Я вздохнул. Вот тебе и великий конспиратор, думал, что всех обхитрил, но местные тоже не пальцем деланные, и сразу меня раскусили. Вот уж действительно, не умеешь гадить в воду — не пугай рыбу.
— И что теперь? — обдумав возможные варианты, спросил я.
— Мархана прислала тебя с какой-то целью, но мне о ней знать не нужно, раз ты до сих пор об этом не рассказал.
Она помолчала несколько секунд.
— А еще я прекрасно осознаю, что мне не место там, где ведут свои дела боги. Это не для людей, понимаешь?
Я кивнул, осознавая, что Салэм на самом деле перепугана до икотки. На момент нашей встречи она имела свои представления о жизни, убила собственного брата, ставшего чудовищем. А тут появляюсь я и одним своим существованием переворачиваю ее мир.
И искоренительница боится. Меня, Марханы, того, что теперь случится. Ведь понимает прекрасно: мое появление — это начало новой эпохи. Плохая она будет или хорошая — не так уж и важно, ведь перемены они всегда крайне опасны. Тем более когда их создают сущности, которых ты не понимаешь.
Но в отличие от простого крестьянина, искоренительница прекрасно осознает, какие силы у этих сущностей. И не хочет попасть в жернова.
Отсюда и желание поскорее закончить мое ученичество. Да, с одной стороны, она в меру своих возможностей помогает посланцу богини, а с другой — спешит отойти подальше, пока не началось. Палок в колеса Салэм мне ставить точно не будет, опасаясь гнева богини, а вот что дальше произойдет — то ее и не касается вроде бы как.
— Хорошо, допустим, все обстоит так, как ты говоришь, — кивнул я. — Это разве что-то меняет?
— Нет, — улыбнулась искоренительница. — Наш контракт остается в силе. Кроме того, все равно кто-то должен обучить тебя. Конечно, будь у нас демонолог, который подошел бы для этой роли, я бы с радостью передала тебя ему, а сама уехала как можно дальше.
— Что ж, я рад, что меня учит красивая девушка, а не старый пердун, с которого песок сыплется, — заявил я, чуть наклонив голову.
— Ладно, — отмахнулась Салэм, поднимаясь на ноги. — Раз мы все выяснили, пора приниматься за обучение. И так много времени потеряли.
Я не стал спорить и тоже поднялся на ноги. Костер почти догорел, обед давно растворяется в желудке, можно отправляться в дальнейший путь. Никто ведь не снимал с нас задачи добраться до академии ордена.
— Продолжай тренировать контроль, — напомнила мне Салэм. — Пока что тебе кажется, что вот этот черный огонек важнее, но на самом деле он — следствие. Чем лучше ты контролируешь свой дар, тем сильнее и длительнее будет эффект твоей магии. Поэтому пока что твоя задача остается той же.
Я кивнул, и, собрав уже отмытую посуду, загрузил ее в костяного паука. Только закрывая брюшко дредхорста, я понял, что в одном из мешков Салэм перевозит драгоценный ресурс.
Чувствуя себя наркокурьером, улыбнулся и забрался в седло. Искоренительница уже сидела на своем месте и, кивнув мне, послала дредхорста обратно на дорогу. Выбравшись из зарослей, где остановились на затянувшийся привал, мы вновь побежали вдоль грунтовой дороги.
Я послушно гонял силу по каналам, наблюдая за своим самочувствием. Этерний помог, но пока что это заметно по чуть-чуть более точному ощущению. Все больше каналы повторяли то ли нервы, то ли кровеносную систему. Уже не прямые палки, смахивающие на костяк, а разветвленная сеть, проникающая в каждую клетку тела.
И даже просто гонять ее из одной точки в другую теперь стало сложнее. Вот уж действительно — не контролируя свой дар, можно запросто нанести себе кучу магических ран. Ну, или создать неуправляемую мутацию, отменить которую станет невозможно.
До самого вечера мы мчались без остановки, а потом на горизонте показались огни небольшой деревни. На самой границе с Катценауге, а потому обнесенной высоким частоколом. Имелись две дозорные башни, и в них несли дежурство дружинники в полном обмундировании — шлем, нагрудник, лук.
А в центре сияли костры, и слышался гомон людской толпы. Салэм резко осадила дредхорста, шумно принюхиваясь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Будь наготове, — велела она мгновенно растерявшим эмоции голосом. — Нам предстоит бой.
— Думаешь, нам здесь не рады? — все же решил уточнить я.
— Они жгут неодаренных людей на кострах, Киррэл, — выдохнула искоренительница. — Как думаешь, что они будут делать, когда увидят нас?
И, не дожидаясь моего ответа, создала одной рукой свое серое копье. Другой сжала бляху и подняла ее над головой.
— Аркейн! Немедленно открыть ворота!
Глава 15
Паук подпрыгнул, и я успел встретиться взглядом с вытаращившим глаза стражником на вышке. Воин проводил нас поворотом головы, а дредхорст мягко приземлился на крышу ближайшего здания.
Окутав нас обоих серым маревом щита, Салэм швырнула свое копье в горящий на единственной площади костер. В ярком оранжевом пламени дергалась фигура в тлеющем мешке вместо одежды. Заклинание ударило в пылающее дерево, мгновенно погасив его. Рядом стояли уже истлевшие кострища с уходящими вверх столбами, к которым были прикованы обгорелые трупы.
Народ, собравшийся на площади, еще не сообразил, что происходит. А вот стоявший к нам спиной мужчина в белом плаще тут же обернулся. В его левой руке болталась короткая плеть, правая сжалась в кулак.
— Кто посмел мешать суду Райога?! — взвизгнул он, изо всех сил напрягая глотку так, что его лысая голова покраснела от усердия.
Наш паук остановился прямо перед носом священника, и Салэм в одно движение оказалась перед служителем бога. Серая сфера вокруг искоренительницы затрещала, от нее полетели искры.
— Аркейн, искоренитель Салэм.
Лишенный эмоций голос женщины упал на площадь, разом вытолкав прочь бормотание деревенских жителей. Но священник оказался не столь впечатлительным. Он повесил свою плетку на пояс и храбро выпрямился, раздвигая плечи и выпячивая челюсть.
— Ваш орден не может…
— По какому праву вы казните людей? — не дав ему договорить, прервала Салэм. — Разрешение барона земель где?
— Здесь поселился ковен, — напустив уверенности в голос, заявил ее собеседник. — Запретное колдовство!
Салэм даже голову задрала рассмеявшись. Вот только ее смех вовсе не казался веселым, он ужасал, и люди, уже подошедшие ближе, тут же отступили, опасаясь приближаться к искоренительнице. А она обвела крестьян взглядом и указала вытянутой рукой на костры. Четвертый пленник висел на цепи, уже не шевелясь.
— Ты, лживый пес, смеешь врать мне, что убивал нарушивших законы одаренных?! — зашипела она, делая шаг к священнику. — В этих людях не было ни капли дара, и ты, тварь, обязан об этом знать.
Рука лысого потянулась к плети, но Салэм оказалась быстрее. Перехватив запястье священника, она вывернула его и, легким толчком поставив мужика почти вдвое больше себя на колени, заявила, глядя на деревенских.
— Кто сказал, что эти люди принадлежат ковену?
Шипящий голос, казалось, расходился в стороны зримой волной. Проникал в уши людей и тех начинало трясти от страха и ужаса. Мне даже показалось, что вот сейчас они либо бросятся на искоренительницу, либо побегут прочь.
— Он и приказал! — вдруг прорезался чей-то голос из толпы.
А потом остальные подхватили этот вой.
Салэм послушала их крики примерно минуту, на ее лице появился злобный оскал, и даже у меня мурашки прошлись по спине от ее облика. Но уже через мгновение искоренительница выглядела совершенно обычно.
— Королевский закон запретил самосуд, — объявила она. — Никто да не будет обвинен без доказательств. Какие доказательства вам предоставил этот лжец?!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я медленно спешился с застывшего статуей паука. Все равно я им управлять не могу. Однако и опасности уже, похоже, не будет.
— Мое слово! — подал голос стоявший на коленях священник Райога. — Власть божья…
Салэм дернула его за подбородок, заставляя запрокинуть голову.