Читать интересную книгу За небесной рекой (сборник) - Грег Бир

«Что ты затеял?»

«Мы должны проникнуть в Путь. Необходимо известить командный надзор».

Ольми понимал, что выбирать ему не из чего. Он разбит наголову. Оставалось лишь гадать, где и когда ярты разгромят его народ. Или это самооправдание, недооценка собственной губительной роли?

Преображенная Гея

Рита чувствовала себя зверем в клетке. Строить догадки не хотелось: Родос уже близко, он-то и откроет истину. Рядом с ней в замкнутом пространстве пузыря скорчилось изувеченное чудище, избитая до неузнаваемости человекоподобная кукла. Рита услышала, как за спиной у нее кукла поднимается на ноги, но не решилась оглянуться. Сжав перила до белизны в суставах пальцев, она закрыла на секунду глаза и сказала себе: «Ты ведь этого хотела».

Между тем ее силы отчасти восстановились. Она открыла рот, чтобы заговорить, и тотчас сжала губы, чтобы не вырвался наружу крик. Перегнулась через ограждение и рывком выпрямилась, вытянула руки и ноги, почти обезумев от горя, которое пока едва ощущалось, но вскоре должно было обрушиться всей своей тяжестью. Ведь все, что окружало Риту, на самом деле было Геей, ее миром, ее родиной. Уже виднелась торговая гавань и длинный перешеек, протянувшийся от крепости Камбиза почти до самого дома Патрикии. А город Родос исчез, только грязно-коричневое пятно осталось на его месте.

— Где он? — шепотом спросила Рита. Повсюду, от побережья до горной гряды, которая пересекала остров, возвышались золоченые каменные столбы.

— Что это? — выкрикнула она. — Зачем?

Тифон пробормотал что-то неразборчивое. Рита удержалась от искушения повернуться к нему. К этой твари.

Пузырь замедлил ход и свернул к мысу, где стоял дом Патрикии, окруженный изгородью из бахромчатых змей, которых Рита впервые увидела в степном лагере. Казалось невероятным, что с того момента прошло несколько лет.

Рита услышала, как подходит Тифон, и вздрогнула, словно от холода. На свете есть вещи пострашнее смерти. Например, рабство у этих чудовищ.

Она быстро вытерла лицо ладонью и повернулась к поводырю.

— Почему вы их оставили?

— Потому что они тебе нужны. — Тифон поднес руку ко лбу и выправил вмятину. Рита судорожно сглотнула.

— Мне нужен весь этот мир, — сказала она. — Отдайте. Таким, как прежде.

Тифон издал звук, похожий на кашель подавившейся собачонки. Но тут же заговорил внятно:

— Исключено. Бюджет практически исчерпан. Кроме того, твоей планете найдено эффективное применение. Она переоборудуется в автономное хранилище. В будущие циклы любой желающий сможет изучать Гею непосредственно на месте. А пока она послужит интернатом для воспитания и обучения молодежи. На вашем языке это называется святыней.

— Из моего народа кто-нибудь жив?

— Умерли очень немногие. — Тифон поправил плечо.

Рита вспомнила необыкновенную податливость его «плоти» и отвернулась, прижав ко рту кулак.

— По правде говоря, если бы мы не вмешались, жертв было бы больше. А сейчас почти все население на хранении. Это не столь уж неприятная процедура. Мои «я» подвергались ей многократно. Хранение, в отличие от смерти, не конец.

Рита лишь покачала головой. Страха она теперь почти не испытывала, но и не желала вести пустые разговоры.

— Где мои спутники? Ты обещал, что их привезут сюда.

— Они здесь. — Пузырь двинулся над увядшим садом Патрикии, апельсиновые деревья которого превратились в серые пыльные скелеты. Из-за дома появились другие пузыри. В одном находился Деметриос, в другом Люготорикс, а в третьем Оресиас. Рядом с каждым стоял конвоир. Спутник Оресиаса носил личину старухи; рядом с Люготориксом стоял рыжеволосый старик, а около Деметриоса — стройный юноша в студенческом одеянии.

Люготорикс не двигался, зажмурив глаза и скрестив руки на груди.

«То, чего он не видит, не в силах его унизить», — догадалась Рита.

Тифон хранил молчание. Пузыри медленно вплыли во двор дома Патрикии. Будто ощутив присутствие хозяйки, Люготорикс открыл глаза, и в них запылала неистовая радость. Его сломили не до конца. Деметриос лишь кивнул, не желая встречаться с ней взглядом; Оресиас, казалось, не мог даже поднять голову.

Разгром. Полный и окончательный. И отступать некуда.

Как бы в такой ситуации повела себя софе? Как бы она поступила, потеряв вторую планету, вторую родину? Неужели стала бы покорно дожидаться смерти? Ведь разгром ужасен — ужасен настолько, что просто не укладывается в голове.

И никакой надежды.

— Вы погубили целый мир, — сказала Рита.

— Нет, — возразил Тифон.

— Заткнись, — зло бросила она. — Убийца.

Поводырь, видимо, решил больше не спорить. Девушка попыталась заговорить с друзьями, но между пузырями не проходило ни звука. Тогда она резко повернулась к Тифону и заметила на искалеченной физиономии ликование. Оно тотчас исчезло, но его нельзя было спутать ни с чем. Тифон вобрал в себя достаточно «человеческого», в том числе и мимику.

И тут Рита поняла: сюда их доставили еще по одной причине. Как пленных на парад. Чтобы, глядя на них, победители испытали торжество.

Можно снова сбить Тифона с ног, но что толку? Боли он не чувствует, унизить его невозможно. Дерзкий тон тоже не дает удовлетворения. Жалкая, беспомощная, она ничего не может сделать. И все-таки делать что-то надо, а то и впрямь останется только лечь и умереть.

Но ведь и умереть не дадут. Поместят на хранение.

Когда-то люди, построившие Путь, отбросили яртов. Они снова победят, может быть, даже уничтожат этих подонков, найдут Риту и ее друзей, точнее, снимки их личностей на пластинках или в кубиках, и вернут к жизни. Но стоит ли всерьез на это рассчитывать?

Патрикия ухватилась бы за любую соломинку.

Рита оглядела Тифона — на сей раз спокойно — и, понимая умом (но не душой), что терять нечего, попросила:

— Верни нас назад.

— Тебе не нужен этот дом?

Она отрицательно покачала головой.

— Чего же ты хочешь? Умереть? — с вежливым интересом спросил Тифон.

— А что, можешь посодействовать?

— Нет. Разумеется, нет.

— Тогда просто отвези меня обратно.

— Хорошо.

Пузырь заполнился чем-то вроде студнеобразного дыма, из-под ног ушла опора…

«Отвези меня на склад, — подумала она. — И храни. Мое время еще придет».

Она бы с радостью приняла забвение, если бы знала наверняка, что никто ее больше не потревожит.

Земля; Пух Чертополоха

Ланье встал и двинулся дальше. Он взбирался по склону горы, оглядываясь на пастбища, которые осень выкрасила в желто-коричневые тона, и на разросшиеся за лето стада овец. Судьба обходилась с ним сурово, однако он не был на нее в обиде; нельзя исцелить от глупости все человечество, нельзя повернуть дышло истории. Почти всю жизнь он помогал другим, и теперь, чтобы помочь собственной душе, было необходимо избавиться от чувства долга. Пришла пора успокоиться и подготовиться к следующему шагу. И хотя врачи против воли Ланье поставили ему имплант, какая-то часть сознания радовалась продлению жизни, зная при этом, что не согласится на бессмертие. Когда придет время (пусть через десять лет, через пятьдесят), Ланье не дрогнет.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});