До сих пор мы почти не использовали в этой главе термин «каста», который, однако, является неотъемлемой частью индусской общественной организации. Когда португальцы в XVI в. пришли в Индию, они увидели сообщество, разделенное на различные группы, которые они назвали castas, то есть племена, кланы или семьи. Вскоре термин вошел в употребление. В своем желании объяснить значительный рост числа каст в XVIII и XIX вв. специалисты без всякого исследования приняли традиционное толкование, согласно которому три тысячи каст современной Индии возникли постепенно, в процессе смешанных браков и дробления четырех первоначальных классов. А сам термин «каста» использовался для обозначения как варны, или класса, так и джати, или собственно касты. Такая терминология неверна: касты поднимаются или опускаются по общественной лестнице, старые касты исчезают, и образуются новые, в то время как четыре основных класса остаются незыблемыми. Их всегда было только четыре, и на протяжении двух тысяч лет порядок их старшинства не изменился. Все древнейшие индийские источники четко разводят оба термина. Они очень часто упоминают варны и очень мало джати, и если этот последний термин появляется в текстах, то не всегда применительно к строго замкнутой общественной группе, как это будет позже. Если понимать под термином «каста» внутриклассовые объединения, обладающие определенными признаками (эндогамия, сотрапезничество, эксклюзивная деятельность), тогда у нас нет доказательств их существования до относительно недавнего периода.
Каста — это завершение тысячелетнего процесса, результат соединения групп столь же многочисленных, как и разнородных, в уникальную общественно-культурную систему. Невозможно установить точное происхождение каст, и мы можем только приблизительно проследить их эволюцию, слабо отраженную в текстах. Что действительно бесспорно, так это то, что касты не образовались из четырех классов. Известно, что касты возникли позже, но это ничего не доказывает. Внутри четырех классов очень рано произошло деление, но брахманские готры, которые восходят к ведийскому периоду, не являются кастами, так как готры были экзогамны и членов одной готры можно было найти в различных кастах.
Первым свидетельством о существовании каст, возможно, является та тщательность, с которой поздняя ведийская литература классифицирует виды торговли и деятельности, как если бы их представители принадлежали к различным родам. Палийский канон описывает многочисленные группы торговцев и ремесленников, проживавших отдельно друг от друга: упоминаются деревни брахманов, гончаров, охотников и воров и городские кварталы, предназначенные для определенных видов торговли и ремесел. Ведущую роль в торговых отношениях играли гильдии, с которыми некоторые исследователи связывали происхождение торговых каст, но эти группы нельзя рассмотривать как полноценные касты. В записи V в., обнаруженной в Мандасоре, приводится история гильдии ткачей шелка, которые эмигрировали из Латы (в нижнем течении Нармады) в Мандасор, где, не найдя себе применения, начали осваивать другие сферы — от солдатской службы до астрологии, — но при этом продолжали сознавать свое единство. Мы не знаем, придерживалась ли эта группа принципов эндогамии, сотрапезничества и экслюзивности рода деятельности, но корпоративный дух был одной из составляющих в образовании касты. Сюань Цзян, говоря в VII в. о существовании четырех классов, упоминал также многочисленные смешанные классы. Без сомнения, он разделял существовавшую в то время точку зрения, согласно которой эти последние образовались вследствие браков между членами основных классов, но маловероятно, чтобы у него было четкое понятие касты в современном смысле слова.
Сегодня жизнь самых низших общественных групп в большей степени обусловлена кастой, чем варной, — и значение имеет не принадлежность к классу вайшьев или шудр, а отождествление себя как ахира, каяштхи или сонара.[7] Корпоративный дух проявляется на уровне касты, которая была основана по принципу принадлежности к региону, расе, профессии или религии. Такой же сильный корпоративный дух существовал среди ткачей шелка из Мандасора, и следы его можно найти в предшествующих эпохах. Индийское общественное устройство оказывается крайне сложным. Частично его формируют племенные объединения, частично — профессиональные; его схема переживает постоянные подвижки в связи с проникновением новых расовых групп и появлением новых видов профессий. В Средние века эта система тяготела к большей жесткости, и можно сказать, что с этого периода общественная группа становится кастой в современном смысле слова. Профессор Дж. Хаттон полагает, что система каст развилась из первоначальных общественных единиц — кланов, проживавших в относительно изолированных деревнях и защищавших свою самобытность от чужеземных влияний сложной системой табу. Он обнаружил характерные черты касты в зачаточном состоянии в общественной организации некоторых диких племен современной Индии. Кастовая система могла иметь защитную функцию и быть естественной реакцией множества малых первобытных народов на те изменения, которым они подвергались в результате контактов с более развитым общественным и экономическим строем. В любом случае кастовая система развилась не из четырех арийских варн — обе системы никогда не согласовались полностью.
В конце интересующего нас периода многие из нынешних каст уже существовали. Класс брахманов подразделялся на многочисленные эндогамные группы — локальные или этнические, имевшие различные обычаи. Раджпуты были разделены на кланы, которые, не всегда будучи эндогамными, больше походили на касты. Вайшьи, шудры и неприкасаемые также со временем образовали сотни каст. Во главе каждой стоял совет старейшин, должности в котором передавались, как правило, по наследству, который имел право удалять некоторых членов и устанавливать правила касты и решения которого, исходя из «Артхашастры», имели силу закона.
Система каст наслаивалась на эти единые, но крайне изолированные сообщества, которые образовывали большие семьи. Каста обеспечивала всеобщую безопасность, поддерживала нуждавшихся и заботилась о вдовах и сиротах. Человек, изгнанный из своей касты, автоматически изгонялся из своей семьи — если только вся семья не отправлялась в ссылку. Он отвергался обществом и мог общаться только с презреннейшими из людей. Даже если ему удавалось каким-то образом обустроиться, он был изолирован, как дерево, лишившееся своих корней. Окончательное отторжение кастой было для человека самой худшей из катастроф, сравнимой со смертью или с тяжелой болезнью. Хотя в древнейших тамильских источниках южной Индии касты не упоминаются, растущее влияние арийской цивилизации и развитие все более сложной политической и экономической структуры в конечном счете привели там к формированию общественного строя, в некотором отношении более жесткого, чем на севере. Кастовая система, сложившаяся в период Чола и сохранившаяся до наших дней, отличается своеобразием. За исключением царствующих семей, очень малое количество южноиндийских групп происходили из класса кшатриев. Вайшьи были также редки. Почти все население состояло из брахманов, шудр и неприкасаемых, а многочисленная каста шудр делилась на две большие группы: на так называемые касты «правой руки» и касты «левой руки». Соперничество и враждебность, которые существуют между ними и поныне, имеют по крайней мере тысячелетнюю историю. Касты «правой руки» — касты торговцев, отчасти ткачей (шелка), музыкантов, гончаров, прачек, цирюльников и большинство каст крестьян и рабочих. Касты «левой руки» — ремесленники: большая часть ткачей и кожевников, пастухов и некоторые касты крестьян. Мы не знаем, что лежало в основе такого деления общества.
Каста — институт, независимый от правительства и имеющий право исключать из своего сообщества неугодных членов, — была мощным фактором сохранения индуизма. Индусы, даже вынужденные жить под властью чужеземцев, сохранили свою культурную оригинальность: в значительной степени это стало возможно благодаря распространению каст, налагавших на человека обязательства, которые в других странах исполнялись по отношению к королю, нации или городу. Каста была настолько мощной организацией, что до последних лет любые попытки нарушить ее систему заканчивались полным провалом. Религиозные реформаторы-уравнители конца Средневековья, такие как Басава, Рамананд и Кабир, побуждали своих последователей мыслить вне ее категорий; но их секты скоро приобрели характер новых каст. Сикхи, несмотря на высказывания своих гуру, несмотря на принятие некоторых обрядов (таких, как ритуальная совместная трапеза), направленных против кастовых предубеждений, не сумели уничтожить касты. Даже мусульмане, вопреки своим уравнительным принципам, образовывали касты. Христиане Кералы очень рано разделились на маленькие группки, которые превратились в касты, и когда в XVI в. католические миссионеры начали свою деятельность в южной Индии, они заметили, что новообращенные из высших каст сторонятся своих собратьев низшего ранга.