Читать интересную книгу Подводное течение - Михаил Март

Слепцов убрал дневник в портфель и осмотрел присутствующих. Казимир читал дневник уже сотни раз. Профессор Листерман слышал эту историю впервые. Больше в квартире писателя никого не было. Павел Михайлович специально не пригласил Машу, потому что сегодняшний разговор мог показаться ей слишком резким. Она не ханжа, но некоторые детали ей знать необязательно.

– Таким образом, вы установили имя убийцы? – спросил профессор, дымя трубкой.

– Погибшей была Полина Панкратова, – ответил Слепцов. – До замужества она носила фамилию Оленина. Историю ее жизни проследил наш детектив Казимир Борисович. Я получил фотографии Виталия Белецкого, сделанные до того, как он начал носить бороду и брить голову. Он похож на человека, перед которым Полина танцевала стриптиз. Вопрос в другом. Белецкий – импотент. Мог ли он изнасиловать женщину?

– Мог, но он возбуждается, только если на женщине – черные чулки. Психическое здоровье Виталия было окончательно подорвано после убийства на даче, которое Таисия совершила у него не глазах. Теперь его воображение будоражит только образ женщины в черных чулках. Он даже начинает заикаться, когда возбуждается. Обратите внимание также на фигуру Полины, которую она унаследовала от матери. Когда Таисия собиралась на панель, надевала чулки, сын подглядывал за ней. Формы, изгибы, наклоны, повороты – все это в голове Виталия складывается в один образ и вызывает неудержимое желание. Став взрослым, женившись, он пытался походить на остальных мужчин, но у него это не получилось. Виталий боится женщин, точнее, боится опозориться перед ними как сексуальный партнер. Я думаю, что в случае с Полиной он испугался, что она посмеется над ним. Поэтому и задушил ее.

– А это многое объясняет, – поддержал профессора Казимир. – Ему нужны безмолвные сексуальные партнерши. Он не хочет никаких отношений и разговоров об интиме. И тогда он стал давать женщинам наркотик. В итоге, его жертвы не сопротивлялись и ничего не помнили. Он мог делать с ними все, что хотел. Вот тогда он заказал у танцовщицы духи и черные чулки. И она ему все привезла.

– Завтра выходит глава, в которой повествование пойдет от лица маньяка. Это важно. Мир моего героя должен быть открыт для меня. Никаких имен и названий упоминать в романе я не стану. Даже город не имеет значения.

– Вы же уже сейчас можете закрыть дело, – заметил Листерман.

– Вы знаете, Лев Яковлевич, если бы в шестидесятые годы знаменитого убийцу Агонисяна из «Мосгаза» не расстреляли после суда, а занимались бы им как феноменом и изучали причины, толкнувшие его на преступление, то сейчас маньяков вылавливали бы на раз-два-три. Прежде всего я хочу понять нашего антигероя, а не останавливать его. Притом, что он фактически не убил еще ни одного человека. Женщины умирали из-за неудачного стечения обстоятельств.

Такое заявление всех озадачило. Слепцов продолжил:

– Представим себе, что Белецкий не убивал первую девушку. Со временем мы это докажем. Белецкий гулял по парку и наткнулся на свежий труп. Девушке перерезали горло, но рана его не испугала. Девушка была в его вкусе: фигура, черные чулки. И она уж точно не смогла бы оказать сопротивление и насмеяться над ним. И Белецкий озверел! Он изнасиловал труп и сбежал. А следствие не стало разбираться в деталях. Девушка изнасилована, значит, поработал маньяк. Других версий оно не выдвигало.

– А что? Вполне вероятно, – согласился со Слепцовым профессор. – Это не противоречит психическим данным пациента. Я больше скажу. Этот случай сильно подействовал на Белецкого. Он поверил в свои мужские возможности. Ведь до этого чулки и духи, привезенные танцовщицей, несколько месяцев лежали нетронутыми, он не знал, как начать и с чего. Но в случае с Юлей он потерял голову. Но позариться на собственную пациентку было его ошибкой. Возможно, он уже давно присматривался к этой девушке, но не смел и думать о близости, а тут сорвался с катушек. Придя в себя, он растерялся, не знал, что делать с телом. В итоге, Белецкий отвез его в парк и бросил на скамейке, а сам сбежал. Именно из-за растерянности он не переодел девушку в нормальную одежду. Он хотел поскорее избавиться от нее, и вид жертвы уже не имел значения. А на следующий день все газеты закричали о маньяке, помешанном на черных чулках. Отступать было некуда. Пусть будет маньяк. Это же стало его защитой. Ни один знающий доктора Белецкого человек не назовет его полоумным и уж тем более убийцей. И теперь он может чувствовать себя свободно и быть уверенным в своей защищенности.

– Вы правы, профессор, – кивнул Слепцов. – Но в течение двенадцати глав идти на поводу у фантазии сумасшедшего я не согласен.

– Но вы же не можете диктовать ему сюжет.

– Уже продиктовал. Забыли о розе на иллюстрации? Я должен предугадывать действия маньяка. Этот ребус мы решили. Но появилась новая загадка. Мертвая девушка, оставленная на остановке. Из совпадений – только цветок, чулки и духи. Ведь убийца даже не изнасиловал жертву. И обратите внимание на то, что фигура девушки с остановки отличается от телосложения первых жертв. И я знаю ответ на этот вопрос. А вот вы – нет.

– Колитесь, Слепцов, – насторожился Казимир. – Последнюю жертву вы убили? Так вы хотите изменить сюжет?

– Я подумаю над вашим предложением. Оно не лишено смысла. Но у меня нет фирменных чулок и уникальных духов. И я уверен: у нас скоро появятся подражатели. Но они не будут знать «пароля» и обязательно ошибутся.

Слепцов улыбался, остальные смотрели на него с недоумением.

6

Квашня-следователь помалкивал, сидя на стульчике у окна. Майор Колпачев надрывал глотку, кроя матом трех офицеров в штатском, стоящих перед ним по стойке смирно. Крик сотрясал кабинет в течение минут пятнадцати, потом майор выдохся и сел на свое место за столом.

– Расскажите, как было дело? – спокойно спросил Судец офицеров.

Один из парней, невысокий, неприметный, лысеющий блондин, заметно нервничая, начал:

– Мы наблюдали за Багдасаряном тремя группами с разных точек рынка. Сегодняшний день ничем не отличался от остальных. Мясник вел себя адекватно. Рубил туши, иногда выносил упакованные куски мяса клиентам. У нас было две вспомогательные бригады на автомобилях и одна патрульная машина. Некоторых клиенток мы уже знали по снимкам, сделанным Алексеем Зайцевым, но появлялись и новенькие. Мы вели съемку, а потом резервные группы следили за покупательницами вплоть до дома. В четырех случаях из пяти нам это удалось.

– Почему не во всех? – рявкнул майор.

– Обе бригады сопровождали предыдущих покупательниц. Женщина приехала на машине. Мы записали ее номера. Сейчас личности всех женщин устанавливают.

– Что дальше?

– Багдасарян вышел на улицу со свертком, и мы ожидали увидеть новую покупательницу, но мясник повел себя странно.

– Как?

– Перебежал дорогу, сел в свой автомобиль и сорвался с места. Патрульная машина, как назло, не завелась, за беглецом последовала одна из резервных групп, четыре квартала он находился на виду, потом исчез. Мы начали прочесывать все дворы и в одном из них нашли пустую «девятку» мясника. Мальчишки, игравшие неподалеку в футбол, сказали нам, что на «девятке» приехал мужчина, пересел на мотоцикл и уехал дворами. Ребята сообщили, что этот мотоцикл они там часто видят, он стоит прикованный цепью к решетке ограды.

– Машину проверили? – спросил Судец.

– Да. Вызвали криминалистов. Сами ничего трогать не стали. В бардачке обнаружили упаковку одноразовых шприцов. Двенадцать штук. На заднем сиденье – женский парик. В похожем парике была Вероника Колос, когда Зайцев ее сфотографировал. Она пропала пять дней назад, пока не найдена ни живой, ни мертвой. Наблюдение за домом мясника ведется круглосуточно, но он уже неделю там не появляется. Мы полагаем, что на рынок он тоже не вернется.

– Ишь, какие умные! – зарычал Колпачев. – Они еще «полагают». Что я должен докладывать полковнику Кулешову? Прозевали опасного маньяка?

– Вы же знаете, товарищ майор, у нас мало людей. А тут еще пятерых ребят забрали на стадионы.

– Умник! Нашел оправдание. Вас двенадцать рыл на точке. Вы профессионалы. Дюжина лбов упустила одного мясника. Вам только с дворовой шпаной разбираться.

В кабинет вошел еще один лейтенант.

– Что у тебя, Каюров? – спросил следователь.

– Мы проверили всех покупательниц мясника. На первый взгляд ничего особенного, женщины как женщины, кроме одной. Ее зовут Амалия Ашотовна Гурская. В девичестве – Багдасарян. Родная сестра мясника. Замужем за русским. И вот что важно – она работает в ветеринарной клинике.

– Адрес! – рявкнул Колпачев.

По дороге все молчали. Колпачев, Судец и двое оперативников подъехали к лечебнице, но та оказалась закрытой. Сразу же подняли всех на уши, разыскали главврача, приказали открыть все кабинеты. Напуганный доктор даже не потребовал ордера.