Читать интересную книгу Звезда среди ясного неба - Мария Жукова-Гладкова

— Давайте вначале разольем вино, разрежем торт…

— И накормим и напоим группу захвата. Вы что, в самом деле думаете, что я не подстраховалась, допуская незнакомого мужчину в свою квартиру? Вы меня полной идиоткой считаете? Или женщиной легкого поведения, которая рада любым штанам в своей квартире?

— Правильно сделали, что подстраховались, — совершенно спокойно отреагировал «купец», который как раз закончил с раскладыванием покупок по местам. — Это свидетельствует о том, что вы — разумная женщина. Меня зовут Роберт. Роберт Станиславович Артемьев, я — брат Аглаи. У нас общий отец, но разные матери.

Я моргнула. Про брата я слышала впервые. Не уверена, что про него вообще кто-то знал.

— Вы же старше Аглаи, — заметила я. — А Аглая вроде бы от первого брака Станислава Дубова.

— Да, старше, — кивнул Роберт. — Кстати, позвоните в полицию или в группу захвата, или с кем вы там связывались. Можете мне трубочку передать. Я объясню, кто я и откуда взялся.

Я набрала знакомого следователя и сказала, что передаю трубку брату Аглаи, который сам все объяснит.

— А к нам не хотите завтра подъехать? — услышала я в трубке голос следователя.

— Подъехать к кому-либо в дневное время у меня возможности нет, — спокойно ответил «купец». — У меня производство.

Так, значит, промышленник. Вообще-то в царской России и промышленники носили такие бороды и, как мне кажется, выглядели похоже, если брать фигуру, размеренность, неторопливость. Вероятно, и поесть также любит. Часы он носит на руке, а не на золотой цепочке в кармане.

— Даже пригласить вас к себе на завод я не могу, так как не сумею уделить вам время, — продолжал Роберт совершенно спокойным голосом. — Если хотите встретиться со мной вечером, но только поздно вечером, могу пригласить вас к себе. Выходной день у меня один — воскресенье, и я его провожу с детьми. Но иногда все равно езжу на производство. Если захотите ко мне приехать в какой-нибудь вечер, пожалуйста, предупредите заранее. Я постараюсь не очень задерживаться. Если мы сможем решить какие-то вопросы по телефону, меня это устроит даже больше.

С детьми? Он в разводе и детей ему отдают только на воскресенье?

— Расскажите все Наталье Валерьевне, — решил следователь. — А там посмотрим.

Как мило все свалить на женщину!

— Она мне завтра все передаст.

И еще использует свою женскую интуицию. И в домашней обстановке мужчина женщине расскажет гораздо больше, чем мужчина мужчине в следственном управлении.

— Я так и хотел сделать.

— Кстати, а откуда вы узнали про Наталью Валерьевну?

— Я нанял частного детектива, как только услышал про убийство Аглаи. А с Натальей Валерьевной решил поговорить сам лично, а не посылать детектива.

— У вас есть какие-то версии?

— Я не люблю строить версии, я обычно делаю выводы на основании фактов. А фактов пока недостаточно.

— Но кто, по вашему мнению…

— По моему мнению, единоутробный брат Натальи Валерьевны. Но пока у меня нет абсолютной уверенности, я не хочу никого обвинять.

— Кстати, вы будете заниматься похоронами Аглаи Станиславовны? — уточнил следователь. Вероятно, ему хотелось поскорее решить хотя бы этот вопрос.

— Наш общий отец запретил хоронить Аглаю. Я намерен выполнить его волю.

— То есть как запретил? — опешил следователь. — Он хочет тело в Англию забрать? Бальзамировать будете?

Я тоже пораженно уставилась на незваного гостя.

— Мы будем проводить экспертизы на предмет обнаружения редких ядов.

— Зачем?! — не понял следователь. — Ее же по голове треснули. Уже готовы результаты патологоанатомического исследования. Мне их сегодня принесли. Причина смерти…

— Я согласен, что причиной смерти послужил удар тяжелым предметом по голове. Но наш общий отец хочет исследовать и ткани — на предмет обнаружения редких ядов, как я уже сказал, — совершенно невозмутимо повторил купец, то есть промышленник. — Насколько мы оба знали Аглаю, она не могла подпустить к себе человека таким образом, чтобы он ударил ее тяжелой статуэткой по голове. Если бы ее ударили во сне, мы могли бы допустить такую версию. Но ее ударили не во сне, ведь так? Она могла находиться под воздействием каких-то препаратов. Вот это мы и хотим выяснить.

— А что тут такого? — не понимал следователь. — Ведь мужик же бил. Схватил статуэтку. Говорят, она каменная была. Врезал…

Я вспомнила, как нашла Аглаю, хотя мне хотелось бы забыть это навсегда. У меня было впечатление, будто ее бросили на кровать, как сломанную куклу. Бросили или рухнула сама под воздействием препаратов? Нет, пожалуй, все-таки бросили уже мертвую. Но тогда где же ее убили? В общем, я совсем запуталась. Надо будет поговорить со следователем. Он лучше разбирается в таких делах. Они же теперь многое могут определить по одному положению тела.

— Вы внимательно читали результаты патологоанатомического исследования? Например, содержание желудка исследовалось? — тем временем спрашивал Роберт.

— Наверное… — как-то неуверенно произнес следователь, каждое слово которого до меня долетало. У меня в трубке хороший микрофон.

— Но вы смотрели только часть, подтверждающую вашу версию?

— Так причина смерти в любом случае…

— Согласен. Но прочитайте завтра внимательно весь отчет вашего патологоанатома. Попросите еще раз исследовать содержимое желудка, ткани, если у вас в лаборатории это делается. Если не делается, то мы перевезем тело в другое место, и там сделают все анализы, которые мы считаем необходимыми. Там еще могут оставаться следы препаратов.

— А какие экспертизы делаются в нашем городе? — встряла я.

— Любые, — ответил Роберт. — Только они очень дорогие, и их обычно не делают.

— Родственники делают, — вставил следователь. — Но редко.

— Должны быть веские основания, — заметил Роберт.

— У вас есть веские основания считать, что Аглаю пытались отравить? — спросили мы почти одновременно со следователем. Потом он хмыкнул в трубку.

— Есть.

— Кому нужно было ее травить?

— Это предстоит выяснить.

«А он вообще-то нормальный? — пронеслась мысль. — Они на пару с папашей?»

— Если бы эксперты нашли яд, то мне бы об этом точно сказали, — уверенно заявил следователь. — Специально бы позвонили до того, как отправлять официальное заключение.

— А они искали? — уточнил Роберт.

— Есть обязательный набор анализов, которые делаются в любом случае. И у нас опытные эксперты. Они бы поняли… Ну, и если бы она какие-то препараты регулярно принимала или приняла перед смертью, то мне бы точно сообщили.

— А если яд редкий?

— И что из того? Действие яда…

— Бывает совершенно разным, и вы это прекрасно знаете. Вероятно, если бы это был какой-то классический случай, ну, например, цианистый калий, то ваши эксперты бы не пропустили отравления. Но это может быть редкий яд, который длительное время оказывал действие — медленно оказывал! — на центральную нервную систему.

— Вообще-то я слышал, что Аглая Станиславовна была… легко возбудимой особой, — подобрал выражение следователь. — Истерики любила устраивать, но показательные. Целью было привлечение внимания к своей персоне. И мне кажется, никакой яд к этому не имел отношения и не мог иметь. Вот если она наркотиками баловалась… Хотя их в организме тоже не нашли.

— Я про центральную нервную систему сказал для примера, — спокойно ответил Роберт. — Вы разве не знаете, что есть яды, например, вызывающие остановку сердца? Проводится патологоанатомическое исследование, эксперты однозначно определяют причину смерти — остановка сердца, но не могут сказать, почему оно остановилось. А все дело в особом яде, которым долгое время прикармливали человека. Или дали один раз. И ко времени проведения исследования яда в организме уже не найти. Следов уже нет. Они исчезают за несколько часов, а пока очередь дойдет до исследования очередного трупа…

— Знаю я про такие яды. Но тут-то другой случай! Кто бы ее стал регулярно травить?

— Возможно, и другой, но проверить надо, — спокойно сказал Роберт.

Следователю, вероятно, надоел этот разговор. Версию с отравлением Аглаи, которую стукнули по голове, он явно считал бредовой (как и я) и быстренько прервал разговор, еще раз повторив, что я ему завтра все передам.

Я же задумалась о том, кто мог отравить Аглаю, если все-таки Роберт прав, в чем я очень сомневалась. Еду готовила домработница, хотя Аглая мало питалась дома. Большую часть ее домашнего рациона составляли йогурты, творожки, кефир фабричного производства, то есть в упаковках, в которые не очень-то добавишь яд. Хотя при определенной сноровке… Она любила солененькие крекеры. В них не добавишь. Еще она ела овощи и фрукты. Домработница готовила куски мяса с кровью, печенку и почки без гарнира. Аглая сама мне говорила, что все это любит, а макароны и картошку — нет. Да, в лоток можно было добавить. И в кофе и чай можно. Говорят, лучше всего (для преступника) добавлять яд в тортики и пирожные, чтобы жертва не почувствовала вкус. Но Аглая была к ним равнодушна. Мужчины с тортиками к ней не приходили, ни она сама, ни домработница их не покупали.