— Мерси, — без энтузиазма поблагодарил его Левой. — Ну а как обстоит дело с третьим звоночком я, с твоего позволения, и сам знаю. Энтони Бюргер, коммерсант, Заброшенные Прииски…
— Точно, — подтвердил Рикки. — Вот и чудненько. Ну — у меня дела. Будет надобность — звони. Всегда рад…
Левой нажал клавишу отбоя и, не откладывая дела в долгий ящик, принялся набирать номер кодированного канала связи капитана Ван-Аахена. Проверки и постановки на контроль требовала теперь чертова уйма вещей и обстоятельств.
Свежеугнанный «додж» смотрелся среди машин, припаркованных в переулках, что вели к задним дворам угрюмого блока складских корпусов на Проксима-лейн, словно гиппопотам, затесавшийся в стадо антилоп. В салоне «доджа» угрюмо пререкались совладельцы «Антикварной лавки».
— Ты, кажется, говорил, что Чоппер — классный водила? — спросил Чарли, буравя взглядом обливающегося холодным потом Макса. — Да меня кондрашка чуть не хватил, когда этот дурень рванул с места. И всю дорогу я не мог и рта открыть от страха…
Что до страха, то его натерпелся и Макс, но, защищая своего «ставленника», недоуменно пожал плечами.
— В конце концов, он же гонщик, а не таксист…
— Пусть он это объяснит патрульным, когда те за него примутся всерьез, — зло ответил Чарли. Заодно ему придется объяснять, почему он сидит за рулем машины, числящейся в угоне.
— До утра понедельника этой тачки не хватятся, — уверенно возразил ему Макс. — Чоппер знал, какие колеса брать в дело.
— Его бы устами да мед хлебать! — скривился Чарли. — Хорошо, что хоть со стволами он нас не подвел.
Он кивнул на тяжело груженную брезентовую сумку, стоящую на полу машины перед задним сиденьем. И с сомнением в голосе добавил:
— Если они, конечно, стреляют…
— А что? — с опасливым удивлением спросил Макс. — Ты всерьез собираешься в кого-то стрелять?
— Гм… — нахмурился Чарли. — Я, конечно, не собираюсь устраивать аттракцион со стрельбой по живым мишеням. Но… Но, понимаешь ли, человек по-разному себя чувствует в зависимости от того, держит ли он в руках надежный ствол или никчемную хлопушку…
— Лучше будет, — угрюмо заметил Макс, бросая на тяжелую сумку недовольный взгляд, — если наш «клиент» все-таки не заставит нас проверять это на деле.
Их содержательный диалог прервало появление Чоппера. Тот возник из вечерней мглы как всегда — массивный, полный энергии и весьма озабоченный. Несколько минут У него заняли попытки втиснуться за руль «доджа». Попытки эти, надо сказать, увенчались-таки успехом, хотя с виду и были безнадежны.
Устроившись на своем сиденье, Чоппер мрачно повернулся к своим подельникам.
— Похоже, что вы купились на гнилой базар, ребята, — сообщил он свое мнение о результатах вылазки в подпольную букмекерскую контору. — Там народ еще и не думал собираться. Какая-то у этих козлов накладка приключилась. В общем, типа того, что заменили одного Чемпиона на другого. Или вообще ни на какого не Чемпиона. Народ обрывает телефоны и все свои ставки отзывает к шутам собачьим..
— Может выйти так, что этот наш фраер и вовсе не придет… — встревожился Чарли.
— Может, — пожал плечами Макс. — Вполне.
— Но мои бабки остаются за мной! — тоном, не терпящим возражений, заявил Чоппер. — Мне плевать, если у ваших боссов что-то там не срослось.
Макс только зло покосился на него, но пререкаться с подельником не стал.
— Так или иначе, но мы ждем до полуночи, — определил он стратегию дальнейшего поведения — После этого эти козлы никого не пускают в свой кильдим. Так что нужно смотреть в оба. Неизвестно, что там у этого разноглазого урода на уме. Может, он и не на бой посмотреть хочет, а встречу тут назначил или что-нибудь еще в этом роде…
— Разноглазого? — оживленно переспросил Чоппер. — У него что, один глаз — такой, а другой — сякой?
— А третий — вот этакий! — раздраженно оборвал его Макс. — Твое дело — не нос в дело совать, а баранку крутить.
Чоппер бросил на него взгляд — обиженный и оскорбленный одновременно. Но Макс на такие проявления эмоций не обращал ровным счетом никакого внимания. Мысленно он молил Господа, чтобы «объект» раздумал появляться на боях. Конечно, бабки за это дельце были обещаны неплохие, но риск, с которым было оно связано, что-то не слишком вдохновлял Макса. От дельца, как ему чудилось, шел неприятный душок. Как и от всего, что исходило от Мессера.
— Ни черта не видно здесь, — пожаловался Чарли. — Освещение — ни к черту… У прохожих буркалы не просматриваются ни фига… Да и лица, вообще — тоже. А если тип еще и нацепит очки…
— Все равно мы его легко узнаем, — возразил Макс. — у него с собой будет кейс на цепочке. И будет на нем — неслабый прикид…
— Тоже мне, приметы… — раздраженно фыркнул Чарли и попенял Чопперу: — Ты лучше бы подал машину вон туда, поближе к перекрестку. Оттуда проход к арене лучше просматривается. А то будет обидно пропустить этого фраерочка. Какие-никакие, а денежки…
Арена (она же Ринг) запретных боев была расположена в пустующем складе, числившемся за каким-то невразумительным акционерным обществом. Вход в сие злачное место располагался метрах в двухстах от самой арены, среди разношерстных будок и сарайчиков заднего двора. В одном из них — в том, в который и выходила «кишка», ведущая от арены, — и располагалась букмекерская контора, финансовый центр запретного игорного заведения Обуха. Таких заведений в империи Арнольда Ларсена по Старому Форту насчитывалось несколько десятков.
Чоппер нахмурился и покосился на Чарли.
— Туда пока не смогу втиснуться, — буркнул он. — Надо подождать. Пока вон тот трейлер уберется оттуда. С проезда… Вы бы какой-никакой бинокль прихватили с собой…
— Тебя не спросили! — буркнул в ответ Чарли.
— О, черт! — неожиданно прошипел Макс и рефлекторно попытался втиснуться куда-то под сиденье.
В конце переулка появилась украшенная мигалками и тихонько подвывающая сиреной «карета» уличного патруля. Но тревога была напрасной. Не обратив ни малейшего внимания на нагроможденные поперек всех правил по переулку автомобили и флаеры, патрульный экипаж исчез за поворотом, словно был всего лишь разновидностью миража.
— Копы знают, за что получают бабки, — философски заметил Чоппер. — Но любят, черти полосатые, о себе напомнить…
В новоприобретенной тачке «близнецов» места для Цыгана не нашлось: целых два сиденья занимал окоченевший в крайне неудобной позиции — враскорячку — злосчастный Аугусто. Немало места в салоне занимала и не склонная потесниться Тварюга. Так что в машине без особого комфорта разместились только сами «близнецы». Цыган блаженствовал в «шевроле» дока Гольдмана. Оба автомобиля катили к столице, стараясь ничем не привлечь к себе внимание полиции.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});