Читать интересную книгу Последыш III (СИ) - Мах Макс

Вообще, за прошедшие недели все в их жизни, — имея в виду семейство Менгден, — как-то успокоилось, устроилось и устаканилось. Отношения между женщинами стали ровнее и, пожалуй, даже теплее. То есть, между Варварой и Еленой они и раньше были более, чем теплыми, однако к остальным женщинам приходилось притираться, а тем, соответственно, подлаживаться под этот давным-давно сложившийся тандем. И в этом смысле, вклад княгини Полоцкой в мирное сосуществование женщин Бармина оказался поистине бесценным. Будучи совсем еще молоденькой девушкой, она оказалась в достаточной мере умна и обаятельна, чтобы сойтись худо-бедно со всеми и всех примирить между собой. Она даже Ульрику, годившуюся ей по возрасту в матери, умудрилась инкорпорировать в их дамский клуб. И существенной проблемой в этом смысле оставалась до сих пор одна лишь Дарена Менгден.

Скандал на свадьбе, как теперь становилось ясно, возник не на пустом месте и не был досадной случайностью. Характер у Дарены оказался тяжелым, капризы бесконечными, и все это при отсутствии какого-либо жизненного опыта и в присутствии очевидной глупости. И все это вместе, — смешать и разболтать, — приводило к многочисленным конфликтам со всеми подряд и, в конечном счете, к самоизоляции Дарены. Она даже со своим мужем так и не смогла по-настоящему сблизиться, хотя он и прилагал к этому буквально нечеловеческие усилия. Но получалось, что это безнадежный труд. Прощение Дарена у Ингвара, разумеется, вымолила, — стоя перед ним на коленях и обливаясь горючими слезами, — в постель для исполнения супружеского долга в конце концов зазвала, проявив в этом смысле завидное упорство, но потом лежала под Барминым, как бревно, и расшевелить ее при всем своем желание он так и не смог. Пришлось брать, что дают, так что женщиной он ее кое-как сделал, но вот посещать ее спальню чаще, чем раз в две недели, не хотел. Красивая девушка — это факт, но при том холодная и отчужденная. Подчиняется своему «мужу и господину», но даже не пытается по-настоящему с ним сблизиться, не говоря уже о «любви, дружбе и безумном сексе». Обычная теремная затворница, каких в империи оставалось еще отнюдь немало. Секс по расписанию, пока не понесет, а забеременеет — отдалится еще больше. И ничего с этим пока было не поделать, поскольку у Бармина и без нее забот хватало, а тут простой психотерапией никак не обойдешься. Ее вон даже Источник «видеть» не пожелал, перекрыв Дарене доступ в ту часть подземелий, которая выводила к колодцу Менгденов. А это, согласитесь, симптом. Поэтому для себя Ингвар решил вопрос так, если в ближайшие месяц-два никаких подвижек в их отношениях не наступит, отселить ее в декабре или январе к чертовой матери, а точнее, в замок Суда на одноименной реке — притоке Шексны, и пусть живет там, как хочет. С попами, няньками и приживалками из родительского дома, и неистребимой дурью в своей красивой головке. А Бармин, как честный человек и порядочный муж, будет наведываться к ней два-три раза в месяц, чтобы исполнить свой супружеский долг. Благо на геликоптере это недалеко и недолго, а переходом и того проще.

А вот Мария Андреевна Полоцкая на что уж авантюристка и годами юна, — между прочим, всего на год старше Дарены, — но в сердце к Бармину запала не по-детски. Вот и сейчас, она ведь не просто так встала вместе с ним в такую рань, и не только ради секса, хотя и это серьезная причина и веский повод. Миа упорно сопровождала Ингвара на всех его утренних тренировках. Бегала с ним, выполняла хитроумные упражнения на растяжку, качала мускулы, практиковалась в приемах боевой магии и участвовала в спаррингах. Она хотела, — и это ни для кого не было тайной, — стать настоящей девой-поляницей[75], каковой по факту давно уже являлась, а значит, надежным напарником для своего мужа буквально во всех его начинаниях. Оттого и тренировалась, как бешеная, а потом целыми днями сидела над учебными материалами из Открытого университета, взяв там курсы, названия которых говорили сами за себя: «Ведение замкового хозяйства, часть I», «Вотчинная микроэкономика», «Пролегомены[76] финансов и бухгалтерского учета» и «Клановая служба безопасности: задачи, организация, подбор кадров». Бармин, к слову сказать, эти курсы изучал вместе с ней, ему эти знания тоже были нужны, а с домашней школой пока все как-то не вытанцовывалось.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Резвитесь где-нибудь в другом месте! — шуганула их Варвара, предпочитавшая по утрам спать, а не «носиться черт знает где». — Дайте поспать!

В результате, целоваться они начали, едва прикрыв за собой деверь ванной, но длилось это недолго, потому что оба быстро завелись, — что случалось с ними по утрам практически всегда, — а там уж само пошло. Их тела, словно, сами знали, что и как нужно делать, и вскоре Мария уже сидела на туалетном столике, столешницей которому служила большая мраморная плита, откинувшись для удобства назад, на упертые в мрамор руки, и обхватив поясницу Ингвара своими сильными длинными ногами. Ее зеленые глаза потемнели от страсти, рыжие волосы разметались по плечам, и она то и дело хрипло вскрикивала в такт сильным и властным движениям Бармина. День начинался просто замечательно.

Однако и продолжение его тоже не подкачало. Погода стояла скверная, поэтому свои десять километров Бармин и его Миа бежали под холодным моросящим дождем, спарринг устроили уже под ливнем, а в реку нырнули, когда дождь-косохлест[77] стал стремительно превращаться в градный дождь. Вообще-то, это был какой-то погодный экстрим, поскольку климат в этом мире был явно теплее, чем в прежней жизни Бармина. Потому, наверное, и освоение русского севера зашло здесь так далеко. Все-таки, даже не имея на руках сравнительной статистики, Бармин видел, что Вологодская, Ленинградская и Архангельская области заселены здесь и сейчас явно гуще, чем в его прежнем мире. Просто день и ночь, если правду сказать, но зато и осень в этих краях была куда мягче, чем памятные ему сентябри и октябри в Ленинградской и Псковской областях. Тем не менее, дерьмо случается, и сегодня пошел дождь с градом. Впрочем, градины были маленькие и больше напоминали сухой снег.

Бармин нырнул, проплыл под водой почти до противоположного берега, развернулся и, не всплывая на поверхность, двинулся обратно, безошибочно выцелив Марию свет Андреевну своим поисковым чутьем. Поднырнул под уверенно плывущую кролем женщину и хотел уже схватить ее в охапку, но не тут-то было. Миа опередила его буквально на мгновение, выбросив свое стремительное тело в воздух. Это была магия. Несильная и несерьезная, но все-таки магия, примененная вовремя и с максимальным эффектом. Выскочив из воды на манер летучей рыбки, женщина пролетела по воздуху метров десять и снова нырнула, сходу уйдя на максимальную глубину. Бармин попробовал было перехватить ее у самого дна, но она увернулась и ушла в сторону. Миа отлично плавала, и магиней была не из последних, поэтому возня в холодной реке, — температура воды колебалась у отметки 12º Цельсия[78], - продолжалась еще минут двадцать и завершилась еще одним приступом страсти, помешать которому не смогла бы даже ледяная шуга, пойди она сейчас по реке. Все-таки быть молодым и здоровым было совсем неплохо. Еще лучше было обладать мощным организмом и владеть настоящей магией. Без этого их игры в Шексне закончились бы, едва начавшись, не говоря уже о том, что разбор полетов пришлось бы проводить на больничной койке. А так всех неудобств, что, заигравшись, они оба остались без трусов. Потеряли их где-то в пылу любовной схватки. Так что в замок возвращались, закутавшись в огромные, как простыня, махровые полотенца, но, к счастью, в этот ранний час видеть их «позор» могли лишь бойцы охраны, которых Бармин уже научился не стесняться. За все хорошее в жизни нужно платить, за знатность и богатство тоже, и в частности, сужением рамок приватности. Какая уж тут частная жизнь, когда ты практически постоянно находишься в поле зрения своих же телохранителей.