Читать интересную книгу Абрашкин Анатолий Русь - арийская колыбель - арийская колыбель

Авраам, оказавшийся в Египте во времена Эхнатона, воспринял религию Атона-Адоная-Адониса и заклю­чил завет с Адонаем, по которому обрезанию подле­жал всякий младенец мужского пола. А что же девочки? Как они приобщались к новой религии? В. В. Розанов в статье «Ангел Иеговы» у евреев» замечает по этому поводу: «Израильтянка «приобщается юдаизму» и «вере отцов» через замужество. И для нее «выйти замуж» — то же, что для христианки — «креститься». В первую брачную ночь, в тот самый момент, когда девушка при­нимает на себя роль прародительницы мира, Великой Богини, она и приобщается к «вере отцов».

И, наконец, о самом происхождении имени Адонай. Традиционно говорится, что оно восходит к еврей­скому «adon» — господин. Но мы уже убедились, что евреи познакомились с культами Атона-Адониса толь­ко в XIV в. до н. э., когда они уже просуществовали не один век Так что в данном случае мы встречаем еще один пример, когда ученые вводят нас в заблуждение. Нам представляется, что в основе этого имени лежит корень «уд». Уд — одно из самых древних и потаенных славянских божеств, дух-покровитель любовной связи. В «Слове об идолах» (начало XII в.) сказано, что славяне-язычники «чтут срамные уды и в образ сотворены, и кланяются им, и требы им кладут». Молва живопису­ет Уда статным, кудрявым молодцем, восседающим на туре. Рога тура повиты венком из калины — символом девичества, а сам Уд держит в руке деревянное копье, к тупому концу которого привязаны две круглые деревян­ные погремушки (узнаваемый образ!). Для приворожения божества под постель клали стебель посвященного Уду кокушника длиннорогого — растения с ярко-крас­ной головкой. Стебель его обвивали травой любкой: ее цветы распускаются к вечеру и открыты ночью, оттого и зовется она любка-ночница. В глухой лесной чащобе устраивались капища, посвященные Уду: в дно водоема забивались в виде овала колья с фаллическими симво­лами. В ночь полнолуния неплодная женщина заходи­ла по пояс в воду и, поглаживая руками головки кольев, молила о чадородии. Такое омовение было непремен­но тайным, о нем не знал никто, кроме ведуна.

Русский язык открывает смысл этого имени — это де­тородный орган. Вот вам и еще одна «ниточка» к пони­манию обряда обрезания. В своем «Толковом словаре» В. И. Даль приводит такую цепь производных от слова «уд»: удить (в значении полнеть), узы (связь), ужик (кров­ная родня). К ним можно добавить: слова удалец, удача, ударять, удобный, удовольствие, удовлетворять (то есть «удом творить»), а также имена индоевропейских бо­жеств — Юдо, Адонис (он же Дионис), Дий, Диана, Дид. Имя Аттис, о котором мы говорили выше, тоже индоев­ропейского происхождения и означает «отец». Имена Аттис и Уда-Адонис, очевидно, связаны между собой, поскольку именно отец является обладателем уда.

Итак, имя «Адонай», равно как и обряд обрезания, вы­дает связь Ветхого Завета с язычеством. Само название религии — «иудаизм» — обязано своим происхождением удивительно многозначному русскому корню, потому что иудаизм — это, прежде всего, обрезание. Этот ритуал разделяет Ветхий и Новый Заветы, иудаизм и христианс­тво. Апостол Павел так написал про это: «Если вы обре­зываетесь, не будет вам никакой пользы от Христа <…> Во Христе Иисусе не имеет силы ни обрезание, ни необ­резание, но вера, действующая любовью» (Гал. 5: 3,6).

Саваоф

Саваоф — греческая форма имени Бога, по-еврейски оно звучит как Zebaot. Для ученых смысл его — за­гадка. Мы же утверждаем, что оба названия происходят от древнерусской формы «Свет». Со смысловой точки зрения она является идеальной метафорой Высше­го Божества. «И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы. И назвал Бог свет днем, а тьму ночью» (Быт. 1:3-5). Правда, нам опять-таки могут возразить, что древние русичи и славяне были дикими и «подняться» до понятия Единого Бога, дарующего свет миру, никак не могли в силу своих языческих предрассудков. Что ж, на эту тему имеется интереснейшее исследование Н. И. Костомарова под названием «Славянская мифо­логия». Наш знаменитый историк пишет:

«Славяне, несмотря на видимое многобожие, призна­вали одного Бога, отца природы, и это существо они по­нимали сознательнее, чем таинственную судьбу греки, а скандинавы Альфпатера, который не участвует в делах человеческих. Единобожие славян неоспоримо. Прокопий Кесарийский говорит, что славяне признавали в его время единого Бога, творца грома и молнии, и, кроме того, почитали духов, которыми, по своему понятию, на­селяли природу. То же говорит Гельмгольд относительно славян прибалтийских: несмотря на то что славяне при­знают много божеств, они имеют сознание о верховном существе и отличают от своих богов Бога небесного, всемогущего, пекущегося о небе и земле. У жизнеописателя Оттонова славяне говорят сами, что они признают великого Бога, обладающего всеми богатствами.

Из летописи нашего Нестора видно, что славяне русские имели понятие о едином верховном существе, которого по преимуществу называли Богом и отлича­ли его от Перуна, главного из второстепенных божеств. Другие божества были существа, происходившие или вытекавшие от верховного. Так Гельмгольд нам пояс­няет этот основной догмат славянской языческой бо­гословии: «Прочие божества, —– говорит он, — истекли постепенно от высочайшего Бога и как бы рождаются из крови его; и от того из них тот выше и совершеннее, кто более приближается к Богу богов». Следовательно, коренной принцип славянской религии — эманация (т.е. переход от высшей «ступени» Всеобщего к низшим, менее совершенным. —А. А); по славянскому понятию, и нравственная и физическая природа представляется живущей, заключающей в каждом явлении своем жиз­ненный дух, исходящий из зиждителя. Такой принцип эманации подал Коллару и Ганушу повод видеть в сла­вянской религии единство с индийской».

Слово «индийской» здесь следует понимать в смыс­ле «древнеиндийской», то есть индоарийской.

Н. И. Костомаров особо подчеркивает склонность славян к поклонению Светлому Началу. По мысли ис­торика, верховное божество, соотносившееся с ним, попросту фигурировало у разных славянских племен под разными именами — Святовит, Световид, Сванто– вит, Сварожич, Радегаст и Даждь-Бог. Нас, очевидно, в этом ряду привлекает первая тройка несомненно родс­твенных имен, восходящих к корням «свет» («свят»). Божество Святовита (Световида), по свидетельству Саксона-грамматика, изображалось в виде огромного идола, выше человеческого роста, с четырьмя борода­тыми головами на отдельных шеях, обращенными в че­тыре разные стороны. В правой руке он держал турий рог, наполненный вином. Четыре стороны Святовита, вероятно, обозначали четыре стороны света и постав­ленные с ними в связи четыре времени года (восток и юг — царство дня, весны, лета; запад и север — царство ночи и зимы); борода — свидетельство древнего проис­хождения; меч — молния. Вместе с тем он признается богом плодородия, к нему воссылались мольбы об изо­билии плодов земных, по его рогу, наполненному ви­ном, гадали о будущем урожае. «Святки» — игры в честь бога Световида — были широко распространены у рус­ских, украинцев, белорусов. Идол Световида буквально схож с изображениями у них бога Рода, которого при­балтийские славяне называли Радег-аст (есть Радек). Заметим, что и в Прибалтике, и на Ближнем Востоке применялись схожие правила присвоения новых имен своим богам — сравни Аста-Рот и Радег-аст, — осно­ванные на законах арийско-славянских наречий.

Иисус Христос проповедовал: «Суд же состоит в том, что свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы; ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, что­бы не обличились дела его, потому что они злы, а пос­тупающий по правде идет к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге соделаны <…> Доколе Я в мире, Я свет миру» (Ин. 3:19—21; 9:5). Христос называет Себя светом жизни, то есть представляет Себя учите­лем и благодетелем всего человеческого рода, подобно солнцу, изливающему всюду свой живительный свет.

Итак, трем (!) из четырех основных имен Бога мы приписываем русско-славянское происхождение. Что же касается имени ЭЛОХА, то оно, безусловно, семитское. У финикийцев Эл был верховным богом, по-древнееврейски его имя в точности означает «Бог». В пантеон финикийских богов Эл введен искусствен­но и, по-видимому, достаточно поздно. Можно утверж­дать, что верховный статус он приобрел только после того, как именно семиты стали определять политику жреческой верхушки Финикии.

В связи с этим нам хочется предложить разгадку еще одной тайны древности — тайны еврейского грас­сирования. Древнееврейская культура, как мы утверж­даем, формировалась в непосредственном соприкос­новении с арийской. И если звуки «эр», «ре» ассоции­ровались с именем верховного бога ариев — Яра, то звуки «эл», «лэ» напоминали о еврейском Эле. Внутрен­нее нежелание подчиняться законам другой культуры диктовало еврею правило произносить твердое «р» на свой манер. Тем самым он как бы предпочитал поми­нать свое, а не чуждое божество.