раз мне помогала Бони, ей Алина разрешила пройти «за кулисы».
— Поверить не могу, что снова увижу тебя на сцене, — грустно улыбнулась подруга, подводя мне глаза. — В школе ты часто выступала, и я помню, как завороженно учителя следили за твоими успехами, все пророчили тебе карьеру звезды…
— Не надо… — с трудом сдерживая тяжёлый вздох, попросила я. В носу неприятно защипало, а грудь сдавило тяжестью.
Бони заглянула мне в глаза и твёрдо произнесла:
— Я не верю, что твоя мать случайно уронила крышку фортепиано тебе на руки. Ты же понимаешь это?
— Бони…
— Стоило только тебе заикнуться о музыкальной академии, как ты тут же получила травму, а потом и меня отправили учиться за границу. Тебя, как и меня, лишили мечты…
Закусила губу и отвернулась.
— Да я… особо и не хотела.
— У тебя талант, тебя бы приняли в любой вуз, даже без музыкальной школы, стоило бы тебе хоть раз сыграть, — возразила Бони и взяла помаду. — Прекрати обманываться и взгляни правде в глаза. Твоя мать чудовище, и она тебя погубит.
Поджала губы и отвернулась.
— Я подумаю об этом позже.
— Подумай, — серьёзно кивнула Бони. — А я вернусь обратно, как только получу диплом специалиста, как только стану независимой, не хочу просить помощи у родителей. Вообще не хочу, чтобы нас хоть что-то связывало.
— А наследство твоей бабушки? — прочистив горло, спросила я, зная, что бабушка Ольги была очень состоятельной женщиной.
Подруга усмехнулась и шмыгнула носом, пытаясь скрыть боль и разочарование.
— Чтобы меня оставили в покое, я откажусь от наследства, как только вступлю в права. Это случится через полгода, тогда я стану по-настоящему свободной. Такой у нас уговор с родителями.
— Ясно, — вздохнула я и ободряюще улыбнулась. — Давай отдохнём сегодня и повеселимся. Мы это заслужили.
— Ага, только губы тебе накрашу, — усмехнулась подруга и сняла с помады колпачок…
Когда я отдаюсь танцу, то не замечаю происходящее вокруг. Не замечаю реакцию зрителей, полностью погружаясь в ритм и атмосферу танца. А делать это с Мишей легко, он потрясающий партнёр, мы чувствуем друг друга, подстраиваемся.
Но сегодня, примерно в середине танца, я ощутила на себе жгучий взгляд. Он сверлил меня, оставляя на коже пылающий след. Сердце подскочило и забилось быстрее, разгоняя по венам кровь. Совершая очередной головокружительный прогиб, чуть повернула голову и едва не отпустила руки, увидев на входе Невзорова…
Быстро отвела взгляд, вернулась в исходное положение, призывно улыбаясь партнёру, скользнула ногой по паркету, всё ещё ощущая, как предательски пылают щёки, как стучит сердце.
«Что он тут делает? Зачем пришёл? Как вообще узнал, что я здесь?»
Но, кажется, я слишком много о себе возомнила… Невзоров развернулся и направился за столик, за которым его ожидала девушка. Даже с первого взгляда понятно: она из высшей лиги. Лиги, в которую я никогда не смогу попасть, да и нет желания…
«Они подходят друг другу» — подумала отстранённо и сосредоточилась на выступлении.
Глава 27
На разговоре было тяжело сосредоточиться, взгляд непроизвольно соскальзывал к сцене, всё хотелось повернуться и посмотреть, но музыка стихла, и Стас на время успокоился.
Смог сделать заказ, но пока делал, поймал себя на мысли, что выбирает не только себе, но и думает, чего бы съела мелкая. Десерт с ликёром и грецким орехом мог бы ей понравиться…
— Стас… я ведь могу так тебя называть? — поинтересовалась Виктория, закончив рассказывать, как её утомила подготовка к сессии, и как надоел отец с разговорами о свадьбе.
— Да… мне всё равно, — отмахнулся Стас, глядя в меню.
… мелкой точно понравится тайский салат с кальмаром.
— Гм… — Виктория неловко прочистила горло и улыбнулась. — Я хочу предложить тебе сделку.
Стас отложил меню и поднял глаза на свою собеседницу.
— Сделку? — усмехнулся и взглянул на телефон. Малыш не любит надолго оставаться один, не хотелось задерживаться. — Какого рода? Что тебя интересует? Деньги?
Розовых губ Виктории коснулась снисходительная улыбка.
— Этого хватает.
Повисла пауза, заставляющая напрячься. Невзоров подозвал официанта и сделал заказ, совершенно на автомате, попросив то, что выбрал для мелкой. Не для себя…
— Я… — Виктория замялась и облизала губы. — Давай заключим помолвку.
Стас вопросительно выгнул бровь, думая, что ослышался.
— Ты серьёзно сейчас, мы ведь…
— Почти не знакомы, — улыбнулась Виктория, плохо скрывая досаду. — Просто послушай, нас обоих пытаются женить, рано или поздно это случится, но скоро у моего отца лопнет терпение, и я боюсь, что моим женихом станет первый попавшийся уборщик или продавец в магазине.
— Что плохого в продавцах? — серьёзно спросил Стас. Потянулся, взял салфетку и стал медленно её разрывать.
— Я не об этом, — скривилась Виктория и тяжело вздохнула. — Мы с тобой из одного «круга», у нас примерно одинаковое положение в обществе, понимаешь? Ты умный красивый парень, и я, надеюсь, не уродина. Моё образование, как и тебе, позволяет работать за границей, в Лондоне в частности. Мы можем просто объявить о помолвке, это ведь не свадьба, тогда от нас на время отстанут, а мы сможем друг друга получше узнать. Если ничего между нами не выйдет, разойдёмся. Тогда я буду искать другой выход…
Стас закончил рвать салфетку и поднял на девушку взгляд.
— А ты не думала, что ты можешь в кого-то влюбиться? Или я могу…
— Любовь — непозволительная для нас роскошь, — не дрогнув, произнесла Виктория. — Разве люди вроде нас женятся не по расчёту? Посуди сам, нас оставят в покое и перестанут каждый месяц знакомить с очередными детьми знакомых наших отцов. Ты мне показался умным и рассудительным… — многозначительно намекнула она.
— Помолвка на год? — скептически усмехнулся Стас, едва поборов желание немедленно встать и уйти. — Извини, но вряд ли это возможно, я в такие авантюры не ввязываюсь, — натянуто улыбнулся и, на мгновение повернув голову, столкнулся взглядом с мелком, которая направлялась к соседнему столику.
Она уже успела переодеться в другое платье, более пышное, с длинной юбкой,