Читать интересную книгу Россия. Крым. История. - Николай Стариков

Немецкое военное командование решило срочно воспользоваться сложившейся ситуацией и тайно предложило турецкому правительству приобрести два новейших германских боевых корабля, находившихся с 1912 года в Средиземном море. Это были линейный крейсер «Гебен» и легкий крейсер «Бреслау». Как часто бывает в политике, смелая операция германского командования по привлечению Турции на свою сторону полностью совпадала с интересами англичан. Поэтому «Гебен» и «Бреслау» благополучно доплыли до Стамбула. История эта настолько интересна, что остановимся на ней подробнее.

Советский морской историк А. Шталь писал: «В истории флотов нет примера, чтобы один корабль сыграл роль, подобную той, какая выпала на долю “Гебена”».[277] С ним полностью соглашался Уинстон Черчилль: «Народам Среднего Востока “Гебен” принес больше крови, страданий и разрушений, чем любой другой корабль в мировой истории».[278]

«Гебен» и «Бреслау» находились в море в кульминационный момент начала мировой войны: Англия и Германия должны были стать врагами с минуты на минуту. Уничтожить оба германских корабля лучшему в мире британскому флоту не составляло труда. Немецкая эскадра, собственно говоря, состояла из этих двух судов. Английская же — из броненосных крейсеров «Дифенс», «Блэк Принс», «Уорриор» и «Дюк оф Эдинбург» и восьми эсминцев, вооруженных торпедами. У немцев было только одно преимущество — больший калибр и большая дальность орудий, но против эсминцев они были беззащитны. Торпедная атака и история Первой мировой могла пойти иным путем. Легкий английский крейсер «Глостер» обнаружил германцев и поддерживает с ними визуальный контакт, не вступая в бой. Английская эскадра шла по их пятам, но... упустила немецкие крейсеры. Объяснение случившемуся «чуду» может быть только одно: англичане сознательно пропустили немецкие корабли. 7 августа 1914 года британский командующий... не стал атаковать немцев, боясь их главного калибра, руководствуясь приказом избегать боя с превосходящими силами. 9 августа из Адмиралтейства пришел прямой приказ преследовать «Гебен», но, как вы догадались, было уже поздно. Когда британцы снова настигли немецкие корабли в Стамбуле, ситуация в корне изменилась. Правительство Турции объявило, что оно купило «Гебен» и «Бреслау» у Германии и отныне это не немецкие, а турецкие корабли: «Султан Явуз Селим» и «Мидилли». Команды на судах остались немецкие. Они просто поменяли германские бескозырки на турецкие фески.

Последствия британской «халатности» были серьезными. 29 (16) октября 1914 года немецкий адмирал Сушон, принявший должность главнокомандующего турецкого флота вывел эскадру в море якобы для учений. И сделал то, что от него страстно желали руководители германского государства и... английской разведки. «Гебен» открыл огонь по Севастополю, «Бреслау» — по Новороссийску, крейсер «Хамидие» — по Одессе. На следующее утро русский посол в Константинополе затребовал паспорта, и Турция вопреки желанию России оказалась нашим очередным противником и новым союзником Берлина. Следствием этого стало блокирование судоходных черноморских путей, по которым могло осуществляться снабжение России всеми необходимыми грузами. Да и основной поток русского экспорта шел через проливы. Накануне Первой мировой войны от 60 до 70 % нашего хлебного экспорта отправлялось через Босфор и Дарданеллы, а общий вывоз русских товаров именно таким путем составлял около 34 % всего товарооборота. Теперь у России были проблемы с продажей своих товаров и получением необходимых материалов. Недостаток обеспечения в первые годы войны и невозможность поставок через Черное море во многом объясняются той трагической «случайностью», когда два германских корабля «обманули» британский флот. Теперь оружие и амуниция могли попадать к нам только через Владивосток или Мурманск и Архангельск, что сильно удлиняло их путь на фронт, которому и без того требовалось огромное количество боеприпасов. Значит, их дефицит сохранялся и Россия не могла воевать во всю мощь.

Вот как один из немецких офицеров «Гебена» описал первый набег немецких (ставших турецкими) кораблей на Севастополь в мемуарах (любопытно, как он сам относится к укреплениям города и с каким уважением говорит о русской боевой мощи):

«Итак, наша цель — Севастополь. Мы знаем, что это значит. Это означает, что дело принимает серьезный оборот, возможно, крайне серьезный. Севастополь сильнейшая морская крепость России, к тому же одна из сильнейших в мире! Нечто угрожающее, таинственное излучает это имя, словно что-то непобедимое скрывается за ним. Сколько же собственно лет ни один вражеский корабль не показывался перед этими стенами из железа и стали? Раз это все же было — во время Крымской войны объединенные флоты англичан, французов, турков и сардинцев в первый раз стояли там, они пытались превратить эту крепость в развалины. Но Севастополь открыл свою огненную пасть и изверг из семисот орудий смерть и погибель. Семьсот орудий обрушили железный град на нападавших. Усилия всех флотов оказались тщетными. Это было в 1854 г. А теперь появляемся мы — "Гебен" — единственный корабль! Никто больше не отваживался в течение долгих лет на то, что собирались сделать мы. Отчаянное начинание! Мы идем сквозь ночь в ад Севастополя. Раскроется и поглотит ли нас адская пасть?

Медленно проходит ночь. Шесть часов утра. Но вдруг! Что это! Одна русская радиостанция неожиданно вызывает другую: «Срочно, срочно»! Та отвечает, и причем с большой громкостью, — это может быть только мощная радиостанция Севастополя. Мы, в радиорубке "Гебена", до крайности напряжены. Что могло произойти, что русские так усердно начинают радиопереговоры? Мы старательно слушаем, что передают далекие голоса. Теперь на связи снова первая радиостанция . Ага! — Это Одесса. Она сообщает открытым текстом, что два турецких миноносца только что обстреляли город и, кроме того, торпедировали канонерские лодки "Донец" и "Кубанец". "Донец" мог быть потоплен. Стоящие в одесском порту миноносцы открыли огонь, после чего враг отступил в открытое море.

Русские, безусловно, крайне удивлены, но мы ничуть не меньше. Сейчас 6 часов 40 минут. Оба миноносца должны были атаковать раньше. Я быстро перевел радиограмму — ее по переговорной трубе сразу же передали на ходовой мостик. Но сейчас как можно скорее на Севастополь! Русские теперь знают, что турецкий флот начал свои первые боевые действия. Нельзя больше терять время. Полным ходом "Гебен" приближается к Крымскому побережью... В это мгновение что-то вспыхивает в районе Севастопольской крепости! Слева начинается сильный огонь, который яростно разгорается и затем снова и снова, быстро вспыхивая, переносится слева направо. Секунду длится глубокая, зловещая тишина. — Затем орудийный гром глухо прокатывается сквозь утро. Господи! — Русские уже дали залп! Итак, мы уже давно обнаружены. Совершенно спокойно они могли нас наблюдать и наводить орудия. Но теперь уже загрохотало и у нас на борту. Толчок проходит по всему корпусу корабля — снаряды десяти тяжелых 28-см орудий с воем проносятся в воздухе и взрываются в районе береговых укреплений. Адский шум сотрясает воздух. На суше бушует смертоносный огонь, русские бешено отстреливаются. Разверзлись сотни огненных жерл — Севастополь подобен аду, который открыл свои пламенеющие пасти. Непрерывно там вспыхивает длинной очередью, выстрелы шумят, грохочут, свистят и шипят на нас — то слишком близко, то слишком далеко... Перед нами, за нами, вокруг нас снаряды падают в воду, метровые фонтаны рядами поднимаются из воды, вокруг, по взбаламученному железным градом морю, словно сделанные по волшебству, танцуют белесые колонны. Вздымающаяся, шипучая пена ухудшает видимость — временами ничего не видно — побережье на мгновение исчезает. Залп за залпом вырывается из стволов "Гебена". Грохот битвы набирает огромную силу».[279]

«Гебену» тогда повезло — русский флот не использовал своих возможностей для отражения удара и уничтожения агрессора. Но пиратствовать безнаказанно у немцев тоже не получилось. Символично: войти в Севастополь у «Гебена» получилось только после того, как наше государство пережило Февраль и Октябрь и погибало в огне гражданской войны. После оккупации немцами Крыма летом 1918 года он с 7 по 14 июня 1918 года после почти пятилетнего перерыва здесь прошел докование.[280]

Показательна и судьба английских флотоводцев, «упустивших» «Гебен» и «Бреслау». За свои действия при преследовании «Гебена» и «Бреслау» Эрнест Траубридж в ноябре 1914 года был отдан под трибунал, но оправдан. Трибунал принял во внимание полученный им приказ не вступать в бой с превосходящими силами противника. То, что немцы таких сил не имели, трибунал «не заметил». Впоследствии Траубридж командовал силами британского флота у Дарданелл. Адмирал Арчибальд Милн, осуществлявший общее руководство, был отозван и отстранен от командования. Несмотря на постоянные заявления, что против него выдвинуты обвинения и его вот-вот будут судить, он спокойно ушел в отставку по собственному желанию в 1919 году.