Читать интересную книгу "Фантастика 2023-135". Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Вальтер Макс

— Никак нет, ваша светлость! Лично сопровождать охотника на тёмных я не мог, потому как не имел права покидать вверенный мне пост, но я отправил за ним своего заместителя, капрала Эдарга. Он сопроводил повозку до самой ратуши и вернулся, сообщив, что охотник на тёмных нигде не останавливался и никуда не сворачивал. Возле ратуши его встретил церковник, между ними произошёл разговор, после чего церковник скрылся в ратуше и вышел оттуда в составе огромной группы, принявшейся разбирать повозку. Дожидаться результатов капрал не стал и вернулся на пост, доложив мне о произошедшем. Можете послать за ним — он подтвердит мои слова.

— Напишешь рапорт о случившемся. Свободен, — приказал герцог, отпуская сержанта. Ещё раз посмотрев на бумаги, мужчина передал их виконту Курпатскому. — Прикажи писарям сделать копию. Оригиналы вернуть.

Какое-то время герцог продолжил стоять рядом с нами, обдумывая произошедшее. Наконец, он заявил:

— Мать Алия, завтра в десять утра жду вас в своём кабинете. Адрес вам сообщит виконт Курпатский. Что касается тебя, тёмный Макс… Охотник на тёмных Макс, у тебя есть право передвижения по центральному региону. Завтра ты получишь соответствующую бумагу. Графиня, приятного вечера.

С этими словами герцог, наконец, оставил нас в покое и пошёл дальше, приветствуя гостей мероприятия.

— Смотрю, ты где-то храброй воды обпился, — заметила Карина, даже не поворачиваясь в мою сторону. — После твоих слов герцог Турбский имел все основания объявить тебя нежелательной персоной и центральный регион ты мог бы видеть только из тюремной повозки. Но нет — он признал за тобой право находиться в Кострище и завтра хочет видеть Алию. Что-то нашего герцога тревожит, причём сильно.

— Тоже так подумала, — согласилась Алия. — Однако Макс действовал в строгом соответствии с законами империи. У герцога не было оснований его изгонять. Да, чуть резко, немного нагло, но в целом неплохо. Результат достигнут.

— Так ты тёмный? Ненавижу тёмных! — неожиданно рядом со мной появился тот же франт, которого отшила Карина. Непонятный виконт Лукинский, считающий себя центром мироздания.

— Виконт, любые нападки на Макса — это нападки на Крепость, — тут же вступила Алия. — Следите за языком.

— Что, за тебя будет баба говорить? Сам-то, небось, обосрался от страха, когда с тобой настоящий мужчина заговорил?

— То есть ты сейчас прилюдно назвал герцога Турбского женщиной? — громко прозвучал голос Карины. Собравшиеся тут же обратили внимание на нашу группу. Фарди продолжила: — То есть виконт Лукинский не считает графа Никитина настоящим мужчиной, раз позволяет себе такие реплики?

Франт побледнел и попятился, но тут, на его беду, к нам подошёл виконт Курпатский.

— Виконт Лукинский, как защитник чести и достоинство герцога Турбского, я вызываю тебя на дуэль! Сегодня, через час, во внутреннем дворике поместья. Оружие или магия?

— Что? — промямлил виконт. Вся спесь улетучилась, показывая истинный облик франта. Жалкий и трусливый человечишка.

— Ты выбираешь оружие или магию? — повторил Курпатский.

— Я никогда не оскорблял герцога Турбского! — заголосил Лукинский. — Даже близко такого не было!

— То есть ты ещё и меня во лжи обвиняешь? — Карина Фарди не собиралась отходить в сторону. — Меня, графиню Фарди, дочь герцога Одоевского! Это не просто дуэль — это казнь! Ты будешь биться со мной! Я сама смогу защитить свою честь и достоинство от таких мелких и гадких уродов, как виконт Лукинский! Оружие или магия, будущий труп?

От Фарди исходила такая злоба, что окружающие нас люди невольно попятились.

— Он мой, графиня, — попытался отстоять своё Курпатский, но Карина была не той девушкой, что какое-то время его сопровождала. Сейчас в Фарди говорила истинная графиня, не терпящая никаких нарушений.

— Не вмешивайтесь, виконт! — голос Фарди был ледяным. — Иначе я буду вынуждена забрать у вас право сражаться с этой падалью силой! Никому не позволено обвинять род Фарди во лжи!

— Он ваш, графиня, — виконт Курпатский отошёл на пару шагов, оставаясь, тем не менее, рядом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ты сделал выбор? — Карина вернулась к Лукинскому. — Оружие или магия?

— Оружие, — на франта было больно смотреть. Он затравлено озирался, пытаясь найти хоть в ком-то сочувствие или поддержку, но все старательно отводили взгляд, не желая вызвать гнев оскорблённой графини.

— Идём! Я не желаю откладывать ни на минуту наш поединок. Оскорбление, что было мне нанесено, смывается только кровью.

— Алия, нам точно нужно на это смотреть? — спросил я, когда вся толпа ринулась вслед за дуэлянтами. Никто не смел останавливать графиню, пылающую праведным гневом. Даже герцог Турбский. Он, как и вся его свита, последовал за дуэлянтами.

— У тебя есть другое предложение? Лично у меня нет никакого желания смотреть на то, как Карина будет убивать этого несчастного. Я примерно представляю их разницу в классе.

— Даже близко не представляешь, — вздохнул я. — Это будет не дуэль — казнь. Виконт Лукинский даже поцарапать Карину не сможет. Предлагаю сбежать с этого праздника жизни, пока к нам не подошёл очередной сирый и убогий.

— Можно ли считать меня тоже сирым и убогим, тёмный охотник Макс?

— Охотник на тёмных, — поправил я незнакомца, обернулся и преклонил колено. В отличие от герцога, перед этим человеком имело смыл и проявить уважение. Ибо, как ни крути, есть вероятность того, что он станет новым верховным епископом.

— Мать Алия, не ожидал увидеть вас в наших краях. Что привело столь заметную группу в Кострищ?

— Охотимся на тёмных, как всегда, — улыбнулась Алия.

— Да, уже наслышан, — кивнул епископ. — Даже документы видел, которые выписал вам сержант караула. Надеюсь, это поможет устранить то мелкое недоразумение, что допустили мои братья в Свете. Представляете, они забыли указать в своём отчёте, что четыре трупа, которые два дня назад привёз тёмный к моей ратуше, были из таркатан. Тёмные курьеры. Непростительная оплошность, мне придётся кого-то наказать.

— Поэтому герцог Турбский был столь удивлён нашим бумагам? — спросила Алия. — Его проинформировали, что охотник на тёмных сдал в ратушу четыре человеческих трупа?

— Ошибки случаются со всеми, — многозначительно заявил епископ. — Однако подошёл я к вам не для того, чтобы рассказать о промашке своих братьев в Свете. Виконт Лукинский является добропорядочным жителем нашего края, истинным представителем Света. Как и любой молодой человек, он местами бывает вспыльчив, горяч, возможно даже непочтителен, но заслуживает это того, чтобы его убивать?

— Я тоже считаю, что графине Фарди не стоит казнить этого юношу, — легко согласилась Алия. — Вот только у меня нет возможности повлиять на её решение. Скорее, с этим вопросом вам стоит подойти к герцогу Турбскому. Уверен, он сможет остановить эту дуэль.

— Граф Никитин не станет вмешиваться, — вздохнул епископ. — Единственные, кто может помешать свершиться непоправимому — это вы, спутники Карины Фарди. Прошу вас — поговорите с графиней. Уговорите принять извинения и достойную компенсацию за ошибки виконта, и епископ Цват будет у вас в долгу.

— Мы постараемся, но ничего обещать я не можем, — согласилась Алия и начала озираться, выискивая, куда все ушли.

— Пойдёмте, я провожу, — сказал епископ Цват и предложил Алие руку. Моя служительница приняла и два церковника в фиолетовых мантиях величаво направились к выходу. Я смотрел им вслед и на полном серьёзе думал о том, чтобы сбежать из этой мерзкой вечеринки. Лично меня никто не просил договариваться с Кариной. Да и не стану я этого делать.

— Тёмный Макс задумался? — раздался голос. Ко мне подошёл один из помощников епископа Цвата, недвусмысленно указывая на спины уходящего начальства. Понятно — сбежать мне не позволят.

Дуэль готовили во внутреннем дворике поместья. Гости образовали большой круг, в центре которого стояла Карина с ножом в руках и бледный виконт Лукинский, удерживая в руках шпагу. Фарди не желала оказывать своему обидчику даже такой малости, как достойная смерть. Выйти с ножом против шпаги — верх неуважения. Таким обычно промышляют либо самоубийцы, либо слишком уверенные в себе люди. Карина к первым не относилась.