— Слабаков? — взревел Оливер, но Кэтрин заткнула ему рот прежде, чем он напросился, чтобы его прикончили.
— Всех, — твердо сказал Лютиен. — И еще я заберу меч.
— Почему я вообще должен тебе что-то давать? — поинтересовался Этан.
— Не должен! — взревел Лютиен так, что заставил весельчаков заткнуться и шагнуть к нему поближе. — Я ничего не прошу у человека, столь трусливого, что он отказался от наследства. Но я получу то, что желаю, пролив кровь, которая больше не является кровью моего родича!
Этан резко откинул голову назад, услышав такой откровенный вызов.
— Мы уже сражались прежде, — сказал он.
Лютиен промолчал.
— Я выиграл, — напомнил Этан.
— Я был моложе.
Этан взглянул на Асмунда, но тот не шевельнулся.
— Рабы не твои, ты не можешь их отдавать, — вмешался Реньер. — Пленников взял я.
Этан кивнул, признавая возражение справедливым.
— Тогда сражайся за меч, — предложил Асмунд.
— За все, — твердо повторил Лютиен.
— За меч, — поправил Этан. — И за свою свободу, а также свободу Кэтрин и этого коротышки, и ничего более.
— Все это, за исключением меча, ты уже предлагал, — напомнил Лютиен.
— Все предложения отменяются, — сказал Этан. — Ты вызвал меня на бой. Теперь ты получишь сполна, хотя выигрыш будет не намного больше того, что ты мог бы получить и без вызова, а проигрыш — а ты проиграешь — обойдется тебе очень дорого!
Лютиен взглянул на Асмунда и понял, что не дождется от того ни сочувствия, ни лучшего предложения. Он осознал, что вступил в реку событий, суть которых не понимал до конца или не понимал вовсе. Лютиену почудилось, что король желал этого поединка с того момента, как узнал, что Лютиен и Этан — братья. Возможно, это проверка лояльности Этана, однако куда более вероятно, что подобный поединок просто кажется грубому варвару отличной забавой.
За спиной Лютиена раздался голос Кэтрин, звучавший так мрачно, что это удивило Лютиена, — он никогда прежде не слышал от девушки подобного:
— Убей его.
Эти слова и вызванная ими картина воображения обрушились на Лютиена, словно камнепад. Он едва не лишился сознания, он задыхался, когда его друзей оттолкнули подальше в сторону, когда Реньер протянул ему меч, а Этан выхватил «Ослепительный» и с решительным и угрожающим видом шагнул к своему брату.
10
ПОЕДИНОК БРАТЬЕВ
Первый же выпад Этана мгновенно прояснил сумбурные мысли Лютиена, сделав их кристально чистыми, инстинкт самосохранения возобладал над безумием последних часов, на первое место выступила страстная жажда жизни. Меч, который дал ему Реньер, был плохо сбалансирован и даже тяжелее шестифунтового двуручного «Ослепительного». Он перехватил незнакомый меч обеими руками и начал вращать, опустив правое плечо и повернув лезвие вниз.
«Ослепительный» мощным ударом обрушился на поставленный им при помощи меча блок, и Лютиен понял, что, не отрази он удар в последнюю секунду, его разрубило бы пополам.
— Этан! — выкрикнул он инстинктивно, когда поток воспоминаний обрушился на него: бои на арене, тренировки мальчика под руководством старшего брата, тихие часы, наполненные душевной близостью с Этаном… там, в полях за Дун Варной…
Но человек, которого ныне называли Виндальфом, не откликнулся на зов. Он отступил на шаг и попытался направить острие «Ослепительного» в бок Лютиена.
Юноша сменил точку опоры, и перехватил меч по-другому, на этот раз опустив левое плечо, и направил тяжелое оружие другим путем, и точно отбил атаку. Левая нога Лютиена скользнула вперед; теперь логично было ожидать прямого удара и следовало предупредить его.
Этан уже двигался, отступил назад, ушел с опасного места, так что у него даже не возникло необходимости парировать короткую атаку. Сделав это, он схватил замечательное оружие, чудесный меч Бедвиров, обеими руками и начал вращать его вправо.
Лютиен развернулся вместе с ним. Он едва мог поверить, что готов был нанести подобный удар собственному брату и что, не окажись Этан столь проворным, он уже валялся бы на полу с выпущенными кишками. Лютиен постарался выбросить из головы эти образы. Все происходило на самом деле, он сражался за собственную жизнь и, что еще важнее, за жизни своих лучших друзей. Он не мог отвлекаться на посторонние мысли, не мог позволить себе думать о противнике как о брате. Теперь он вновь припомнил арену в Дун Варне, пытаясь восстановить в памяти боевой стиль Этана.
Этан опустил плечо и стремительным шагом двинулся вперед, нацелив выпад в левое колено Лютиена. Однако атака быстро прекратилась, еще до того, как «Ослепительный» коснулся парирующего клинка Лютиена, и Этан метнулся в сторону, его другая ступня придвинулась к ведущей ноге, так что он совершил полный разворот. Он упал на одно колено и, схватив меч обеими руками, нанес ужасающий удар.
Лютиену случалось раньше видеть этот трюк, и потому он оказался вне опасности прежде, чем старший брат завершил маневр.
Когда они сражались в последний раз, Этан уже был матерым бойцом, и Лютиен полагал, что его тактика не сильно изменилась с тех времен. Сам же юноша тогда считался начинающим, и его манеру боя Этан вряд ли мог изучить по единственной схватке.
И в этом было сейчас его преимущество.
Этан вскочил на ноги, опустил одну руку, чтобы лучше сохранять равновесие, и в мгновение ока «Ослепительный» метнулся влево, вправо, вперед, затем опять вправо. Сталь звенела, соприкоснувшись со сталью, Лютиен яростно старался удержать в стороне смертоносный клинок. Когда его атаки были отбиты, Этан перехватил меч обеими руками и обрушил на голову юноши град ударов: один, второй, третий, потом еще и еще.
Лютиен отбил их все, но под яростным натиском был вынужден отступить назад. Он хотел рассчитаться, но его меч, в полтора раза тяжелее привычного, не позволял ответить достаточно быстро. И потому он продолжал отступать, пока Этан, бешено сверкая глазами, забыв обо всем на свете, яростно ломился вперед.
Теперь Лютиен предельно сосредоточился, желая сберечь силы, он старался отбивать выпады максимально короткими и точными движениями. Он охотно отступал, приближаясь к стене помещения, и постепенно продвигался к выходу. Отбив еще один жестокий удар при очередном яростном натиске, он выскочил за дверь, на слепящий солнечный свет.
Толпа хьюготов двинулась за сражавшимися братьями. Лютиен видел, как к двери подошли Оливер и Кэтрин, но были немедленно отброшены в сторону Реньером, освобождавшим дорогу ухмылявшемуся Асмунду.
Лютиен понимал, что этот поединок стал великолепным зрелищем для свирепых уроженцев Айсенленда.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});