покаяние должно быть искренним, с сокрушением сердца. Настоящее покаяние и сокрушение сердца приносят моментальные результаты. Вот я смотрю на запад, т. е. грешу, но стоит мне повернуть голову на восток, – покаяться, – и я становлюсь праведником. Но покаяние должно быть постоянным, непрекращающимся. Если апостол Павел называл себя не просто грешным, но и грешнейшим всех людей, хотя и сподобился при жизни вознестись до третьего неба, то что сказать нам? Поэтому я и говорю, что нам следует всегда каяться. Давид согрешил, но затем всю свою жизнь говорил: «Помилуй мя, Боже». И спасся. Нет греха, побеждающего милосердие Божие. Сколько бы раз ты ни пала, восстань. Бог простит тотчас, лишь бы ты искренне покаялась.
– Старче, меня очень часто одолевает лень, так что мне не хочется ничего делать. Как мне с этим бороться? – Спросила другая девушка.
– Когда нас борет сатана, то и мы должны его бороть. Самое наше мощное оружие – молитва. Не пренебрегай нападением, но тотчас преклони колени и помолись горячо Богу, и ты сразу почувствуешь силы. Молитва – собеседование с Богом. Когда мы ощущаем радость молитвы, то чувствуем духовное ликование, – предвкушение жизни райской. Нужно подвизаться, чтобы почувствовать эту радость. И если вы будете сильно подвизаться, то Бог вам даст ее. Молитва возводит к Божественному созерцанию. Мисаил, мой старец, когда молился, то весь начинал светиться, и тогда он уже молился не словами, но умом. Слова – как щепки, потребные лишь до тех пор, пока не разгорится огонь. Но когда огонь появится, т. е. когда придет сокрушение и умиление, тогда человек уже не может говорить. Он чувствует и слышит в себе Бога. И тогда приходят слезы. Это великий дар. Тогда человек оставляет тело и говорит только сердцем, желанием, воздыханиями неизглаголанными.
– Вы нас слишком превозносите, старче. Как нам, неопытным и ленивым, приобрести умиление и слезы?
– Чтобы пришли слезы в молитве, сердце должно быть чистым, без помыслов. Молитва изгоняет помыслы. Когда мы оставляем молитву, то помыслы начинают нападать. Некоторые говорят мне: «Мы не чувствуем умиления в молитве, что нам делать?» Я же отвечаю: «Так вы не молитесь хорошо. Предстаньте пред Господом во смирении, просите Его, плачьте и молите о милости. И тогда придет сокрушение сердца, и вы почувствуете умиление. Без слез не прекращайте молиться и вникайте в то, что говорите. Как бы ты ни устала, молись полчаса, хоть лежа в кровати. Когда твой ум с Богом, то, где бы ты ни находилась, в дороге, дома, на кровати, ты можешь молиться. А если ум скитается по земле, то, даже если ты в церкви находишься, не почувствуешь умиления и молитва твоя будет сухой и формальной».
– Я стараюсь как-то молиться, старче, но не могу собрать ум, он убегает то туда, то сюда.
– Послушай: береги глаза и уши свои, чтобы тебе не видеть и не слышать ничего плохого, ведь все то, что ты увидела или услышала, во время молитвы возобновится в памяти и будет рассеивать твой ум, препятствуя тебе соединиться с Богом. Так же и в церкви. Мы ходим туда, чтобы молиться. Если мы находимся в церкви, а ум наш скитается по другим местам, то это не принесет нам никакой пользы. Подобно тому, как пойти к врачу и не слушать его советов. Поэтому прежде, чем пойти в церковь, необходимо подумать, зачем мы туда идем, и постараться очистить ум от ненужных мыслей.
В этот момент раздался стук в дверь и вошла монахиня:
– Старче, пришел господин такой-то с батюшкой.
– Хорошо, пускай подождут немного, я их позову.
И, обращаясь к девушке, он продолжал:
– Я очень устал. Но что делать? Я чувствую себя должником перед всеми. Я не делаю добра людям, но Бог да вменит мне те несколько слов, какие я говорю, в милостыню. Ладно, идите. Приходите, когда сможете. Не оставляйте молитвы. Сколько бы дел у вас ни было, находите время, хоть полчаса в день, для молитвы. И будьте внимательны, чтобы не пренебречь духовной частью. Все остальное временно и не соединяет нас с Богом. Бог и Матерь Божия да пребудут с вами.
Девушки ушли, и старец позвал к себе двух новых посетителей. Как только они вошли, старец попытался поклониться священнику и поцеловать ему руку, но тот удержал его, сам поклонился, и они поцеловали руки друг другу.
– Благословите, старче, нам следует вам кланяться, а не наоборот.
– Послушай, я почитаю священство, а добродетель известна лишь Богу. Священство – это величайшая милость, но и огромнейшая ответственность, какой только может сподобиться человек на земле.
– Как вы себя чувствуете? Долго же я вас не видел!
– Слава Богу за все. Я молю Бога, чтобы Он не забрал мою душу прежде, чем я смогу искренне покаяться. Ведь Господь хочет искреннего покаяния, нелицемерного. Два старца однажды поругались, и один пошел просить у другого прощения, но не искренне и смиренно, не от всего сердца. Другой был рассудителен, понял это и не простил его. Тогда первый пошел к духовнику и сказал: «Я поругался с таким-то, и, хотя я прошу его прощения, он не прощает. Что мне делать?» Духовник ответил: «Ты не просишь от сердца, поэтому он тебя и не прощает». Немного спустя он пошел с искренним покаянием и сказал: «Я виноват, прости меня». И тогда тот простил. Так и Господь, не слова слушает, а на сердце смотрит. Так что, пока есть время, да позаботимся о покаянии.
Прежде смерти приходит глас Господень и определяет человека или на спасение или в погибель. С последним издыханием ставится печать. Поэтому человек должен всегда быть в покаянии и молитве. И Бог, видя нашу печаль о грехах, дает радость. Это радостотворная печаль, как ее называли святые отцы. Нет сладостнее жизни, чем жизнь духовная. Любите Христа. Сегодня мы живем; завтра или послезавтра, может быть, уже не будем жить. Никто не знает часа смерти. А там, где мы окажемся? Там мы захотим вернуться к жизни, чтобы больше подвизаться, больше каяться, сильнее любить Христа, но не сможем. Так хотя бы отселе будем стараться не опечаливать Господа. «Ныне время приятное, ныне день спасения». Будем повторять почаще: «Овча есмь словесного Твоего стада и к Тебе прибегаю, Пастырю доброму, взыщи мя, заблудшего, Боже, и помилуй мя… Объятия отча отверзти ми потщися, блудно мое иждих житие»… Ах, до чего прекрасна духовная жизнь! Если бы знали люди, что они теряют своей нераскаянностью, то оставили бы города и побежали бы в