Читать интересную книгу Шаман - Алексей Калугин

Наемники Зунна уже стояли на берегу с автоматами в руках и внимательно наблюдали за поверхностью озера. Судя по тому, что вели они себя спокойно, никакая явная опасность пловцам не грозила. Но, не смотря на это, всем, включая Орсона, хотелось поскорее выбраться на сушу.

– С прибытием! – Штраусс протянул руку Камохину, помогая подняться на ноги. – Занятные у вас рюкзаки!

– ЦИКовская разработка, – квестер дернул за кольцо, и рюкзак вновь принял свою обычную форму.

Наемники уже сняли одежду и обувь и развесили их на ветки близлежащих деревьев. Зунн стянул куртку, но остался в мокрых шортах и пробковом шлеме. Аборигенам вообще ничего снимать не пришлось. Они сидели чуть в сторонке, кружком, возле густого куста, усеянного мелкими листиками, похожими на зеленые монетки, и большими, розово-желтыми цветами. Их склоненные головы почти соприкасались лбами. Они как будто о чем-то секретничали между собой. Или совершали обряд. После первого в своей жизни заплыва выглядели они совсем неплохо.

Брейгеля, кинувшего на густую, мягкую зеленую траву рюкзак и автомат. Расстегнул пояс с кобурой, ножнами и парой кожаных чехлов. Снял куртку и, прежде, чем повесить ее на сук, как следует выжал.

-Что так долго? – спросил Зунн.

Он то и дело оглядывался по сторонам, как будто нервничал в ожидании кого-то с кем не очень-то хотел встречаться.

– Док, – Брейгель кивнул на Орсона. – Решил поснимать Годзиллу в полный рост.

– Изумительный зверь! – живо поддержал стрелка англичанин.

Он достал из рюкзака кусок плотного целлофана, прижал его по краям камнями и принялся выкладывать на него на просушку всякую мелочь, что лежала в карманах.

-Что это он делает? – спросил Штраусс, глядя на Осипова.

С десканом в руках квестер обследовал близлежащую местность. Описав полукруг, он делал три шага вдоль берега и снова шел по дуге, постепенно расширяя круг поиска.

– Стандартная проверка, – ответил Камохин. – Радиация, химическое загрязнение…

Разумеется, Камохин сразу понял, что Осипов решил поверить берег на наличие пакалей. Все верно, если целая куча пластин находилась в животе у Черного Варана, почему они не могли оказаться разбросаны по берегу? Может быть, здесь… Черт возьми, где они вообще находятся? Здесь есть скала, как в Австралии, только утопленная в солоноватом озере. Здесь водятся гигантские водяные змеи и огромные ящерицы с пакалями в животе… Осипов, конечно, не успел включить дескан, когда Радужный Змей выбирал, кого бы из них съесть, а, может быть, он тоже, как и варан, набит пакалями?.. Где-то на юге абориген видел городскую стену. Если, конечно, он не принял за стену что-то иное… Что еще им было известно об этом месте?..

Камохин наклонил голов и сосредоточенно потер пальцами виски.

– Ты раздевайся, – посоветовал ему Штраусс. – А то, солнце скоро зайдет – останешься во всем мокром.

– Точно.

Камохин тряхнул головой, вроде как, разгоняя мысли, и принялся стягивать с себя мокрую одежду. Однако, мысли и не думали разлетаться.

– Я думаю, нам нужно разбить лагерь прямо здесь, – Штраусс сунул в рот травинку и прикусил ее кончик зубами. – Здесь, вроде бы, тихо. Разведем костер, ребята что-нибудь в лесу подстрелят, – мы видели тут в кустах здоровых, толстых птиц, на индюков похожих, – приготовим нормальный ужин… Дров надо натаскать, чтобы ночью не бегать.

– Лучше не стрелять, – Камохин повесил штаны на сук дерева и аккуратно растянул их, чтобы не было складок.

– Почему?

– Чтобы не привлекать внимание. Кто знает, что за твари здесь водятся? Может, вроде тех, что пытались достать нас на скале. К тому же, если неподалеку находится город, то и люди должны быть. Кто они такие? Я, например, понятия не имею.

Штрауссу до местных жителей дела не было – его интересовал другой вопрос:

– Как же мы еду добудем?

– С ними надо поговорить, – Камохин указал на тихо сидящих в сторонке аборигенов. – Кстати, как они себя в воде чувствовали?

– Отлично.

– А чего тогда притихли?

– Ну, не знаю. Может у них снова какой-то магический ритуал.

Камохин недовольно цокнул языком.

– Согласен, – кивнул наемник. – Мне вся эта магия тоже не по душе. Всю эту экспедицию господин Зунн организовал. А мы, я и ребята, просто подзаработать решили.

– То есть, вы выполняете все, что вам говорят, и не задаете никаких вопросов?

– Точно.

– А как с оплатой?

– Посуточная. Минимум – неделя, максимум – тридцать дней. Сегодня третий день заканчивается.

Камохин незаметно посмотрел в сторону Зунна. Исследователь тайной истории мира присел на корточки возле Брейгеля и о чем-то негромко с ним разговаривал.

– И вы понятия не имеете, что он ищет?

– Ну, он же говорил, что, вроде как, Страну Сна… – не очень уверенно начал Штраусс.

– Время Сновидений, – уточнил Камохин. – Но говорить-то можно что угодно.

Штраусс поскреб ногтями заросшую щетиной щеку.

– В принципе, мне все равно, чем он тут занимается и что ищет. Вот, что я хотел бы понять, так это, как нам назад вернуться? Сейчас-то мы, вроде как, не совсем на месте. Так ведь?

– Скорее уж, совсем не на месте, – криво усмехнулся Камохин.

– Вот, – кивнул Штраусс, как будто именно это и имел в виду. – Значит, перво наперво, нужно решить, как отсюда выбираться? Ты сам-то что об этом думаешь?

– Понятия не имею, – честно признался Камохин. – Я в нашей группе тоже всего лишь стрелок. А для того чтобы думать, у нас профессора имеются.

Штраусс отыскал взглядом Осипова, который перестал ходить кругами вдоль берега. Ученый в одних трусах сидел на водонепроницаемом коврике и раскладывая вокруг себя какие-то датчики и счетчики, вынимая их из рюкзака.

– Ну, твои-то, вроде, ничего так, вменяемые, – заметил наемник. – По крайней мере, не колдовством занимаются, а приборы разные крутят.

– Где вы встретились с Зунном? – поинтересовался Камохин.

– В каком смысле? – не понял Штраусс.

– Как он нанял вас на работу?

– Э, нет! – усатый чуть откинулся назад и погрозил квестеру пальцем. – Здесь все не так просто! Нас нанял не Зунн! Мы работаем на Зунна, но платит за это не он! Видишь ли, я всегда, прежде, чем браться за работу, навожу справки о том, кто мне ее предлагает. Так вот, идея всей этой экспедиции, действительно, принадлежит Зунну. А финансирует ее Церковь Возрождения, – Штраусс сделал паузу, давая собеседнику возможность во всей полноте прочувствовать всю значимость сказанного им. – Вообще-то, я церкви не люблю. Никакие. В свое время, когда я воевал в ЦАР, сейчас уж и сам не помню за кого, был у нас во взводе молодой совсем паренек по имени… Ну, скажем, Куродо. В конце концов, не имеет значения, как его звали, главное – он бы японец. А японцы могут исповедовать сразу несколько религий. Прикинь, хитрые какие! Весь расчет на то что, ежели один бог не поможет, так другой пособит! Это я не придумываю – мне Куродо сам рассказывал! Так вот, он носил на шее два креста, католический и православный, звезду Давида, мусульманский полумесяц, нормандскую свастику и еще штук восемь разных языческих амулетов. Карманы у него были все время набиты всяческими оберегами и записочками с молитвами. Даже на прикладе своего автомата Куродо выжег слова молитвы. Знаешь, какие? «Да не убоюсь я зла!» В общем, парень был, не сказать, что совсем уж свихнувшимся, но со своим серьезным пунктиком. Как у всех на войне. Потому что, сам знаешь, воевать с абсолютно здоровой головой невозможно. Если ты берешь в руки оружие, значит ты уже в какой-то мере псих. Поначалу это почти не заметно. Но со временем накапливается. Те, кто ни фига не понимают, называют это боевым опытом. Хотя на самом деле, это самая настоящая крейза, помогающая выжить. Потому что, на самом деле. существует только одна возможность остаться живым в бою, не по случайности, а точно зная, что ты делаешь… Понимаешь, о чем я?

– Нужно делать то, что от тебя никто не ждет.

– Да! – Штраусс коротко взмахнул сжатой в кулак рукой, как будто нанес удар под ребра невидимому противнику. – Теперь я точно знаю, что ты из наших!..

– Ну, а что там с Куродо? – улыбнулся Камохин.

– Да, в общем, ничего особенного. Как-то раз попали мы под минометный обстрел. На совершено открытом месте – вокруг только трава да мелкие кустики. Двадцать минут лежали под огнем, пока другой взвод не обошел этих минометчиков с фланга. Так, прикинь, ни одного из ребят даже осколком не зацепило. Одного только Куродо прямым попаданием разорвало в хлам. Ничего вообще, можно сказать, от человека не осталось – одно только кровавое месиво. Честное слово, я такого никогда больше не видел. Ни головы, ни кистей рук – вообще ничего! Одни только мелкие ошметки плоти, разбросанные повсюду, и кровь. Повсюду кровь – на траве, на листьях. И среди этой кровавой вакханалии раскиданы кресты, звезды, талисманы и амулеты, что таскал с собой Куродо. Карманный молитвенник – и тот цел остался! И автомат с надписью на прикладе: «Да не убоюсь я зла!»… Оно, может и так… Может, и не убоялся… А толку-то? Все равно, ничего от человека не осталось. Вообще – ничего! Как будто и не было его. В общем, с того самого случая я понял, что любая религия – это зло! Потому что главная ее цель – сделать человека бесхребетным. То бишь, превратит его в кровавое месиво. Как Куродо.