Читать интересную книгу Женщин обижать не рекомендуется - Валентин Черных

-- Мне очень интересно выслушать ваши предложения, -- я улыбнулась Шахову лучшей из своих улыбок.

-- Тогда назначим время и место встречи, -- предложил Шахов.

-- Приезжайте к нам, -- предложила я.

-- С удовольствием. В конце недели, -- ответил Шахов и, прощаясь, поцеловал мне руку. А Заместитель и он молча раскланялись.

Теперь можно было и уходить. Я сыграла свою роль королевы. Когда Заместитель представлял меня, на фамилию Бурцева, как сказала бы моя дочь Анюта, "западали". Меня рассматривали, и цепкие взгляды женщин ничего не пропустили в моей одежде. Видимо, мифы в этой среде распространялись быстро. Наверное, во многих московских домах уже обсуждали, как золушка стала принцессой, а, может быть, уже и королевой. И молодые вице-президенты смотрели на меня по-особенному, некоторые явно старались, чтобы их запомнили. В московской деловой среде уже заключались династийные браки, объединялись состояния, или деньги соединялись с государственными постами. Я еще раз с нежностью подумала о Насте, которая одела меня в хорошую броню лучших европейских домов моды.

-- Я готова покинуть это ристалище, -- сказала я.

-- Я тоже, -- ответил Заместитель.

Когда я села в машину, то не выдержала и достала сигареты.

-- Если не возражаешь, я закурю, -- сказала я Заместителю. -- Все-таки это мой первый выход в свет.

-- Ты держалась великолепно, -- похвалил меня Заместитель. -- Как будто тусовалась всю жизнь.

-- Спасибо.

Мне нужны были эта похвала и одобрение.

-- Куда поедем? -- спросил Заместитель.

-- А разве есть выбор? -- спросила я.

-- Конечно, -- ответил он. -- Или к тебе, или ко мне.

-- Тогда к тебе. Мне очень у тебя нравится.

Мне действительно нравился дом Заместителя, а главное, я не хотела показывать нищеты своего дома. И мне хотелось на предстоящие субботу и воскресенье забыть обо всех проблемах и заботах. А завтра я решила съездить к дочери и матери. Пойти купаться, полежать на берегу речки. Шофер ждал моего звонка.

Мне показалось, что Заместитель ехал быстрее обычного. Мы вошли в квартиру, и он стал сразу раздеваться. Я первой бросилась в ванную, быстро приняла душ и, не стесняясь его, вышла голой и, пока шла до спальни, чувствовала его взгляд.

Я лежала на прохладных простынях и ждала его. Мы уже не спешили. Мне показалось, что я его понимаю и он понимает меня. Занятие сексом чем-то мне напоминает танец. Я с удовольствием подчиняюсь, я даже люблю, когда меня ведут, но наступает момент, когда надо вступать мне. У меня, как у каждой женщины, меньше физических сил, я их берегу, отдаваясь, но, когда он устает, вступаю я. И хотя в любовной игре нет ни победителей, ни побежденных, мужчина всегда запоминает последний яростный женский напор. Он уверен, что к этой победе привел он, но я сама, и по рассказам Риммы знала, что если не рассчитаешь сама, когда надо вступить и бросить в прорыв последние свои резервы, можешь получить только чувство неудовлетворения и головную боль.

-- Спасибо! -- сказал вдруг Заместитель.

-- И вам спасибо, -- ответила я.

-- Спасибо, что ты так хорошо меня понимаешь.

-- Педагогический опыт, -- пояснила я. -- Присматриваешься к тупым ученикам и начинаешь их выправлять.

-- Я тупой? -- озабоченно спросил Заместитель.

-- Ты нежный гений, -- я поцеловала его. -- Вчера мне показалось, что в последний раз я просто потеряла сознание. Ни разу в моей жизни такого не было.

-- Мне тоже так вначале показалось, -- признался он. -- Ты вдруг отключилась. Я даже начал считать пульс у тебя. А ты просто мгновенно уснула.

Значит, залетела, тут же подумала я. Я это уже проходила. Такое случалось, когда я забеременела и родила Анюту. И еще раз, но тогда я сделала аборт, потому что уже поняла, что семейная жизнь с Милехиным у меня может закончиться в любое время. Ну, что же, если залетела, то буду решать независимо от того, какие отношения у меня сложатся с Будильником. Мне надо решать: или сейчас, или... нет, конечно, запас во времени у меня какой-то был, но не очень большой, лет пять-семь, максимум.

-- Дай мне сигарету, -- попросила я.

-- Не дам. Ты начинаешь привыкать к курению, -- ответил он. -- Я тебе лучше принесу сок.

-- Принеси, -- согласилась я.

Он голый пошел на кухню. Я смотрела на него и думала, насколько совершеннее и красивее мужское тело. Иногда женские тела казались мне уродливыми. С огромными задами, этими курдюками с запасами жира на случай, если придется голодать, с отвисшими грудями, особенно бессмысленными у женщин, которые уже никогда не будут рожать и кормить.

Его тело мне нравилось. Мускулистое, с крепкими широкими плечами и не узкобедрое, бедра достаточно широкие, но плечи намного шире. Это тело было запрограммировано для сражения с себе подобными.

Он принес сок и присел на постель. Мне не терпелось проверить свои предположения.

-- Не думаешь ли ты, что Шахов нас переиграл? -- спросила я.

-- Не знаю еще.

-- Если принять версию Игоря, то Шахов выиграл. Он достаточно нас запугал. У него была, как я теперь понимаю, единственная цель: убрать отца подальше, чтобы тот не мог влиять на постоянно меняющиеся ситуации здесь. Я даже могу предположить, что никакой подстроенной автокатастрофы не было. Отец выпил, не справился с управлением. Сегодня, когда все только и слышат о взрывах, о подстроенных авариях, о радиофицированных взрывных устройствах, любая авария рассматривается как покушение. Все остальное, если принять эту версию, похоже на инсценировку -- и с попыткой похищения Анюты, и выстрелом в отца.

-- Но меня били по-настоящему, -- возразил он.

-- По-настоящему -- когда не вытаскивают из машины, а стреляют из автоматов или пистолетов через стекло. Шахов своего добился. Отец далеко... Если он так внимательно следит за здоровьем отца, значит, он заинтересован в том, чтобы тот отсутствовал как можно дольше. Что он задумал?

-- Не знаю, но если он собирается приехать к нам с предложениями в конце недели, значит, в ближайшие дни должно произойти нечто такое, что позволит ему не только предлагать, но и диктовать нам условия.

-- Тогда большой сбор. Сегодня же!

Когда надо было принимать быстрые решения, я их всегда принимала.

-- Сегодня пятница, -- напомнил он, -- никого собрать не удастся до понедельника. Адмирал уехал на рыбалку. Аналитик, судя по тому, что сегодня его не было в офисе, запил.

-- Он же вышел из запоя.

-- Значит, запил снова. Он не является на работу только тогда, когда запивает, а так он даже больной, с температурой, приходит. Отложим до понедельника. У тебя какие планы на субботу и воскресенье?

-- Я хотела навестить дочь и мать, которые упрятаны в деревне.

-- Тогда я тоже поеду на дачу и на досуге подумаю, что может предпринять Шахов.

Пока он варил кофе, я продиктовала на пейджер шоферу, чтобы он подъезжал к дому Заместителя, и набрала номер телефона Гузмана. Он ответил сам.

-- Гузман слушает.

-- Илья Моисеевич, у отца осложнения? -- спросила я.

-- Я же просил Настю не говорить тебе об этом.

Только теперь я поняла причину нервозности Насти.

-- Я узнала об этом от Шахова.

-- Кто такой?

-- Не друг, во всяком случае.

-- Ничего особенного, -- пояснил Гузман. -- После такой операции бывают побочный явления. В клинику его взяли скорее в профилактических целях. Я звонил недавно. Его уже перевезли в санаторий.

-- Илья Моисеевич, отец нужен здесь. Его можно будет перевезти на следующей неделе в Москву?

-- Вероятно, можно, но нужно разрешение оперирующего хирурга.

-- С ним можно связаться сегодня?

-- Уикэнд. В Европе это свято. Я позвоню в понедельник. Работа в клинике начинается в восемь утра, это десять утра по московскому времени.

-- Спасибо, сказала я. -- Я позвоню вам в понедельник в десять тридцать утра, если вы не возражаете.

-- Не возражаю, -- проворчал Гузман и повесил трубку.

Он вышел меня провожать, вызвал лифт. Я его поцеловала и сказала: -- Дальше не надо. Шофера обычно очень наблюдательны, а Коля -- особенно.

-- До понедельника.

он поцеловал меня. Мне было приятно чувствовать твердость его губ. Я подумала, что если мы когда-нибудь будем вместе, я попрошу его бриться два раза в день.

-- Вначале ко мне домой, -- сказала я Коле. -- И потом к дочери и матери в деревню.

Я купила Анюте ее любимую "фанту", матери клюкву в сахаре, несколько пакетов баварских сосисок.

Уже подъезжая к дому, я услышала писк пейджера. Коля прочел сообщение и протянул пейджер мне. "Вера, срочно позвони мне в офис. Игорь". Мне уже приобрели мобильный телефон, но не успели подключить. Николай притормозил у ближайшего телефона-автомата. Ни у него, ни у меня телефонных жетонов не оказалось. Ноя уже знала, что где-нибудь рядом обязательно должна быть или бабка, или алкоголик, которые продают жетон за двойную цену. На этот раз оказался алкоголик, то ли сильно загорелый, то ли много дней обходившийся без мыла.

-- Сколько тебе надо? -- спросил он.