и он опять приоткрыл рот в повторном изумлении. Костя вообще имел в себе много не изжито детских черт. Он взрослел уже в звездолёте.
Трансформация Кристалла
Руднэй первым подошёл к Куку. Протянул ему руку. Кук ответил рукопожатием. Старик так и не вымолвил ни слова. И тут же после того, как они разомкнули свои руки, каждый из них уставился на собственную кисть, – Кук замерев, а тролль, тряся своей пятернёй изо всей силы. Он был испуган. Костя подошёл ближе, надеясь на нечто, что приведёт к самой неожиданной развязке не в пользу соединения Ландыш и принца Паралеи. Он увидел, что на пальце Руднэя сияло кольцо Радослава. А у Кука на пальце ничего уже не было. Каким образом был проделан подобный трюк и кем, Костя не понимал. И не только он. Не понимал и Кук. На его безымянном пальце остался заметный след, и та часть, где и носил отец кольцо Венда, была гораздо уже, чем верхняя часть пальца. Снять его так просто было делом непростым. Оно бы не снялось даже с большим усилием. Оно почти вросло в Кука, пока тот таскал его столько времени. Очевидно, что не понимал произошедшего и похититель кольца. Кристалл сиял, как сияют мелко битые стёкла, собранные вместе и охваченные вспышкой от упавших на них прямых солнечных лучей. Сделать более возвышенное сравнение, – у Кости настрой был не тот. Он ненавидел тролля, он кипел той же самой ослепительной, но только внутренней плазмой, сжигающей все его надежды и мечты.
Ландыш подошла к Руднэю и протянула руку к Кристаллу на его пальце. И тут же она пошатнулась и упала, как падают люди, внезапно теряющие сознание. Все бросились к ней. Кроме тролля. Тот стоял и, вытянув руку к зеленоватому небу, щурился на Кристалл. Рядом с ним стоял и старый тролль. Его лицо было озарено странной вспышкой в сочетании с полным отрешением от всего происходящего вокруг.
– Что с тобой, дочка? – Кук помогал Ландыш подняться. Природный песок пляжа на берегу озера был до того мягкий и обильный, что ушибиться было невозможно. Ландыш быстро пришла в себя.
– Ничего. А что произошло? – спросила она, озираясь вокруг.– Чего это я села на песок? – удивилась она. Подошёл старик, присел на корточки, положил руку на её лоб. – Ничего страшного, дочка. Кристалл ожил. Только и всего. Он спал почти год, как произошла его разлука с тем, чьего имени я уже не произнесу.
– Оказывается, у нашей девочки-сироты появился ещё один отец, – сказал глупую фразу Костя. С другой стороны над Ландыш навис запоздало встревоженный «принц». – Лана, Лана, – бормотал он на своём языке, а Костя, поскольку был без универсального переводчика в ухе, не понял его слов. Зато она поняла. Зато она обхватила его двумя руками за шею, а худощавый тролль вовсе не было слабаком. Он легко поднял её на руки.
– Что он ей сказал? – спросил Костя у брата.
– Что он может ей сказать, если всё очевидно и без слов, – ответил Владимир.
– А что всё?
– Что он её муж. Если не стал, так будет. Она же не против. Ты разве не заметил? – флегматично прокомментировал Владимир взаимные обнимания Ландыш и Руднэя.
– Разве мы её отдадим в руки неземной форме жизни? Возможно, не человеческой по сути? А если на пожирание? Если они как Ирис? Она станет тем же Фиолетом – игрушкой в инопланетном компьютере, в женской только версии.
– Не думаю, что это так. Как мы поймём, что и сами не являемся такой же творческой игрушкой для кого-то?
– Мы должны что-то делать! – закричал Костя и кинулся на Руднэя. Ландыш уже стояла на собственных ногах рядом с наглым похитителем Костиной мечты. И тут же непонятная сила отбросила Костю навзничь. Он упал на песок, как недавно и Ландыш.
– Не шути! – над Костей нагнулся уже старик. Его загорелое лицо выражало смесь усмешки с вполне человеческим сочувствием. – Носителя Кристалла нельзя ни ударить, ни сбить с ног, ни уничтожить.
– Повезло, – пробормотал Костя. – Надо было мне чуть раньше ему вдарить.
– Да. Повезло, – согласился старик. – Всё вовремя, всё сложилось удачно, как ты и не представляешь. Его буквально на днях решили умертвить. Конечно, я всё это предвидел, но не настолько, чтобы знать день и час. Прежнее моё предвидение будущих событий меня давно уж оставило. Довольно долго я тут живу, а жить приходилось отнюдь не всегда праведно. Поэтому все протекающие процессы стали и для меня обрывочны, их направление не всегда ясным. Но теперь Руднэй неуязвим.
– За что же так? – поразился Костя, – Умертвить? Какая причина?
– Месть и зависть.
– Чья месть и чья зависть? – Ландыш стояла уже рядом. Она побелела от ужаса, услышав слова старика. Он встал, отряхнул песок со своих просторных штанов, разгладил плотный френч. Стал строг и прям, как палку сглотнул. Руднэй не выразил своего отношения к услышанному откровению никак. Он был спокоен. Или же его эмоции не были теми, кои способно было уловить зрение Кости. В любом случае, он отлично себя контролировал.
– Месть со стороны его же сестры, не желающей его первенства ни в чём. А зависть со стороны друга, или правильнее, того, кто его изображает.
– Сирт! – вскричала Ландыш.
– Конечно, ни сама Инара, ни Сирт своими руками не стали, да и не сумели бы осуществить злодеяние. Но трудно ли найти тупое орудие? Ты, Ландыш, теперь наша. Ты должна всё знать. Не обольщаться фальшивым дружелюбием Инары и актёрскими улыбками, подавленного ею полностью, Сирта – клоуна.
– Да ведь она твоя приёмная дочь! – Ландыш смотрела на него умоляюще, как будто ждала его опровержения услышанному как розыгрышу.
– В этом и сложность. В этом и мука. И моя и Руднэя. Инара получила какой-то существенный изъян по линии своих родителей. Глубинную мутацию. По-видимому, они были мало совместимы меж собою, и зачатие ребёнка стало той самой печальной случайностью, каковой лучше бы и не было. Но тогда я не мог этого знать. А лучше бы я оставил её у родной матери. Может, в простой среде она и не проявила бы своих порочных наклонностей вовсе. А тут она возомнила себя будущей царицей всей Паралеи. А препятствием к тому Руднэй. Меня она не воспринимает столь серьёзно, считая меня старым и вот-вот готовым отправиться в дорогу к Надмирным селениям. Но мы дадим ей возможность воплотить свой заговор в действие. Выявим исполнителей, а тогда уж и решим, как поступить в дальнейшем.
– Кажется, мы попали в эпицентр какого-то заговора? – спросил Кук. –