Дэниэл встал и покачал головой:
— Разве мы с Кертисом не предупреждали тебя, что это может случиться? Разве я не просил тебя немедленно сообщить, если он решит с тобой встретиться? Тамара, ты не должна ему верить! Твой Эрик убьет меня при первой возможности, а ты собираешься ему ее предоставить. Он просто использует тебя, чтобы подобраться ко мне. Нужно быть слепой, чтобы этого не замечать!
Тамара глубоко вздохнула, стараясь не дать воли ярости. Он представил все так, будто она предала своего любимого опекуна. Она никогда не видела Дэниэла в таком состоянии.
— Ты неправильно все понял…
Ее прервал гудок, который доносился из ремня Дэниэла.
— Мне надо идти. Кертис… — Он замолчал.
— Что — Кертис?
По спине пробежала дрожь. Тамара была уверена, что это как-то связано с Эриком. Дэниэл говорил, что Курт ищет что-то вокруг больницы, кажется, так. Он обнаружил Эрика? Что они с ним сделают, если поймают? Дэниэл ничего не ответил и скрылся за массивной дверью. Тамара заметила, что у палаты стоит охранник. Сердце бешено забилось. Ей не удастся выбраться, чтобы предупредить Эрика, что отдел вышел на тропу войны. Господи, а если они до него доберутся?
Тамара заходила по комнате, не обращая внимания на головокружение и тошноту. Она закрыла глаза и стала звать Эрика, как делала раньше.
Эрик, если ты меня слышишь, будь осторожен! Дэниэл и Курт…
Внезапно в палату ворвался свежий морозный ветер, и раздался знакомый мягкий голос:
— В данный момент они прекрасно проводят время, гоняясь за Роландом, который пытается увести их дальше от больницы. — Эрик перекинул ногу через подоконник и грациозно ступил на пол.
У Тамары вытянулось лицо, а он стоял и ждал, когда она даст ему знак приблизиться.
Она бросилась ему на шею и крепко обняла:
— Эрик!
Его руки как-то неуверенно коснулись Тамары, но затем он вырвался из ее объятий и усадил на кровать. На его лице были видны следы страданий и невероятных мук. На лбу и около рта залегли глубокие морщины, а глаза смотрели с тоской. Он упал на одно колено у кровати.
— Милая моя Тамара, я не хотел этого. Господи, никогда не собирался этого делать. Клянусь тебе! Если бы я знал. Но я ведь должен был знать, как ты считаешь? Я не имел права так себя вести. — Эрик замолчал, одинокая слеза потекла по щеке.
У Тамары сжалось сердце. Она коснулась пальцами его лица, утирая слезу.
— Ты совсем не о том думаешь, Эрик. Все было не так. Это просто несчастный случай.
Их взгляды встретились. Он смотрел на нее с сомнением.
— Загляни в мое сознание, если уж ты так в этом преуспел. А еще лучше — в душу. Как ты мог подумать, что я захочу бросить тебя?
Тамара чувствовала, что он последовал ее совету, и начала рассказ о том, что произошло.
— Я знала, что не смогу заснуть, а мне завтра на работу. Не дай бог, Дэниэл что-то заметит. Я выпила коньяку, но это не помогло. Подождав немного, я приняла таблетки, которые давно были у меня в аптечке. Я одно время принимала их, правда, они не помогали. Я просто не подумала, что их опасно принимать с алкоголем. Вот и все.
Эрик обнял ее, взволнованно дыша, и отпрянул, увидев следы на шее.
— Я думал, что ты проснулась и пожалела о содеянном. Если это случится, обещай, что ты скажешь мне, Тамара. Я сейчас же уйду, если ты не поклянешься.
Она крепче прижалась к нему:
— Нет, Эрик, не бросай меня, не уходи.
Чувство дежавю пронзило ее, словно током.
Она отстранилась от Эрика:
— Бог мой, я уже говорила это тебе. В такой же больничной палате. Я умоляла тебя не уходить, и ты не ушел.
Эрик кивнул, внимательно разглядывая ее лицо:
— Я искренне считал, что так будет лучше для тебя, но ошибался. И не повторю ошибки. Если ты попросишь меня не покидать тебя, я так и сделаю, а не поступлю, как много лет назад. Буду защищать тебя, как и должен был все эти годы. Сен-Клер никогда бы не получил тебя, если бы я был умнее.
— Значит, это после того несчастного случая? Тогда мы и познакомились? И я вспоминаю, что было, когда мне было шесть лет?
— Да. Память к тебе возвращается. Скоро ты все вспомнишь и поймешь.
Тамаре очень хотелось, чтобы это произошло в ближайшее время. Но в ее палате опасно находиться, пора расставаться.
— Эрик, мне пришлось рассказать Дэниэлу, что не ты избил меня и пытался изнасиловать, но мне не удалось скрыть следы на шее.
Он опять с грустью посмотрел на отметины, и Тамаре стало его невыносимо жаль. Прогнав прочь неуместно возникшую жалость, она продолжала:
— Я сказала, что сама пришла к тебе, ты ничего не сделал без моего согласия. Дэниэл до сих пор настаивает на том, что ты меня околдовал. Эрик, он в бешенстве. Думаю, тебе не стоит здесь оставаться.
Эрик поджал губы и внимательно смотрел на Тамару.
— Ты любишь этого человека, и я всегда старался не говорить о нем ничего плохого. Ради тебя. Но не сегодня. Лучше рискнуть, чем видеть, как ты слепо доверяешь Сен-Клеру. Для тебя ситуация становится не менее опасной, чем для меня. Особенно если он знает о нашей интимной связи.
Она посмотрела на него с нежностью:
— Дэниэл любит меня, Эрик, а любовь слепа. Он пытается оберегать меня, боится, что меня кто-то обидит. Тем более он ненавидит тебя. Думаю, с тобой происходит то же самое.
Эрик взял ее руку и поцеловал.
— Я никогда не смогу тебя обидеть, Тамара. То, что я скажу тебе, касается твоего отличия от других людей.
— Антиген белладонна и предок?
Эрик кивнул:
— Так вот, Сен-Клер изначально об этом знал.
Тамара нахмурилась:
— Знал? Почему же он никогда мне об этом не говорил?
Эрик сжал ее ладонь:
— Тамара, это для него отличная возможность. Он удочерил тебя, потому что ты Избранная. Он знает о твоей связи с нами, и всегда знал. Сен-Клер понимал, что рано или поздно кто-то из нас свяжется с тобой и его поймают.
— Поймают? — Она прислушалась к своим ощущениям, но не почувствовала ни капли лжи. — Зачем?
Эрик открыл было рот, но ничего не сказал.
— Я боюсь за тебя. Поверь, только поэтому я рассказал тебе обо всем.
Тамара опустила голову, стараясь сдержать навернувшиеся на глаза слезы.
— Я все понимаю, ты веришь в то, что говоришь, но это неправда. Все не так. Дэниэл любит меня, как родную дочь. — Она опустила глаза и покачала головой. — Так и должно быть. Он — моя единственная семья. Неужели все, что было, — ложь? Нет. Ты ошибаешься.
Эрик вздохнул и кивнул:
— Не смею настаивать. Только теперь Сен-Клер не единственная твоя семья. У тебя есть я. Не имеет значения, что еще произойдет в жизни. Так будет всегда. Ты мне веришь?