Бассейн в имении, к сожалению, отсутствовал, а вот на теннисном корте можно было вволю поиграть. С помощью Лисси я периодически избавлялась от жирка, гоняя несчастную девчонку по полной программе. Ничего, зато к господским развлечениям приобщится. Не прыгать же мне с деревенскими дурочками через костер — не поймут, не крестьянка ведь. А общество и постоянные физические нагрузки Моему Сиятельству ох как нужны.
В очередной раз размявшись, я засела в библиотеке, решив выбрать для чтения ночью какой-нибудь легкий любовный роман с троллями, альфами, гномами, любовью, страданиями, расставаниями и прочей обязательной для этого жанра мутью. Увы, все, что стояло на полках, уже было в свое время прочитано, а некоторые вещицы — и не один раз. Новинок в данном виде творчества не ожидалось, так как подобная писанина принадлежала в этом мире к низкому «штилю», занимались созданием подобных опусов редко, стараясь особо не распространяться насчет сего факта, в основном для развлечения, и только мужчины. Женщины по определению были не способны написать что-либо необычное, интересное, смешное. Так что приходилось довольствоваться тем, что было выпущено парой-тройкой небольших издательств.
Вообще книгопечатание находилось в стране в зачаточном состоянии.
Свитки с ритуалами и заклинаниями до сих пор переписывались от руки, чаще всего — самими же магами, не дай боги, то или иное заклятие «сдетонирует», отскребай потом переписчика со стен, — развлекательная литература как жанр практически полностью отсутствовала, матронам и девицам в провинции нечем было занять свободные вечера, так как почти вся выпущенная литература мгновенно оседала в столице и ближайших пригородах. Меня, как жену влиятельного придворного и сильного черного мага, те же издательства исправно снабжали всеми новинками, причем в двух-трех экземплярах, вне очереди. Но то-то и оно, что выходили те немногочисленные новинки чересчур редко, да и печатались, признаем откровенно, на бумаге отвратительного качества.
Так что я, пройдясь скучающим взглядом по давно известным текстам, собралась уже уходить, когда заприметила в углу дальней полки непонятную брошюру. И что сие? Не припомню ничего подобного. Хотя последний раз я заходила в библиотеку давненько, несколько месяцев назад. Но, по идее, если здесь стоит этот экземпляр, то и в столичном доме должен находиться подобный. А его там точно не было…
Подошла, взяла вещицу, позабыв обо всех мерах предосторожности. Да, брошюрой данное творение назвать я точно поспешила, скорее больше похоже на согнутые пополам и склеенные друг с другом плотные альбомные листы. Три штуки, судя по всему. На «обложке» — надпись чернилами от руки: «Писателям!» Ой. Ой-ой. Шо цэ такэ? Откуда в этой глуши взяться писателям? Тут и читать-то умеют далеко не все.
Ну давайте откроем. Что тут у нас? Слева — схематично нарисованный письменный стол и еле заметный человечек за ним, справа — призыв: «Стань адним из нас!» Так… Автор, похоже, не в ладах с грамотностью. Ладно, смотрим дальше. На следующем развороте призыв объясняется более подробно: «Если ты умеиш и любиш сачинять, хочиш заработать, пиши тексты, мы издадим, паделим деньги!» И очередной схематичный рисунок: чернильница с вставленным внутрь гусиным пером.
Я изумленно моргнула раз, второй, третий, потом согнулась в три погибели от смеха, уронив «книжицу» на пол. Боги, это что за неизвестный предприниматель объявился в имении? Издадут они, видите ли. Хотела бы я знать, как и на какие шиши. А вообще, задумка интересная, конечно… Необходимо тщательно обдумать… Только не в этой глуши надо работать. Да и насчет глуши… Здесь ведь тоже люди живут, правильно? Отсмеявшись, нагнулась, подняла несчастную брошюру, перевернула страницу. Ничего интересного, только изображение книги, снова схематичное. Автор, видно, не только грамотностью, но и рисованием похвастаться не может. Ладно, к делу…
Села за столик, поставленный вместе с креслами в библиотеке для удобства читателей, нажала на нужную кнопку на «переговорном» браслете, болтавшемся на запястье. Сейчас Мир придет, поинтересуюсь, чье это творчество.
— Госпожа, — войдя, почтительно поклонился дворецкий.
— Подойди. Знаешь, кто сочинитель?
Слуга внимательно рассмотрел самодельный рекламный буклет, нахмурился и покачал головой:
— Нет, госпожа, но узнаю.
Уже через час в господские апартаменты вежливо постучали.
— Госпожа, — Мир появился не один, возле дворецкого стояла, дрожа, одна из молоденьких служанок.
— Входите. Это твое? — небрежно кивнула на брошюру, лежавшую на прикроватной тумбочке.
— Нет, госпожа, — дрожь усилилась, хотя, казалось бы, куда больше, и так будто пальцы в розетку засунула током питается. — Это моя сестра писала.
В смысле — сестра? С каких пор здесь челядь женского пола грамоте обучают?
— Сестра?
— Сводная… Она год назад у ведуньи работала, там чему-то научилась… И вот…
Все интересней… А хорошая идея вырисовывается…
— Возьми, — я достала из шкатулки, стоявшей на той же тумбочке и служившей кошельком, серебряную монету и протянула шокированной девчонке. Считай, ее жалованье за полгода. — Передай сестре, если хочет заработать, пусть приходит завтра сюда. Поговорим о том, что у нее здесь написано.
Слуги ушли, дверь закрылась. Я же начала в деталях продумывать пришедший в голову план. Как там было в умных фантастических книжках? Прогрессорство? Да, оно самое. Терпеть не могу вмешиваться в ход истории этого мира и действовать, словно какая-нибудь безмозглая богиня, но тут… Тут я чувствовала деньги, причем большие. И бизнесвумен, крепко спавшая в душе все эти годы, теперь вдруг проснулась и решительно потребовала действовать.
Ночь прошла мимо семимильными шагами, даже не подумав заглянуть в незанавешенные окна, сон тоже не собирался показываться у изголовья; ранним утром, встречая рассвет за письменным столом, я отчаянно зевала, боясь, что челюсть все же вот-вот заклинит, но чувствовала удовлетворение от проделанной работы. Если все задуманное получится, то семья Антариониус озолотится уже в течение года. Главное, чтобы Варт согласился помочь. Но здесь проблем возникнуть не должно. Когда дело касается второй половинки, любимый муж всегда действует по принципу меньшего зла, иными словами, придерживается позиции: «Чем бы дитя ни тешилось». А так как ненаглядная беременная супруга следующие месяцы будет практически безвылазно сидеть дома, то ее следует занять чем-нибудь не особо травмоопасным…
С трудом отодрав пятую точку от стула, кое-как встала, разогнулась, со стоном сделала несколько упражнений, пытаясь привести в порядок систему кровообращения и заставляя двигаться затекшие конечности, затем наскоро вымылась, переоделась в чистое домашнее платье и, даже не позавтракав, стала ждать посетителей.
Буквально через полчаса в дверь нерешительно постучали. В очередной раз сладко зевнув, я крикнула:
— Войдите.
Девушка, зашедшая в спальню вместе с уже знакомой мне служанкой, выглядела миленько, но была очень скромно одета. Розовые губки, немного вздернутый носик и голубые глазки намного лучше смотрелись бы на фоне шелков и бархата. Штопаное-перештопаное серое платье из шерсти явно сменило не одну хозяйку, чепчик на голове давно выцвел и полинял, а обувь на ногах, похоже, изготавливалась если не самостоятельно, то у знакомого сапожника самой низкой квалификации. Вот кто должен ухватиться за мое предложение руками и ногами.
В принципе, так оно и получилось. Двухчасовая беседа тет-а-тет, обсуждение всех подробностей, включая гонорар, улаживание необходимых формальностей, и веселая и оживленная мадмуазель по имени Мари, вдохновленная открывшимися перспективами, с радостью переезжает на несколько дней в одну из комнаток для слуг, а я довольно потираю руки и вызываю браслетом Мира.
— Госпожа, — дворецкий поклонился и выпрямился, ожидая очередных указаний.
— Здесь где-то должно быть переговорное кольцо. Принеси.