Читать интересную книгу Нежная любовь главных злодеев истории - Андрей Шляхов

Еще перед отбытием в Италию Бонапарт получил письмо от Дезире Клари, девушки из Марселя, с которой у него когда-то был роман, чуть было не закончившийся женитьбой. «Вы сделали меня несчастной на всю жизнь, но я прощаю Вас... — писала Дезире. — Вы говорили, что меня любите, а теперь Вы женаты! Нет, я не могу свыкнуться с этой мыслью. Она меня убивает... Я Вам желаю самого полного счастья и процветания в Вашем браке; я надеюсь, что женщина, которую Вы избрали, сделает Вас таким счастливым, как Вы того заслуживаете...»

Дезире предстояло сыграть большую роль в жизни Бонапарта, точнее — в его молниеносном вознесении к вершине власти. В 1798 года она вышла замуж за генерала Бернадотта, якобинца и зануду. Дезире искренне полюбила мужа, но и не позабыла человека, с которым несколько лет назад обменялась клятвами вечной любви. Родив в июле 1799 года сына, Дезире отправила Бонапарту письмо с просьбой стать крестным отцом ее ребенка. Бонапарт отказался, но посоветовал дать ребенку имя «Оскар», что и было исполнено.

Когда Бонапарт вернулся из Египта, Дезире стала его верной сторонницей. Способствовало этому и то, что ее сестра Жюли была женой Жозефа Бонапарта, брата Наполеона.

Сперва Дезире превратила мужа из ярого, активного врага Бонапарта во врага, сохраняющего нейтралитет (в свое время Бернадотт служил в итальянской армии под командованием Бонапарта — не отсюда ли пошла неприязнь?). Затем она начала передавать Наполеону ценнейшую информацию о планах его противников. Информацию Дезире искусно выуживала из своего простодушного супруга или попросту подслушивала разговоры, которые тот вел со своими гостями-якобинцами. Можно сказать, что Дезире за руку привела Бонапарта к власти.

Бонапарт отблагодарил чету Бернадотт. Он сделал Бернадотта маршалом Империи, главой восьмой когорты Почетного легиона, председателем избирательной коллегии департамента Воклюз, кавалером ордена Черного Орла. Кроме того, он сделал его собственником ежегодного дохода в триста тысяч франков, пожаловал ему самостоятельное княжество Понтекорво, простил множество военных ошибок (полководцем маршал Бернадотт, надо признать, был никудышным) и даже участие в роялистском заговоре.

«Если Бернадотт был французским маршалом, князем Понтекорво и королем, то причина этому - его брак, - сказал однажды Наполеон. - Все его ошибки за время Империи были прощены ему благодаря этому браку».

Маленький корсиканец определенно умел быть благодарным!

Бонапарту не пришлось брать власть силой — переворот больше напоминал опереточный фарс, в результате чего вместо отправленных (или ушедших) в отставку членов Директории были назначены три консула, одним из которых стал Наполеон Бонапарт. Он овладел Францией походя, так, как порой овладевал женщинами — не отцепив шпаги и не снимая треуголки.

На следующий день кондитеры начали продавать в своих лавках сахарных Бонапартов с надписью: «Франция обязана ему победой; а будет обязана миром». Народ принял своего лидера, даже не представляя, в какую пропасть войн и горя увлечет Францию этот маленький генерал.

Бонапарт с удовольствием окунулся во власть. Он учился править «на ходу», также, как учился командовать армией. Наполеон Бонапарт жил настоящим, не строя далеко идущих планов. Таково было требование изменчивого неспокойного времени. «Революция, — говорил Наполеон, — должна научить ничего не планировать».

Одна-единственная задача стояла перед ним — стать первым лицом в государстве. Ему хотелось послать к чертям все эти представительные органы вместе с конституцией, но он понимал, что время для столь решительного шага еще не пришло. «Власть должна исходить сверху, доверие — снизу», — любил повторять Бонапарт.

Была создана должность Первого Консула, главы исполнительной власти, которым, как и следовало ожидать, стал Бонапарт. Консульская республика, где один человек, избираемый на десять лет, управлял страной, назначал и отзывал сановников, полководцев, судей, являлась, по сути дела, монархией, единоличной диктатурой, завуалированной под республику.

От прочих диктатур она отличалась лишь тем, что ее принципы были утверждены при одобрении народа Франции — во время плебисцита, состоявшегося в феврале 1800 года, из трех миллионов голосовавших против было подано всего полторы тысячи голосов.

Прежде всего, он завоевал признательность французов, народа экономного, если не сказать — скуповатого, тем, что упорядочил финансы — создал Французский банк и стабилизировал национальную валюту.

Затем он занялся прессой, оставив всего тринадцать газет, которые были предупреждены о том, что вслед за публикацией «статей, направленных против общественного согласия, народного суверенитета и славы оружия» их ожидает немедленное закрытие.

Бонапарт не стал бы настоящим, подлинным тираном, если бы не ввел полную централизацию административной власти. Префекты, супрефекгы и мэры назначались правительством, полностью подконтрольным Первому консулу.

Он был осторожен, здравомыслящ и никогда не успокаивался, не почивал на лаврах. Своему секретарю Бурьену Бонапарт говорил: «Бурьен, оказаться в Тюильри — это еще не все, надо здесь остаться». Он лучше других сознавал, что неожиданный, скоропалительный взлет его карьеры по воле случая может обернуться еще более неожиданным падением. И он знал главный секрет власти — чтобы удержаться на ее вершине, надо нравиться подданным. «Моя политика — править людьми так, как большинство хочет, чтобы ими правили. Именно таким образом, на мой взгляд, признается верховная власть народа», — цинично признавался Бонапарт.

Истерзанная и обескровленная Франция в первую очередь ждала от своего Первого консула мира — как внешнего, так и внутреннего. Наполеон не раздумывая обещал французам мир, заявляя: «Пока я жив, во Франции будет мир. Через два года после моей смерти она будет воевать со всем миром».

И впрямь — всего через несколько дней после своего утверждения в должности Первого консула Наполеон Бонапарт обратился с предложением мира к правительствам всех стран Европы. Увы, лишь Россия и Пруссия пожелали мира с Францией. Англия и Австрия жаждали реванша. Австрия не хотела уступать Италию, а Англия не собиралась признавать аннексии, осуществленные Францией.

Путь к миру снова лежал через войну. Предвкушая новые победы, Бонапарт принялся за разработку плана военной кампании.

В это время до него добралась Полина Фурье. Узнав о стремительном карьерном взлете своего бывшего возлюбленного, она пожелала восстановить былую дружбу, явно намереваясь занять в Люксембургском дворце место Жозефины. Вначале Полина попробовала действовать через своих старых знакомых по Египту, входивших теперь в окружение Первого консула, но потерпела неудачу. Категоричнее всех выразился Мюрат, сказавший Полине: «Первый консул не нуждается в шлюхах!»

Наконец на уговоры (по слухам, щедро подкрепленные любовными ласками) поддался некий Дюрок, бывший первым адъютантом Бонапарта. Он согласился передать Первому консулу письмо от Полины.

Письмо было трогательным и дышало любовью — Полина уверяла Бонапарта, что покинула Египет только для того, чтобы увидеться с ним. Хотя бы на миг, хотя бы один-единственный раз.

Бонапарт отказался встречаться с Полиной, сославшись на то, что новое положение обязывает его блюсти приличия. Отказом он не ограничился — приказал Полине немедленно уехать из Парижа и снять домик в провинции, выдав ей на расходы шестьдесят тысяч франков.

Полине пришлось повиноваться. Она сняла небольшой особнячок в Бельвиле, откуда часто наезжала в Париж, пытаясь подкараулить Бонапарта на балах и в театрах, но тому удавалось уклоняться от встреч. Недостаток внимания компенсировался деньгами — время от времени Полина получала неплохие суммы, которых с лихвой хватало на довольно роскошную жизнь.

Вскоре к ней явился раскаявшийся Фурье, вдруг возжелавший возобновить супружескую жизнь на том основании, что их египетский развод так и не был утвержден французским судом.

Узнав об этом, Бонапарт, испугавшийся того, что старый скандал может разгореться по новой, приказал Полине в течение месяца выйти замуж. Полина, не страдавшая от недостатка мужского внимания, выбрала себе в мужья некоего шевалье де Раншу. Первый консул преподнес им в качестве свадебного подарка назначение мужа вице-консулом в испанский Сантандер, галантно сплавив неугомонную Полину подальше от Парижа.

Став Первым консулом, Наполеон продолжал изменять Жозефине, не обходя вниманием и ее саму, но уже не вел себя столь скандально и по-мальчишески, как в случае с Полиной Фурье. Не сильно скрывая свои амурные связи, он тем не менее не выставлял их напоказ.

К числу наиболее известных его любовниц времен консульства относится в первую очередь итальянская певица Грассини, считавшаяся одной из красивейших женщин Европы. Влюбленный Бонапарт снял для нее особняк на улице Комартен и завел обычай навещать ее инкогнито чуть ли не каждую ночь. Он тайно крался к любимой по ночным улицам Парижа, завернутый в широкий плащ, чтобы не быть узнанным, и сопровождаемый всего одним лакеем — в глубине души Наполеон остался романтиком.