Читать интересную книгу "Фантастика 2023-164". Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Артемьев Роман Г.

Сегодняшней ночью десятки, если не сотни, людей следили за примыкающими к особняку улицами, под землей стражу несли восставшие. Сектант клялся, что внутри дома оружием владеют четверо охранников, остальные всего лишь слуги и опасности не представляют. Магическая защита успешно подавлена совместными усилиями Селесты и Латама, древнего стража усыпила мессена Иллитисса. Пока что все идет настолько хорошо, насколько вообще возможно.

Хозяйка вампиров прекрасно знала, что расслабляться рано. Однако скрывать хорошее настроение не собиралась.

— Вантал.

Латам, по-видимому, решил, что раз госпожа не желает вести себя серьезно, то тяжкий груз ответственности ложится на его плечи. В принципе так оно и задумывалось изначально — Селеста сегодня будет занята глубоким потрошением мозгов Лаара, ей не до собственной безопасности. Коль похищать бывшего главу «пауков» нельзя, а знает он многое, прямое считывание памяти видится единственным приемлемым вариантом.

В подвал особняка Таров попали они далеко не сразу. Сначала Вантал допросил крыс о ситуации в доме, потом долго не могли открыть потайную дверь — с внешней стороны она оказалась закрыта хитрым замком. Справились. Только убедившись, что им ничто и никто не грозит, восставшие проникли внутрь. Совершенно бесшумно, осторожно ступая сначала по каменным плитам пола, потом по рассохшимся деревянным ступенькам, поднялись наверх, на первый этаж, где их встретил облегченно выдохнувший агент. Он с вечера подмешал сонное зелье в пищу слугам, и теперь внезапного появления посторонних можно было не бояться. Не то чтобы они могли помешать — просто желательно избегать ненужных смертей. Некромантией занимается не только Хастин.

При виде госпожи глаза у морванита вылезли из орбит, он рухнул на колени и принялся в экстазе возносить хвалу Темному. Примерно такой реакции она и ожидала. Для смертных Селеста отныне является зримым воплощением воли Морвана, его вестницей и высшим авторитетом. В принципе, так ее воспринимали и раньше, но, «воскреснув», она подтвердила статус и значительно упрочила свое положение верховной жрицы и высшего духовного авторитета. Конечно, главы некоторых сект знали правду, но официальная версия их полностью устраивала.

Немного приведя фанатика в порядок (получив благословение, мужчина расплакался), отправились дальше. Небольшая заминка возникла на втором этаже, возле комнаты, в которой находились охранники Лаара, но к тому времени, как наверх по лестнице поднялась Селеста, все уже было кончено. Четыре подготовленных, тренированных человека ничего не смогли противопоставить немертвым убийцам. Насколько беспомощны вампиры днем, настолько же смертоносно быстры и сильны они ночью.

Лаар нашелся в своем кабинете. Он заснул, сидя в кресле, на пышном ковре расплылось широкое красное пятно, а душный воздух комнаты густо пропитался ароматом алкоголя. Мужчина еще не опустился окончательно и пил дорогое вино, зато в огромных количествах, и начинал после обеда. Тосковал, сердешный. Селеста пожалела бы его, не попорти он ей столько крови (иногда в прямом смысле — для лечения подданных она использовала свою) и не являйся Лаар наследником длинной череды ненавистных «пауков», столетиями ограничивающих ее свободу.

— Приведите его в себя.

Повинуясь приказу хозяйки, двое восставших принялись тормошить и растирать смертного, один из них надавил пьяному на челюсть и ловко влил в рот отвратительный на вкус протрезвляющий настой. Мужчина пытался отбиваться и грозил запороть насмерть. Прошло минут пять, прежде чем в его глазах появилось осмысленное выражение и он начал оглядываться по сторонам, пытаясь понять, что происходит и кто все эти люди.

Увидев снявшую плащ и сидевшую с открытым лицом Селесту, он протрезвел.

— Кажется, вы меня узнали, Лаар?

Человек захрипел при первых же звуках тихого отстраненного голоса. Стоявший справа и сзади него вампир ловко подсунул пленнику под нос флакончик с чем-то вонючим, обоснованно опасаясь сердечного приступа. Средство подействовало. Несколько раз глубоко вздохнув, Лаар прохрипел:

— Ты же мертва!

— С точки зрения подавляющего большинства — безусловно, — согласилась вампиресса. — Хотя отдельные мыслители считают иначе. Топите отставку в вине?

— Не твое дело!

Мощная оплеуха сшибла его на пол. Латам не постеснялся собственноручно наказать обидчика госпожи, тем более что ему давно хотелось сделать с бывшим начальником нечто подобное. Впрочем, он тут же поднял пленника за шкирку и усадил на прежнее место.

— Мессена Селеста, и на «вы», — внятно произнес рыцарь в самое ухо съежившемуся человечку.

— Оставь, Латам, — махнула рукой госпожа. На короткую сценку она не обратила внимания, думая о чем-то своем. — Чего уж теперь-то.

Она сидела в глубоком кресле, услужливо принесенном Реджи из соседней комнаты. Настолько массивном, что маленькая фигурка госпожи терялась меж высоких подлокотников и ноги не доставали до пола. Вампир не сообразил подобрать сиденье, более подходящее по размерам, а вся мебель в кабинете выглядела не слишком чистой и пропахла вином.

Дискомфорта Селеста не испытывала. Ей сейчас было не до мелочей.

— Знаете, Лаар, в другой ситуации я бы вами восхитилась, — призналась она, глядя на съежившегося пленника поверх сцепленных кистей рук. — Даже сейчас, напоследок, вы умудряетесь подгадить. Вот зачем, спрашивается, нужно было напиваться и усложнять мне задачу?

Госпожа недовольно дернула уголком рта. Времени и так мало, а теперь придется тратить его на приведение организма Лаара в норму. Обычно пьяные — легкая добыча для сенсора, но сегодня ей придется залезть слишком глубоко в память объекта и следует исключить любые неожиданности. Что ж, понадеемся на мастерство Хастина.

— Накачивайте его зельями.

В слабо брыкающегося человека принялись вливать разную отраву из флаконов. Сначала из одного, подождали пять минут, взяли следующий, опять пауза, пока эликсир усвоится, а Лаар перестанет корчиться в руках сторожей, потом еще и еще… Под конец процедуры некогда надменный и властный мужчина представлял собой довольно жалкое зрелище. Трясущийся от страха, отворачивающий лицо от источников света и тихо поскуливавший, он утратил волю к сопротивлению и находился в идеальном для чтения мыслей состоянии.

Можно начинать.

Мудрое и жестокое существо, по воле судьбы вечно обреченное носить облик девушки-подростка, склонилось над распластанным по столу Лааром. На всякий случай потерявшего сознание человека за руки и за ноги удерживали вставшие по сторонам гвардейцы, хотя особой необходимости в том не было. Селеста потому и выжила, в отличие от многих иных вампиров-ровесников, что всегда ожидала худшего и к нему готовилась. Да, прежде смертные в схожих обстоятельствах не шевелились и не пытались напасть. Ну и что?

Короткий выдох для концентрации. Руки плотно обхватывают голову смертного. Зрачки у него закатились, но это не мешает — физический контакт куда важнее. С нежитью работать на порядок легче, она не сопротивляется, не то что люди. Мысли, память, чувства — что может быть важнее? Что еще защищают с таким бешенством? Сознание обращается в узкий клинок, в иглу, призванную пробить созданную природой защиту. С объектом повезло. Амулеты с него сняли, от печати-татуировки он отказался, медитациями и тренировками себя не изнурял. Слабая воля. Да! Есть червоточина! Еще одна! Зависть, трусость, гордыня, тщеславие — эмоции делают человека сильнее, и они же его ослабляют. Предают.

Темные чувства приводят во Тьму. Подтачивают внутреннее равновесие, расшатывают баланс, оставляют трещины и каверны в защищающей сознание скорлупе, отравляют разум. Любимый инструмент чтеца мыслей, безотказный в своей простоте.

Маги утверждали, что внутренний мир каждого человека индивидуален и не похож на другие. Селеста не спорила, но всегда видела одно и то же: светло-серые коридоры, до потолка заполненные мутной водой, и яркие образы, возникающие в боковых проходах. Первая женщина, ругань отца, грозный канцлер, выражающий неудовольствие… Словно огромная змея, она скользила от воспоминания к воспоминанию, выискивая наиболее лакомые куски, и проглатывала добычу, не пытаясь осмыслить. Потом будет разбираться. Забрала бы всю память, да только это невозможно — даже трехлетний ребенок помнит неимоверно много, что уж говорить про взрослого. Остается так, не влезая в подсознание, забирать самое явное, яркое. Жаль. Из полузабытых скучных бесед иногда узнаешь больше, чем из жаркого спора, в пылу которого соперники перестают сдерживаться и кидаются фактами.