слагал и пел для нее песни, исполнял малейшую просьбу… а Лейсан радостно с ним дружила.
Думаю, ему стоило бы признаться, когда она немного привыкла. Уверена, что стоило. Нашему недоевнуху выпало много страдать… например, Лейсан не стеснялась при нем переодеваться.
Конечно, все это не могло привести ни к чему хорошему!
Однажды Лейсан ввалилась в мой кабинет без стука, дрожащей рукой нашарила кресло для посетителей и буквально рухнула в него.
— Ни-и-и-ла-а-а! — трагически простонала она. — Ра-а-а-ми-и-и! Ты даже не представляешь!
— Так! — я поднялась со своего места, обогнула стол, присела на подлокотник ее кресла и приобняла девушку за плечи. Похоже, она таки узнала все, и теперь стоит ожидать слезоразлива. — Ты выяснила, да?
— Да, — почему-то шепотом согласилась она. — Я сама видела! Это… это ужасно!
— Ну, — я пожала плечами. — В целом не так уж и ужасно, он ведь все тот же Рами, с которым ты столько общалась…
— Я знаю! — девушка закрыла глаза руками. — И мне стыдно! Я всегда думала, что я… что я хороший человек! Вот я однажды видела карлицу — и не смеялась над ней! И когда у моей сестры прыщи вскочили, мне было ее жалко. Я ведь понимаю, что человек не выбирает себе уродство! Я знаю, знаю! Но это, это…
Я почувствовала, как мои брови сами собой поднимаются все выше.
— Та-а-ак… подожди-ка. А давай-ка с начала — что именно ты видела и что узнала о Рами?
Спустя полчаса расспросов, прерывающихся всхлипами, я схватилась за голову.
Как оказался, Рами все же решился рассказать любимой все. Беда в том, что сам мальчишка уж очень смущался и никак не мог говорить прямо. В общем, он пытался иносказаниями объяснить этой “чистой телом и душой”, что у него все на месте и он не совсем или совсем не. Долго пытался, насколько я поняла. Очень долго. А Лейсан упорно не понимала! В конце концов доведенный, видимо, до белого каления парень… ну, полагаю, психанул. Даже о всяком смущении забыл. И решил просто… показать. Ну и показал.
И зря. Потому что Лейсан… все равно не поняла!
Увы, эта девица не имела ни малейшего представления ни о мужской анатомии вообще, ни о том, какую именно процедуру проводят евнухам и чего у них быть никак не должно. И как это все должно выглядеть. Просто знала, что мужчины — зло, а евнухи — ничего, нормальные люди, в каждом гареме есть.
Даже Ники без одежды она никогда не видела — Тария купала ребенка отдельно.
Словом, эта трепетная лань решила, что у Рами какое-то врожденное уродство. Жутко неэстетичное, ужас-ужас! Или болезнь. Как он вообще с этим живет? В общем, хорошо, что этого кошмара обычно не видно под одеждой. Остается только попытаться забыть о нем, ведь бедняжка Рами не виноват…
Пришлось, сдавленно хихикая и утешительно похлопывая девушку по плечу, провести небольшую просветительскую лекцию. Давно, наверное, следовало, но кто же знал, что все настолько запущено!
Впрочем, очень скоро мне стало не до смеха. Потому что Лейсан, осознав все, несколько минут просто ловила ртом воздух, а потом… все-таки разрыдалась.
— Так он… так он… все это время… обманщик!
— О-о-х! — я притянула девушку к себе, и она уткнулась головой мне в плечо. — Вот скажи — за все время, что вы знакомы, Рами — заметь, нормальный здоровый мужчина Рами — хоть раз попытался на тебя наброситься — или чего ты там ожидаешь от ужасных монстров — мужчин?
— Н-нет, — вынуждена была признать она.
— И, уж поверь мне, не попытается. Мальчик всерьез влюблен в тебя, и хочет, чтобы ты ответила ему взаимностью. И сделает для этого все. А то, что происходит между влюбленными… сильно отличается от того, о чем рассказывала тебе та злобная стерва из гарема твоего отца.
Лейсан снова всхлипнула, но ответила неожиданное:
— Я знаю… мне Зарема говорила. Что бывает не так, и что не все мужчины такие… но по ним ведь не поймешь, какие они!
— Но Рами-то ты уже хорошо знаешь!
— Да-а-а… только он все равно обманывал меня! Так было нечестно!
— Это верно, — я кивнула. — Ему стоило давным-давно признаться. Ну… хочешь, мы его слегка накажем?
Девушка тотчас подняла голову, а глаза ее неожиданно загорелись.
— А как?
*
…Тем же вечером, когда почти все девушки были в сборе и болтали в общем зале, Лейсан решительно вошла, таща за собой на буксире Рами. Юноша упирался и пытался что-то возражать, но несмелая обычно девушка проявила упорство.
— Девочки! — громко провозгласила она. Все с интересом повернули головы. — Я считаю, что это несправедливо, что евнухи вынуждены бегать купаться в термы на другом конце дворца! И не могут пользоваться нашим бассейном! Они ведь живут с нами, столько нам помогают и ничем нас не оскорбят…
Как и было запланировано, я приняла задумчивый вид.
— Хм-м… что ж, я не вижу причин, по которым бы евнухи, — последнее слово я подчеркнула голосом, — не могли ходить с нами в общие термы.
— Вот! — Лейсан закивала. — Только у Рами… вы должны понять. Просто не обращайте внимания, если увидите. У него есть небольшая… проблема. Это не уродство, ни в коем случае! Вы не должны смеяться. Понимаете, он ведь не виноват. Он с этим родился. Нужно проявить толику… снисхождения и сочувствия. Это такой малюсенький недостаток. Совсем крошечная неприятность. Просто недоразумение.
— Ага, — я перевела ехидный взгляд на медленно багровеющего недоевнуха. — Неприятность, значит. Малюсенькая.
— Крохотная просто! — с жаром подтвердила Лейсан. — Да вы и не заметите ничего, я уверена! Вот я — вообще не заметила!
— Так-таки не заметила? — я приподняла брови.
— Совсем! — закивала Лейсан. — Ма…
В этот момент, однако, Рами все же не выдержал издевательства.
— Большая у меня неприятность! Большая!! — завопил он.
Зарема, полулежащая на одном из диванов, томно обмахнулась веером.
— Н-нууу, большая — не большая… — протянула она, закатив глаза и причмокнув, — но ничего так. Нормальная неприятность. Нет, ну видали мы, конечно, неприятности и побольше… а так ничего. Жить можно.
От шока Лейсан даже выпустила руку Рами и медленно повернулась к Зареме. Та, почуяв, что запахло жареным, быстро поднялась с дивана.
— А ты откуда знаешь про его неприятность?! — прошипела тихоня Лейсан спустя несколько секунд гробовой тишины. Вид у нее при этом был такой, что мне самой стало слегка не по себе.
— Я, я просто… —