— Добро пожаловать, принц Приммер! — воскликнул высокий пожилой мужчина с короной на голове.
Орогору остановился и изумленно уставился на него.
— О, как вам к лицу новый наряд! — К юноше устремился герцог Дарамбэй, взял его под руку и подвел к коронованному мужчине. — Ваше величество, позвольте представить вам Орогору, принца Приммера! Орогору, преклоните колена перед своим владыкой, королем Лонгаром!
В священном трепете Орогору опустился на колени перед высоким стариком с благородным лбом и носом с горбинкой. Он просто-таки излучал царственность.
— Ваше величество! Я... я благодарю вас за ваше гостеприимство!
— Я рад приветствовать тебя, — раскатистым баритоном отвечал король. — Добро пожаловать в наш круг, принц Приммер! Сегодня у нас великое торжество, мы празднуем прибытие нового собрата! Милорды и миледи, прошу всех к пиршественному столу!
Все расселись и принялись пировать, смеясь и весело болтая, и при этом орудовали серебряными столовыми приборами так ловко, что казалось, сами их не замечали. Орогору, как мог, старался во всем подражать обитателям Затерянного Города, но не раз ему случилось краснеть: он тянулся за одной вилкой, а его сосед брал другую, брал нож в левую руку, а все — в правую. Правда, этих досадных оплошностей вроде бы никто не замечал, но если и замечали, то только улыбались, как если бы что-то вспоминали. Орогору понял: сейчас он столкнулся с тем, что каждый из сидящих за столом пережил, когда наконец вернулся в общество себе подобных после многих лет вынужденной ссылки. Странно, но похоже, никто из обитателей города не родился в его стенах...
Кругом кипели беседы, полные намеков на истории и науки, о которых Орогору не слыхивал. Он твердо решил, что непременно прочтет все книги из шкафа в своих покоях, и притом — в самое ближайшее время.
— Пожалуй, мои придворные проводят слишком много времени в усладах, — проворчал король Лонгар. — Нужно, чтобы Хранитель обучил нас наконец всему, чему мы хотели бы научиться!
— Да, но учение — это тоже наслаждение, ваше величество, — возразил юный принц (о том, что он — принц, Орогору догадался по размеру короны — она была побольше, чем герцогская).
— Такие наслаждения я только приветствую, — заметил король, — хотя не возражаю и против тех, которые вы дарите друг другу.
Орогору окинул взглядом сидевших за столом, чтобы понять, о чем сказал король, и заметил, что многие кавалеры целуют дамам руки или любовно пересчитывают их пальчики, как трепещут полуопущенные ресницы дам, как они, обмахиваясь веерами, заигрывающе поглядывают на мужчин, сидящих напротив.
Наконец трапеза закончилась, и герцог представил Орогору четырем молодым дамам. Все они были хороши собой, но не так, как графиня Гильда. Леди Эмбер — высокая и стройная — спросила:
— Не станцуете ли со мной гавот, мой принц?
— Почел бы за счастье, — смущенно проговорил Орогору, — но я не знаю этого танца.
— О, так я научу вас ему! Берите меня за руку!
Пол в большом зале был натерт до блеска. Танцоры заняли свои места, зазвучала музыка. Леди Эмбер принялась обучать Орогору па гавота, старательно скрадывая его неловкость веселыми шутками. Затем юная герцогиня Дорент дала Орогору возможность попрактиковаться в выученном танце, во время которого шутливо ругала юношу за то, что он за годы, прожитые вдали от родного дома, забыл, как танцевать гавот. Леди Луэтт научила Орогору менуэту, а потом он станцевал этот танец с маркизой Коробэр, но вальсу — вальсу его выучила графиня Гильда.
Подтрунивая над Орогору, она добивалась от него изящества и грации в движениях, заставляла запоминать шаги, и к тому времени, когда мелодия вальса вот-вот была готова умолкнуть, Орогору уже кружился в танце с графиней, крепко прижав ее к себе, отчаянно краснея и хохоча в ответ на ее шутки, тяжело дыша от изнеможения и страсти.
— Признаться, я устала, — сказала Гильда. — Пойдемте, выпьем чего-нибудь.
— Как пожелает моя госпожа, — ответил Орогору и последовал за графиней к одной из нескольких глубоких ниш, вырезанных в дальней стене.
— Шабли, — произнесла Гильда, приоткрыла небольшую дверцу, взяла из-за нее запотевший бокал, в котором искрился и пенился светлый напиток. — Пунш сегодня очень хорош, — как бы по секрету сообщила она Орогору. Тот понял намек и проговорил:
— Пунш, — гадая, что же это за напиток. Затем Орогору приоткрыл дверцу и вынул из-за нее небольшую круглую чашу с ручкой, в которую можно было просунуть только один палец. Оглянувшись на резвящуюся толпу придворных, он чуть было не опрокинул чашу: многие из проносившихся мимо пар слились в поцелуях!
— Не поверю, что вас оскорбляет поведение благородных особ, — урезонила Орогору графиня Гильда. Он обернулся, чтобы заверить ее в обратном, но увидел, как страстно блестят ее глаза. — Пойдем, — шепнула она и увлекла его за высокий гобелен, закрывавший вход в нишу. Там, в полумраке, она обвила рукой его шею и притянула к себе его голову. Орогору помешкал лишь один краткий миг, а потом его губы встретились с ее губами, и он узнал, как сладки поцелуи.
Отстранившись, Гильда рассмеялась:
— Ну вот! Я научила тебя двум наукам, и вальс был первой из них!
Орогору открыл было рот, чтобы заверить графиню в том, что он и раньше целовал женщин, но солгать не успел — Гильда взяла его за руку и снова вывела в зал. Как раз закончился очередной танец, и некоторые пары расходились. Гильда шагнула на самую середину зала, подняла руки и воскликнула:
— Идите ко мне, мой принц! Быть может, вам удастся испробовать себя и в той, и в другой науке сразу!
Мгновение Орогору стоял, широко раскрыв глаза. Сердце его часто забилось, он поспешил в круг и крепко прижал к себе смеющуюся графиню. Он видел, как некоторые пары покидают зал рука об руку, но у него не было времени ни удивиться, ни устыдиться, потому что вновь зазвучала музыка, и они с Гильдой закружились в безумном, пьянящем вихре танца, и тела и губы их слились.
Орогору настолько захватило чудное волнение, что он и не заметил, что в зале нет ни единого слуги — только волшебные духи прислуживали здесь. Не заметил он и того, что все, кто обитает в Затерянном Городе, — поголовно аристократы. Ему казалось, что так и должно быть. Войди сейчас в город крестьянин или крестьянка — Орогору счел бы, что им тут не место.
Не подумал он и о том, что произошло бы, если бы ему не удалось пройти испытание на право находиться среди горожан, если бы Хранитель не удостоверил, что он — один из них. Он только радовался тому, что все сложилось так удачно, что наконец он оказался там, где ему положено было быть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});