Читать интересную книгу Соблазнитель, или Без пяти минут замужем - Екатерина Гринева

– Заткнись!

На лице Абаджи появилось выражение самого искреннего удивления. Наверное, никто так с ним еще не разговаривал.

– Ты это кому? Мне?

– Тебе, тебе.

Он сделал шаг мне навстречу и замахнулся. Но Андреев перехватил его руку, и тут же четверо церберов бросили его на землю и принялись колошматить ногами.

– Прекратите! – закричала я. – Прекратите!

– Все! – Абаджи взмахнул рукой, и церберы молча откатились на исходные позиции. – Они мне пока нужны живыми. Вот эта пленка – доказательство, что вы там были. Бы-ли. А потом двое стали трупами. Какие еще нужны доказательства? Возьми ее, детка, – обратился он ко мне. – И внимательно посмотри на досуге. А потом подумай, как сказать правду при нашей следующей встрече. И не вздумай вешать лапшу на уши. Ясно? Бери! – прорычал Абаджи.

Я с опаской подошла и быстро взяла из рук Абаджи пленку. А потом отошла назад.

Андреев, тяжело дыша, поднялся с земли.

– Да. Мы там были, – зло бросил он. – Но мы не убивали этих людей. И кто это сделал – не знаем.

– Очень интересно! Как это возможно?

Андреев пожал плечами.

– Без понятия.

– Короче, так. Или вы находите убийц, или вы сами станете трупами. Паша был одним из нас. Поняли?! И вам это так с рук не сойдет.

– И какой у нас мотив? – Андреев попытался улыбнуться, но у него была разбита губа и из нее текла кровь.

– Откуда я знаю. Ты – американец, – указал Абаджи на него пальцем. – У тебя могли быть с Павлом деловые контакты. Вы чего-то не поделили… Понял?

– Понял. Только этого не было.

– Я все сказал. Если не найдете убийц, вам кранты. Подумай над этим, крошка. – Абаджи ухмыльнулся напоследок, повернулся к нам спиной и медленно сел в машину. Следом за ним этот же ритуал проделали его подручные. Кавалькада машин исчезла из нашего поля зрения. А мы все стояли и молчали.

– Да, дела! – Андреев сплюнул на землю и охнул.

– Больно? Ты постой здесь. Я сейчас.

Я сорвалась с места и кинулась в кафе. Они видели эту сцену, но при моем появлении сделали вежливо-равнодушный вид.

– Там… человеку плохо… – замахала я рукой. – Нужен бинт, зеленка или йод, нашатырный спирт.

В ответ – молчание.

– Чего вы стоите? Не слышали? – с вызовом произнесла я.

Наконец официантка не выдержала моего взгляда и ушла. Вернулась через пять минут с пакетом.

– Здесь все. Уходите. Мы вас не видели, вы – нас. Да побыстрее.

– Вы знаете их?

– Уходите, – повторила она.

Я вышла из кафе. Андреев сидел в машине и смотрел вниз.

– Олег! – позвала я.

– Ну? – Он поднял на меня глаза.

– Давай я тебя осмотрю и обработаю раны.

– Не здесь же… на виду у честной публики. Вот отъедем.

Он сел за руль.

– А ты сможешь вести?

– Сможешь – не сможешь, – рассердился он. – Все смогу. Ну, поколотили маленько. Пустяки все это.

– Я бы так не сказала.

– Не надо только слюни распускать. От этого еще тошней.

– Не буду.

Я села рядом, он нажал на газ, и машина отъехала. Я видела, как ему трудно, и жалела его.

– Слушай, давай я поведу машину.

– Слушай, ты можешь никуда не лезть? Я сам справлюсь.

– Молчу, молчу.

Мы проехали километра два, наконец он остановился.

– Там море, – махнул он рукой. – Осмотри меня: что и как.

– Где болит?

– Давай сначала на пляж заедем. А там я в твоем распоряжении.

Андреев поставил машину около галечной полосы и вышел.

– Черт! Как все некстати.

– Ты не волнуйся, Андреев. Если надо, врача вызовем. У меня, между прочим, диплом медсестры есть. Первую медицинскую помощь я тебе оказать сумею.

– Если только первую, – улыбнулся он. И от этой улыбки у меня все перевернулось внутри. К моему сердцу прилила вдруг волна нежности, тепла и еще чего-то такого, в чем я не могла пока разобраться, и от этого я страшно испугалась. Господи, да неужели я влюбилась? Я – тридцатилетняя женщина с ребенком. Без пяти минут замужем за другим. И всего-то было достаточно трех дней, чтобы я влюбилась как девчонка. Безоглядно, отчаянно, словно сиганула в пропасть, даже не подумав, а как я оттуда буду выбираться. И откуда он такой взялся на мою голову?

– Андреич! – я неожиданно назвала его так. – Андреич. – Меня била дрожь.

– Что? – Он смотрел на меня не отрываясь, и я сделала резкий вдох.

– Андреич, я, наверное, сошла с ума.

– Да уж! Кричала во все горло на этого бандюхая. Смелая ты женщина.

– Андреич, я не о том.

– А о чем?

И я произнесла покорно, обреченно, скороговоркой, словно желая поскорее избавиться от этой тяжкой ноши:

– Андреич! Я, кажется, полная идиотка. Но я в тебя влюбилась.

Мое признание подействовало на него самым странным образом. Его лицо стало непроницаемым. Он как-то поскучнел и отвел взгляд в сторону.

– Ну, что ты молчишь? Скажи что-нибудь. – Я криво улыбнулась. – Ну, хотя бы, что ты типа рад этому.

– Не рад.

– Что?

– Ты вообще меня не знаешь. А ведешь себя, как…

– Девчонка, – подхватила я. – Я знаю. Я глупая девчонка, Андреич. Но я ничего не могу поделать. Как только я увидела тебя в первый раз, у меня внутри что-то оборвалось. Только я тогда этого не поняла. И я все время старалась держаться подальше от тебя. Я боялась тебя, Андреич.

– А теперь?

– А теперь не боюсь. Ты знаешь, мне все равно, Андреич. Даже не надо ничего говорить. Я понимаю. У тебя в Америке есть какая-нибудь блондинка из наших. С длинными ногами и пухлыми губами. Ну и пусть, Андреич. Я все равно страшно рада, что встретила тебя. Я медленно загибалась от скуки. Как неживая была, честное слово. Ты не подумай, что я ненормальная, Андреич. Я очень даже разумная дама. На работе меня хвалят и собираются повысить в должности. И мужчина у меня есть. Я за него даже замуж собираюсь. Так что с личной жизнью у меня все в порядке. Я тебя ничем не напрягаю и ни к чему не обязываю. Я просто говорю, чтобы ты знал. Ну, чего я буду в себе это копить?

Он слушал меня молча, глядя в сторону. Выпалив свой монолог, я почувствовала страх. Что он сейчас скажет? Вдруг развернется и уйдет? Не надо было мне это говорить, но что можно сделать с характером, с собственными эмоциями. И родители всегда ругали меня за это. Тише, тише, говорил мне отец. Оля, не реагируй так остро на все. Сгоришь…

И мужчине никогда нельзя говорить тех слов, которые я только что сказала. Не надо. И все женские журналы пишут об этом. Мужчины трусливы и осторожны, и всякие дамские признания их пугают, заставляют спешно ретироваться в неизвестном направлении. Я все это знала, потому что в свое время прилежно штудировала хитрую мужскую психологию. И поэтому умело выстроила свои отношения с Борькой. Грамотно и правильно. Я могла пособие написать, как охмурить мужчину за десять дней. Ровно десять дней мне понадобилось, чтобы привязать Борьку к себе. А сейчас я все перечеркнула. Сама. И плевать на это хотела. На все эти гребаные советы и женские книжонки. Я поступила так, как хотела, и ничуточки об этом не жалела.

– Кто-то хотел меня осмотреть, – произнес Андреев. И я дико обрадовалась этим словам. Они меня привели чуть ли не в телячий восторг.

– Ну да! Хотела. А чего ты стоишь? Ложись прямо на гальку. Ой, не надо. Тут жестко. Подожди.

Я выровняла гальку, как могла, и притащила покрывало из машины.

– Вот теперь нормально. Ложись. Давай я тебе помогу.

– Да брось. Я себя чувствую как-то неловко. Сам справлюсь. Не надо вокруг меня прыгать.

Я уже поняла, что любимые слова Андреича – сам справлюсь. Настоящий мужик!

Он принял полулежачее положение, и я задрала штанину. На ноге была большая кровоточащая ссадина.

– Сейчас я все сделаю.

Я обработала ссадину и принялась осматривать Андреева дальше. Мне так нравилось чувствовать над ним пусть и мимолетную, но власть. Даже не власть, а обладание. Мне нравилось касаться его тела руками, трогать налитые, упругие мышцы. Он был невысок, но поджар и плотен.

– Кажется, все.

– Ты сейчас в состоянии думать?

– Я? Естественно!

– Тогда давай рассуждать логически. – Андреев поморщился и дотронулся до губы. – Кто-то засек нас, когда мы были там. Но ведь мы никого не видели? Вспомни. Это очень важно. Может быть, кто-то был внутри, пока мы разговаривали, ели шашлыки. И МЫ ЕГО НЕ ВИДЕЛИ, А ОН БЫЛ ТАМ. Ты хорошо помнишь расположение комнат в Пашином доме?

Я покачала головой.

– Не очень. А если честно, то совсем не помню. Моя комната, где я ночевала, была в самом конце коридора. Потом шла площадка и спуск вниз.

– Это я помню. А больше ничего.

– Я тоже.

– Вывод пока один: у Паши в доме много комнат, где можно было спрятаться. Хотя скорее вывод другой. Кто-то разместил камеры наблюдения в Пашином доме.

– Может быть, они были там всегда?

– Ну, вообще-то камеру видеонаблюдения вешают обычно перед воротами, чтобы видеть, кто подъезжает. Там ее не было. Во всяком случае, я не помню. Насколько я знаю Пашу… на него это не похоже – понатыкать везде видеокамеры. Зачем? С какой целью?