Читать интересную книгу Дорога к себе. Начало пути (СИ) - Арэку Сэнэрин

— Ты ведь дочка Сириуса, верно? — процедил Свэнс сквозь зубы, снова разжимая пальцы.

Теперь мне хватало воздуха ровно настолько, чтобы не задохнуться. Видимо, он решил меня помучить подольше или таки не собирался убивать. Вот только и отпускать не думал.

Но что-то вдруг изменилось, я почувствовала, как в его сердце стала нарастать тревога. Мужчина замер, напрягся, затем резко повернул голову вправо, словно услышал что-то за деревьями. В глазах испуг, рука дрогнула. Он отпустил меня и вскочил на ноги, а я закашлялась, хватаясь за шею.

Дышать было неимоверно больно. Холодный воздух рывками проникал в горло, колол и вызывал спазмы. У меня сложилось впечатление, что я сейчас выплюну свой желудок, вместе с легкими и гортанью. Острая, убийственная, разрывающая боль. Она была настолько сильной, что казалась нереальной.

— Уходи, — прошептал Свэнс, еле шевеля губами, и взглянул на меня. Глаза большие, печальные. Отвернулся, отошел.

Я медленно поднялась на ватные ноги, разглядывая широкую спину мага, точнее, сделала неудачную попытку и снова грохнулась на колени. Я не понимала его, мне было страшно, обидно, больно. За что он так со мной? Что я сделала? В чем провинилась?

— Сириус, ублюдок! — прошипел мужчина и ударил кулаком в ствол дерева, отчего по земле легкой волной прошла вибрация.

— М? — удивилась я, еще больше недоумевая.

К кому обращался Свэнс? Какой еще Сириус, почему его приняли за моего отца? И что вообще происходит?!

— Прочь! — заорал маг и вдруг раздался звонок.

Что-то громко и противно заверещало, оповещая весь лес о нашем местоположении. Мужчина впопыхах полез в карман пальто, валявшегося на земле около меня, выудил квадратное зеркальце и бросил его на тропу перед собой, одновременно с этим, он вытащил оттуда же красный мешочек и швырнул в меня. Предмет попал прямо в цель, облако черного безвредного дыма, не заставившего снова кашлять, накрыло с головой, а зеркальце перестало звенеть.

И тут я, как в кошмарном сне, увидела, что мои руки стали исчезать, в страхе прикоснулась ими к лицу. Нет, они остались на месте, это я становилась прозрачной, при этом не чувствуя никаких неприятных ощущений. А впереди Свэнса, внезапно рухнувшего на одно колено, появилось два силуэта: человекоподобные существа в черных мантиях, скрывавших и лицо, и полностью тело. Почему человекоподобные? Потому что кто знает, что в Гвадааре может иметь человеческую фигуру.

Один из прибывших был высоким и вроде худым, второй − маленьким и странным, в форме детской игрушки «пирамида» в три кольца, накрытой тканью, и не имел ног, просто висел в воздухе, словно человек в позе лотоса.

— Ты выяснил? — сразу, без приветствия спросил первый ровным, грубым, каким-то механическим голосом.

— Да-да, скажи ему, скажи, ты выяснил? — подтявкивая, затараторил второй, копошась под мантией.

— Да, — покорно и без каких-либо эмоций ответил Свэнс, не смея поднять голову. — Хагацены идут к ущелью.

Что за?.. Кто эти двое? Что еще за поведение? Зачем Свэнс меня спрятал? И стоит ли мне вмешиваться?.. Почему такое чувство, будто сейчас происходит нечто очень важное, но мне непонятное?

— Ты больно тихий, — приметил первый, кажется, наклонив голову влево.

— Да-да, тихий, — сразу же поддакнул ему второй. — Слишком тихий.

— Принял решение? — не обращая внимания на хихикающего товарища, поинтересовался высокий.

Свэнс медлил с ответом довольно долго, и я чувствовала его смятение, отчего у меня самой на душе заскребли кошки, но потом он тяжело вздохнул и произнес:

— Дайте еще время.

— Хорошо, — все тем же бесцветным голосом проговорил первый.

Еще на секунду они оба задержались здесь, после чего с хлопающим звуком растворились.

Маг, слегка раскачиваясь, поднялся на ноги и резко обернулся ко мне: ни злости, ни презрения, ни желания удушить. Свэнс был в растерянности, словно искал подмогу, смотря на меня…

Он меня видел?

Я снова попытала счастье и в этот раз смогла встать, хотела подойти ближе, поговорить.

— Уходи, — вновь прошептал мужчина, останавливая мой дружеский порыв, и, дернувшись к Махаон, врезал ей ладонью по крупу.

Кобыла пронеслась рядом, и я едва успела запрыгнуть в седло, понимая, что лучше выполнить приказ: себе дороже. Потому же я не оглядывалась, хоть и было сильное желание это сделать. Я не понимала произошедшего, отчего хотелось кричать на весь этот мир. Сердце беспокойно металось в груди, причиняя противную, ноющую боль. В голове шумом и тяжестью осели тонны вопросов, а на душе клокотала обида, злость, ненависть по отношению и к себе, и к магу. И в то же время какое-то невыносимо трогательное и преданное чувство тянуло меня назад, к нему.

Что это? Почему я чувствую нечто подобное? Готова идти за ним хоть на край света! Это какая-то магия, приворот? Он говорил именно об этом? Мы связаны? Это его эмоции? Или же… а-а-а!..

Мои мысли неслись так же стремительно быстро, как и Махаон. Путались, сбивались в кучу, снова разбегались. В стороне от дороги, на которую мы выскочили спустя какое-то время, я увидела тонкую речушку и развернула лошадь к ней.

Совсем недавно я была счастлива в этом мирке, возможно, созданном моим собственным воображением, а теперь хотелось вернуться назад, к себе домой…

Не знаю, сколько времени мы пробыли около речки, пока Махаон жадно пила воду, а я металась по полянке, размышляя над выбором между возвратом к магу и дальнейшей дорогой в одиночку, только вскоре мимо нас снова начали пролетать картины однообразной местности, смазанные небрежной рукой скорости…

***

лес Преграда, лагерь Свэнса

Опершись спиной о дерево, маг стоял у быстро догорающего костра, раздумывая над своими дальнейшими действиями: «Ели те двое вышли на связь, то работа выполнена, они и правда начали открыто действовать, значит, уверены в своей силе... Надо сообщить Эрга́ш о нападении на деревню на́ури, и плевать, что я его не видел. Без внимания такое оставлять нельзя: бросит на меня тень сомнения. Пусть пришлет туда О́лса, хватит ему сидеть под арестом. Там я с ним и встречусь. А Касс… Ей лучше держаться от материка подальше».

Нервно тряхнув головой, Свэнс отошел от дерева и, скосив взгляд на брошенную посуду, решил, что она ему не нужна. Лучше не терять времени и долго не засиживаться на одном месте, мало ли кого привлечешь… Но уже подходя к Скорпиону и собравшись его оседлать, услышал утробное рычание где-то неподалеку.

― Только этого мне и не хватало, ― недовольно прошептал маг, широкими шагами вернулся к дереву и вытащил на тропу разделанную тушу какой-то местной твари, выскочившей на упавшую с лошади Амакаши. ― Жрите.

Ему повезло, что это были не сородичи убитого животного. Стая потрепанных то ли волков, то ли чего-то похожего ринулась к туше и, свирепо рыча, принялась за еду. А Свэнс, воспользовавшись моментом, резво вскочил в седло и направил Скорпиона галопом прямо сквозь лес, чтобы отыскать в нем поселение Наури, а по дороге сообщить Эрга́ш о случившемся.

Несколько жутких тварей, которым видимо не хватило мяса, все же бросились за ним, но эра́нские лошади были созданы для лесов: быстрые, чуткие, с хорошим слухом и интуицией. Такую ничто не догонит… Ну, разве что ксолт или  порождение Лидэнбе́рга.

7 глава.

Под гнетом судьбы

Прибежище темных – камень,

Пристанище светлых – зелень,

Одно у эранов знамя,

Но разные все же цели.

Кто сгинет в пучине страха,

Кто станет бороться смело,

Но есть и другая птаха:

У зла на плече уселась…

северные земли Иллии, Изумрудный лес

Последнее слово всегда оставалось за ирк’я́ном, и раньше у эра́нов он был один. Но времена меняются, разлад главенствующих семей привел к образованию двух разных стран, сосуществующих на одном материке, однако кое-что осталось прежним:

― Они отказались, ― разочарованно прошептала девушка, качнув головой. От этого совершенно обычного действия ее серебристые волосы, словно волнами, прокатились по спине в свете яркого солнца, отбрасывая на поляну и палатки светлые блики. ― Я знала, что они эгоисты! Но… я все равно не понимаю! ― от досады она вскочила на ноги, а символы на ее коже стали темнеть. ― Эта война касается всех! Они не могут просто взять и…

― Успокойся, ― мягкий голос предводителя эра́нских войск, а сейчас пока этого лагеря, пробудил в молодом ирк’я́не еще больше злости. ― Темные давно схоронились от всего мира за стенами. Что им угрожает?