просто стоять и смотреть на это все со стороны. Если уж ты сам не способен это прекратить, то я обязана вмешаться!
Я отлично знала, какой хорошей актрисой она может быть, потому не поверила в ее слезы ни на секунду. Адар, похоже, тоже об этом догадывался.
Он тихо усмехнулся. Но это веселье явно не предвещало ничего хорошего. Что-то хищное промелькнуло в его улыбке, что даже у меня по спине холодок пробежал. Как же просто иногда забыть о настоящем драконе, скрывающемся под личиной этого человека.
— Игры, привороты… А тебе, я смотрю, так много о них известно, Мари. Уж не потому ли, что сама любишь к ним прибегать?
— Что? Я… Я не понимаю… — ошеломленно захлопала она ресницами.
— Да уж, как быстро летит время, — обманчиво спокойно протянул Адар. — Видимо, все уже успели окончательно забыть те времена, когда драконы составляли едва ли не большую часть высшего света, и наши способности ни для кого не являлись секретом. Каждая дебютантка знала о нашей устойчивости к приворотам. А ведь с тех пор прошло всего лишь пара десятилетий. Но конечно, драконов ведь почти не осталось. Кому теперь до этого какое дело?
Осознание и испуг отразились в серых глазах бывшей подруги. Но она продолжала стоять на своем, отказываясь признавать вину.
— Мне привороты ни к чему, — пафосно заявила она, вскинув подбородок. — Ведь между нами истинные чувства!
— Неужели? — спросил Адар так холодно, что даже Машу проняло. В один момент плечи ее поникли, от былой уверенности не осталось ни следа.
Адар продолжал, решив ничего не скрывать от окружающих:
— Меня, как ректора этой академии, всегда радуют успехи моих учащихся. И не важно, в какой сфере они их достигают, — в теоретических науках, в общей заклинаниях или в клановой магии. Но вместе со знаниями приходит и ответственность.
Его голос уверенно лился по молчаливому залу, позволяя каждому отчетливо услышать сказанное. Он смотрел на Машу, но обращался, казалось, ко всем сразу. А потом вдруг обернулся. Его жесткий взгляд был направлен на кого-то позади меня и глядел с таким укором, что оставалось только посочувствовать этому несчастному.
— Почему же вы, госпожа де Золер, добровольно вызвавшись на роль наставницы этой юной леди, не потрудились объяснить ей, как следует, этих простейших истин? Чтение мыслей — полезная способность, но лишь тогда, когда ее применяют на благо, а не пытаются подчинить чужой разум или внушить какие-то чувства.
Нинет, к которой, по-всей видимости, обращался Адар, выплыла из-за спин собравшихся гостей, словно гордая лебедь. Вместо привычной мантии поверх вязаного костюма на ней сегодня было черное длинное платье, а седые волосы были уложены в изящную прическу. Глядя на нее теперь, сложно было увидеть милую старушку или простого библиотекаря — столько в ней было стати и родовой силы.
— Некоторые знания можно приобрести только через ошибки, — туманно отозвалась она. — К тому же вам ли не знать, что любая магия требует практики. Да, девочка сглупила, повела себя излишне самонадеянно, но ведь не станете же вы ее после такого выгонять из академии? Тем более, что правил, запрещающих пробовать магию на других, у нас нет.
— Вы правы, но никто и не говорит об отчислении, — согласился Адар и посмотрел на свою невесту. — И я, возможно, закрыл бы на все глаза, если бы попытка проникнуть в мое сознание была одна. Тогда это еще можно было назвать глупой ошибкой неопытной жрицы. Но не сейчас, во время нашего танца, когда ты снова это сделала, несмотря на очевидную безуспешность прежних попыток. Поэтому… Я вынужден отменить нашу помолвку.
По залу пронесся ошарашенный вздох. Никто явно не ожидал такого исхода. И все же то, как неожиданно перевесили чаши весов в нашем с Машей противостоянии, было поразительным.
Она снова просчиталась. Поставила все на оригинальный сюжет истории, все больше ему потакая и подталкивая вперед. Он ее полностью устраивал, поскольку обещал дать все, о чем она когда-либо мечтала: славу, всеобщую любовь и преданность главного героя. И она бы легко все это получила, если бы не попыталась пойти еще дальше и вмешаться. Говорят, лучшее — враг хорошего. Поторопив события и решив в короткие сроки добиться всего и сразу, Маша на свою беду испортила все.
Губы бывшей подруги задрожали, и теперь из ее глаз полились уже настоящие слезы. Она в отчаянии подалась вперед, из последних сил вцепившись в рукав Адара.
— Нет! Ты не можешь так поступить со мной!..
— Да как вы смеете?! — воскликнула было Ирэн и уже собиралась спуститься, чтобы подойти к нам, но