Читать интересную книгу Девочка с Земли - Кир Булычев

Я обернулся и понял, что Зеленый прав: в зеркальных серединках цветов отражался вовсе не он, а Алиса. А за ее головой были видны маленькие фигурки – моя и Полоскова. И стояли мы не в кают-компании, а на круглой поляне.

– Очень интересно! – сказал я. – Значит, эти цветы, пока живые, все отражают и запоминают, будто фотографируют.

– Тук-тук-тук! – раздалось в кают-компании. Полосков вскочил с дивана и кинулся к иллюминатору. По ту сторону стекла сидел говорун и стучал клювом, чтобы привлечь наше внимание.

– Ты только подумай, какая умница! – сказал я. – Сейчас мы тебя впустим.

Оба клюва говоруна открывались. Он что-то говорил, но мы не могли ничего услышать через стену корабля. Когда я выбежал к люку и открыл его, говорун уже поджидал меня там. Он влетел в корабль и сразу направился в кают-компанию. Я шел за ним по коридору. Говорун летел неуверенно, потом спустился на пол и пошел, прихрамывая, пешком. Полосков открыл дверь в кают-компанию и при виде птицы сказал:

– Ну и попал ты, бедняга, в переделку!

– Больше держаться нет сил! Скоро ли придет помощь? – ответил говорун невпопад.

– Это голос Второго капитана, – сказала Алиса. – Он видел Второго капитана!

– Алиса, – сказал я, – но ведь Второй капитан мог сказать эти слова и четыре года назад. Ты же знаешь, какая хорошая память у говоруна.

– Нет, – сказала Алиса, – он видел Второго капитана. Пошли скорей назад, на поляну.

– Нет, только не сейчас, – ответил Полосков. – Даже у меня ноги не ходят. А ты – девочка. Ты устала в десять раз больше. И, кроме того, в том месте, где мы были, капитана нет. Даже если бы в десяти метрах в окружности была хоть одна пуговица, хоть одна гайка, металлоискатель ее бы нашел.

– Значит, надо было отойти на десять метров в сторону, – сказала упрямо Алиса. – И если вы не пойдете, я пойду одна.

– Сначала ты выспишься, – сказал я строго. – А потом мы все вместе вернемся в тот район. Мы же обещали, что не улетим с планеты до тех пор, пока не найдем капитана… или пока не убедимся, что его здесь нет.

Глава 17

Мы смотрим в прошлое

Жить на такой планете было бы нелегко. Когда мы поднялись утром, корабельные часы показывали восемь часов, а за иллюминатором смеркалось – снова начиналась короткая ночь. Пока мы завтракали, ночь миновала и наступило утро.

Яркие лучи осветили кают-компанию, и Алиса, взглянув на зеркальные цветы, стоявшие в вазах, сказала:

– Смотрите, меня уже нет.

В зеркалах, в которых вчера вечером отражалась Алиса, виднелась знакомая нам поляна, но на ней никого не было. Пока мы смотрели на зеркала, во всех цветах поляна померкла, наступили сумерки. Мы глядели в темные зеркала цветов, и я сказал:

– Это странные цветы – цветы-фотоаппараты.

В зеркалах начало светать. Мы даже забыли о завтраке. Никто не мог оторваться от удивительного зрелища. Не спеша, минута за минутой, цветы, оказывается, фотографировали все, что происходило на поляне. И теперь показывали нам.

– Интересно, сколько эти цветы живут? – размышлял вслух Полосков.

– Наверно, несколько дней, – ответил я. – Как и все цветы.

И тут мы увидели в зеркалах отражение зверька, похожего на зайца. Он выскочил из кустов и помчался к цветам. В зеркалах еще не рассвело, и поэтому мы не сразу поняли, что же странного в его движениях.

– Да он же прыгает задом наперед! – воскликнула Алиса.

Зверек и на самом деле приближался к цветам задом наперед. А потом, постояв перед цветком, таким же странным образом вернулся в кусты.

– Испорченное кино, – засмеялась Алиса. – Сапожники! Смените ленту!

– Нет, – сказал Полосков. – Это не испорченное кино. Потому что эти цветы не просто зеркала, а зеркала фотографирующие. Они могут это делать, если на их зеркале все время нарастает слой за слоем. Тончайшие слои. Миллионы слоев. Только одно изображение закрепится в зеркале – его прикрывает следующий слой. И так далее. А когда цветок срезан, он не может дальше наращивать слои в зеркале, и они начинают слезать с него – слой за слоем. И мы видим то, что видело зеркало. Только наоборот. Как будто пленку отматывают назад. Ясно?

– Вполне возможно, – согласился я. – Очень интересный цветок. Но нам пора собираться. Пускай Полосков готовит к полету металлоразведчик, а я съезжу на вездеходе на ту поляну и поищу, нет ли вокруг нее следов погибшего корабля «Синяя чайка».

– Я с тобой, папа, – сказала Алиса. – И говоруна возьмем.

– Ладно.

Я пошел вниз готовить вездеход, а Алиса осталась в кают-компании. Ей интересно было смотреть кино наоборот.

– Алиса! – крикнул я, заводя машину. – Ты готова?

– Сейчас! – крикнула Алиса в ответ. – Одну минутку!

И тут же позвала меня:

– Папа, скорее сюда! Да скорее же! А то они уйдут.

Я в три прыжка взлетел по трапу и вбежал в кают-компанию. Алиса стояла у зеркал.

– Смотри, – сказала она, когда я вошел.

Во всех зеркалах отражалась одна и та же картина: посреди поляны стояли два человека – толстяк в кожаном костюме и доктор Верховцев. За кустами был виден острый нос скоростного космического корабля.

Толстяк с Верховцевым о чем-то спорили. Потом задом наперед ушли.

– Они где-то здесь, – сказала Алиса. – Они не догадались, что цветы их выдадут.

– Похоже, что ты права, – ответил я. – Но почему? Почему?

– Что – почему?

– Наверно, они тоже не знают, где капитан. А иначе почему они гоняются за говоруном?

– А может, капитан у них в плену и они боятся, что об этом узнают? Они поймали капитана, посадили его в тюрьму, а говорун улетел. Вот они и боятся.

– Но зачем кому-то сажать капитана в тюрьму? Выдумщица ты, Алиса!

– И ты ничего не будешь делать? Пускай так все и остается?

– Нет, – ответил я. – Безделье – самое бездарное занятие.

Я потянулся к микрофону, нажал кнопку и сказал:

– Полосков, Зеленый, слушайте. Только сейчас на зеркале цветка мы с Алисой видели толстяка с Верховцевым. Это значит, что они были здесь по крайней мере за день до нас. Они прилетели на скоростном корабле. Что вы думаете по этому поводу? Перехожу на прием.

– Я думаю, что Второй капитан где-то на этой планете, – сказал Полосков.

– А я думаю, что нам лучше сейчас же улететь отсюда, – сказал Зеленый. – Нас всего трое, и наш корабль не защищен от нападения. Мы должны немедленно лететь к населенной планете и оттуда связаться с Землей или Фиксом. Оттуда прилетит специальный корабль из Службы галактической безопасности. Они лучше нас справятся с неожиданностями.

Зеленый, конечно, говорил разумно. Но он всегда преувеличивает трудности и опасности. Поэтому я сказал:

– Пока что никто на нас не нападает. Хотя, конечно, мы должны принять меры защиты.

– Правильно, – согласился со мной Полосков. – Улетать так вот, сразу, мне не хочется. Сначала мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы помочь Второму капитану.

– Правильно, – сказала Алиса.

– Даже удивительно! – сказал Зеленый. – Можно подумать, что я струсил. А я просто стараюсь быть разумным. На борту у нас ребенок и беззащитные звери. Может так получиться, что мы капитану не поможем и сами пострадаем. Но если капитан решает, что нам нужно остаться, я буду сражаться до последнего патрона.

– Ну, до этого, надеюсь, не дойдет, – ответил я. – Мы прилетели сюда для того, чтобы выяснить, не случилось ли беды с одним из капитанов. Мы ни на кого не собираемся нападать и ни с кем не хотим воевать.

– А я, кстати, не такой уж беззащитный ребенок, – сказала Алиса. – Поедем на поляну?

– Погоди, – сказал я. – Посмотрим еще в зеркала.

Но больше там ничего не происходило. Так ничего и не дождавшись, мы с Алисой все-таки взобрались в вездеход и объехали на нем окрестности поляны. Мы нашли только следы посадки корабля за холмами. Трава там была выжжена тормозными двигателями, и узкая тропинка вела сквозь кусты к поляне.

Мы вернулись к обеду и застали Зеленого в кают-компании. Он задумчиво стоял перед зеркальными цветами и тянул себя за рыжую бороду. В другой руке у него была вибробритва.

– Ты чего, Зеленый? – спросил я.

– Думаю, – ответил механик.

В зеркалах отражался тихий солнечный день.

– Я думаю, – продолжал Зеленый, – сколько живут эти цветы.

– Наверно, несколько дней, – сказал я.

– А вдруг им вовсе не несколько дней, а много лет? Вдруг они год за годом запоминают все, что происходит вокруг? Посмотри, какие толстые зеркала – сантиметров по шесть каждое. И очень плотные. А за два дня, пока стоят у нас, они не стали тоньше. Можно, Алиса, я произведу операцию над одним цветком?

– Давайте, – сказала Алиса, которая сразу сообразила, в чем дело.

Зеленый перенес один из цветков на стол в лабораторию, закрепил его зажимами и начал тонкую операцию.