— Ты распродаёшь остров.
— Ничего я не распродаю. Эти камни покоились бы в земле еще миллион лет. Без толку, между прочим. А сейчас благодаря им можно сделать кучу хороших дел.
— Например, — демон складывает руки на груди.
— Например, мы восстановим замок.
— Допустим.
— Откроем академию.
— Допустим.
— Построим порт.
Порт? Я это сказала? Эта идея пришла мне только что.
— Зачем нам порт?
— Затем. Если мы хотим быть цивилизованными нам нужен порт. Нам нужна еда. Много еды. Как ты собираешься кормить Тео? А циклопа? А гномов? А орков? А себя, наконец.
— Огород. Мы сделаем большой огород, — залезает на мою постель и уютно устраивается на моей подушке.
— Огород? Ты, наверное, шутишь. Как огород может прокормить всю эту ораву.
— А её и не нужно кормить, глупая. Тео отправим куда-нибудь учиться. Циклопа утопим в океане. Гномов через пару месяцев выгоним — к счастью у тебя хватило ума не пообещать им вечное пристанище. Орков…
Он задумывается.
— С орками не знаю. Может отравим их. Может Зарзак что-нибудь придумает. Или найдёт свои книги.
Зарзак и правда как только мы поднялись вверх исчез, объяснив нам что самая важная задача для него сейчас это попытаться найти свои волшебные талмуды.
Открываю крышку сундучка и насыпаю себе горсть камней в карман. Большую горсть.
— Эй, — Лу ошарашенно смотрит на то, что я делаю. — Что происходит вообще?
— Дети — как ты относишься к ним?
— Никак.
— Что означает — никак?
— Никак — это никак! — злится демон. — Это означает что я не люблю их, но и убивать тоже не готов.
— Уже хорошо, — я сажусь рядом с ним на постель. — Послушай меня…
— Слушаю. Внимательно слушаю.
— У всех детей должны быть родители. У тебя же были родители когда… когда ты был крохой?
Он фыркает. Фыркает и отворачивается.
— Ну ответь. Ты же был когда-то ребёнком? Ты же не мог сразу родиться вот таким.
— Не трогай меня. Просто не трогай меня, — демон грозит мне кулаком.
Кажется там, в его очень тёмном прошлом прячется какая-то еще более тёмная тайна. Может быть настоящая леди Финч знает о ней. Может быть и со мной он когда-нибудь поделится ей. Когда-нибудь.
Но не сейчас — судя по его физиономии о таком даже мечтать не стоит.
— У некоторых детей родителей нет. Так вышло. Я просто хочу им помочь.
Я была уверена в том, что он начнёт вопить, хватать меня за рукава и вытряхивать камни из моих карманов… но ничего этого не происходит.
Всё это настолько неожиданно и настолько непохоже на Лу, что я озадачиваюсь. Озадачиваюсь и интересуюсь:
— Ты не скрипишь зубами?
— Нет, — он качает головой.
— И не орёшь?
— Угу.
— И не топаешь ногами обещая прикончить меня здесь и сейчас?
— Да нет же!
— Объясни.
— Отстань. И вообще — я хочу спать.
И он отворачивается и тут же начинает сопеть.
Загадочный, загадочный Лу.
* * *
— Миленько, — Улька оглядывается. — И метро под окном. Дорого?
Я разбудила Лу и заставила отправить его меня в Москву — новая идея просто выжигает меня всю изнутри.
Первое что нужно сделать — это узнать самые последние новости… и узнать я их могу только от Ульяны.
Достаю из холодильника пару апельсинов, один протягиваю подруге, а второй начинаю чистить сама.
— Не знаю. Она не моя. Друг снимает.
— Друг? — она удивлёно машет ресницами. — Уже?
— Уже что?
— Ну…, — она многозначительно подмигивает мне, — друг.
— Увы, — я отламываю самую большую и самую сочную дольку, засовываю в рот и сдавливаю зубами так, чтобы океан свежести заполнил меня всю. — Я опоздала.
— Опоздала?
— Да. Представь себе. Мне кажется мы с ним подходим друг другу так сильно, что это даже немного страшно, но увы…
— Он женат? — кривится Улька.
— Нет.
— Любит другую?
Задумываюсь.
— Не уверена.
— Не любит тебя?
— Не уверена. Но вообще мы знакомы с ним всего несколько дней. И «любит-не любит» это точно не про нас.
— Так в чём же дело.
— Он улетел в Тибет. Или на Тибет — фиг знает как правильно.
— Так лети к нему! — Не могу.
— Денег нет? Скажи и я дам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Вот уже давалка, — мне становится смешно. — Ты в свой холодильник давно заглядывала? Там пусто.
Отламываю на этот раз две дольки, засовываю в рот и снова превращаю в сок.
— Я займу, — она откладывает апельсин в сторону. — если чувствуешь что твоё — нужно брать. Даже не брать, а хватать двумя руками.
— Он не моё. Он чужое. Я же говорю — опоздала.
— Не понимаю.
— Да какая разница, — сок попадает в нос и становится очень щекотно. Я чихаю кашляю и машу руками.
— Большая. Я хочу знать!
Вот в этом вся Улька. Ей всё и всегда нужно знать.
Впрочем, сейчас мне это на руку.
— Что там с Крис?
Она замирает и стеклянным взглядом пялится на меня.
— Восхищаюсь тобой, — качает головой спустя полминуты.
Я рисую в воздухе знак вопроса.
— Ты такая сильная. Спокойно называешь её имя. Я бы так не смогла. Я бы купила стог соломы, сплела бы из него огромную куклу вуду и тыкала ножом всё время пока не сплю. И не ем.
— Лучше расскажи что там с Крис, — пропускаю я комплименты мимо ушей. Сильной я только кажусь… и никто не знает этого лучше чем я сама.
— Была сегодня утром, — Улька переходит на шёпот, хотя подслушать нас может только ветер залетающий через открытую балконную дверь.
Отлично. Информация будет самой свежей — то, что мне и нужно.
— Они поругались! — шёпот подруги становится еще тише и мне приходится наклонить голову чтобы точно его расслышать.
— Здесь никого нет, — на всякий случай напоминаю я.
— Точно? — она озирается, затем подхватывается, идёт к двери в ванную и заглядывает туда.
— Да. Если не орать никто не услышить.
— Они поругались, — сообщает она с таким видом будто не сообщила мне эту новость минутой раньше.
— Ух ты, — говорю я хладнокровно.
Хочу ли я чтобы у нас с Тимуром всё стало по-прежнему? Нет, не хочу. Потому что по-прежнему уже не может быть. Хочу ли я чтобы Крис улетела в задницу? О, да. Ненавижу когда втыкают нож в спину.
— Поругались — помирятся, — добавляю.
— Там всё серьёзно, — Улька делает большие глаза. — И дело вроде бы в тебе!
— Ух ты.
Почему-то меня всё это не так сильно интересует, чем я сама ожидала. Даже удивительно.
— Мне показалось что Тимур уже жалеет.
— Жалеет что решил попробовать письку моей подруги?
— Ага. Крис плакала.
— Плакала?
Вот это уже интересно. Разве Крис вообще умеет плакать? Она даже кошку ни разу в жизни не гладила.
— Это так странно, — говорю я. — Мне не очень интересно это. Но мне нужен Тимур. Срочно.
— Зачем? — глаза Ульки вспыхивают любопытством.
— Поболтать.
— Это не ответ, — напоминает она.
Никогда не врала Ульяне, но рассказать сейчас правду просто невозможно. Ограничусь кусочком правды.
— «Академия», — говорю я. — Я не хочу её бросать.
Улька хмурит лоб пытаясь осознать сказанное.
— Тогда тебе нужно победить Крис, — говорит она. — И вернуть Тимура.
— Нет, — сама мысль о таком варианте мне сейчас кажется безумной. И неприятной. Всё — этот кораблик уплыл… и я не собираюсь его догонять.
— Тогда как?
— Я хочу заняться академией сама.
— Сама? — на лице подруги ужас. Кажется, она решила будто я слегка тронулась головой. — Ты же говорила — это миллионы долларов?
— Я попробую.
Жаль не могу сказать ей больше. На самом деле — было бы здорово рассказать Ульке всё. Советы бы мне точно не помешали.
— С тобой всё в порядке? — в её взгляде беспокойство.
Точно, решила что я тронулась. Решила что это предательство Тимура сдвинуло мою «крышу». Ну уж нет. Я не настолько слабая.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я вдруг понимаю про себя кое-что очень важное:
— Да. У меня всё хорошо.