когда он ответил:
— Не мог устоять перед искушением послушать, скольким мужчинам вы отказали до того, как принять моё предложение.
Он выглядел настолько непривычно человечным в этот момент, что она с ошеломительной несомненностью осознала удивительный для неё факт: флиртовать с ним ей нравится куда как больше, чем ругаться.
7. Когда сбываются мечты?
Довольно долго Дерек просто сидел в гостиной дома Рийаров, уныло вытянув ноги, и разглядывал пустой камин. Мыслями он пребывал весьма далеко — перебирал всю свою прошлую жизнь и пытался добраться до ответа, почему она сложилась так, как сложилась.
Однако найти этот ответ он не успел, поскольку в гостиную стали подтягиваться созванные Райтэном «все наши».
Первыми, споря о чём-то непонятном, явились Илмарт и Джей — они оба выглядели весьма встрёпанными, потому что Райтэн застал их в момент тренировки.
Не прекращая спора, они прошли к письменному столу, где Илмарт, не садясь, начал что-то торопливо писать. Джей, постоянно подлезая ему под локоть, поправлял; они явно не могли договориться, но из-за того, что в спорах звучали лишь отдельные невнятные слова вроде «после обеда», «при порте» и «по чётным», Дерек так и не сумел разобрать, что вызвало столько бурных эмоций.
Терзаться догадками, ему, правда, пришлось недолго, потому что, в конце концов, согласованный листочек ему передали из рук в руки.
С некоторым недоумением Дерек разобрал в корявых записях нечто, похожее на его примерный распорядок дня — с различными вариациями. Распорядок этот сопровождался крупными «И» и «Дж», иногда перечёркнутыми и переправленными друг на друга, что делало понимание того, где «И», а где «Дж», весьма затруднённым.
Дерек поднял на Илмарта вопросительный взгляд.
Тот хмыкнул и торжественным голосом возгласил:
— Теперь у тебя два телохранителя, Анодар!
По весьма довольным лицам друзей — а выражение у них обоих было совершенно одинаковым — Дерек понял, что отбиться не выйдет.
Обнаружив, что сопротивления не предвидится, Илмарт начал толково рассказывать, кого бы ещё стоило принанять для охраны дома, но эти объяснения были прерваны приходом новых действующих лиц.
Весьма быстрым шагом в гостиную ворвался заметно встревоженный старший Тогнар — в элегантном костюме, поскольку его Райтэн сорвал с вечернего визита к старым друзьям.
— Подробности, Деркэн! — с порога затребовал Тогнар, проносясь, однако, к письменному столу, где, усевшись, он тут же начал что-то быстро записывать.
Следом за Тогнаром в гостиную тихо просочился Этрэн, пойманный другом по дороге. Он, ни слова не говоря, тоже уселся за стол и тоже принялся быстро и уверенно делать записи.
Дерек, как мог, поделился теми подробностями, которые знал. Тогнар энергично кивал в такт каждой фразе, что-то попутно помечая в своих записях и порою пихая Этрэна в бок с тихим:
— Я же говорил!..
Только Дерек успел расправиться с объяснениями, как к присутствующим присоединились Кайтэнь и профессор, одетые в уличные костюмы, — Райтэн выловил их во время романтичной прогулку по городу.
Профессор невозмутимо и спокойно поздоровался с каждым, каждому пожал руку, потом подвёл жену к креслам у окна. Кайтэнь выглядела весьма воинственно; глаза её ярко сияли негодованием и возмущением. Она полагала, что Руби, как хороший друг, должна была повлиять на отца и удержать его от радикальных шагов.
— Я ей всё выскажу!.. — зло бурчала она, подскакивая на кресле.
Профессор нежно гладил её по руке, успокаивая. Сам он пребывал мыслями весьма далеко — припоминал свои зарубежные связи. Ему думалось, что привлечение авторитетов из Райанского и Ниийского университетов упрочат позиции Дерека в намечающемся противостоянии. В конце концов, проект с иллюстрированными картами вызвал широкий резонанс, и даже в случае серьёзного конфликта Дерека с правительством Анджелии другие страны предоставили бы ему политическое убежище без всяких проблем. Профессор видел в Дереке перспективного коллегу, и хотел поддержать его из чувства профессиональной общности. По его глубокому разумению, учёные были слишком важны для мира, чтобы оказываться вовлечёнными в политические склоки.
Пока профессор перебирал в голове свои международные связи, старший Тогнар и Этрэн занимались примерно тем же: составляли списки своих влиятельных знакомым и оценивали, на чьей стороне они выступят в случае возможного конфликта. Илмарт тихо подошёл к ним, тоже вставив пару соображений: среди его заказчиков бывали люди весьма влиятельные, и он был осведомлён об их настроениях, потому что был человеком весьма наблюдательным и умел делать выводы из случайных обмолвок, изменений интонации и других мелочей.
Джей же, продолжая комментировать Дереку составленный впопыхах план, толково объяснял, какие меры по обеспечению безопасности они с Илмартом считают необходимыми.
В какой-то момент эти обсуждения прервались приходом заключительной группы «наших»: Райтэн привёл Олив и тётушку. Мелкий Тогнар, конечно, был с ними, потому что все, с кем можно было бы его оставить, уже были здесь.
Оставив исписанный график Дереку, Джей тут же взял ребёнка на себя: из стоящей на камине дребедени его воображение изобрело прекрасные игрушки. Малыш, устроившись прямо на полу, с удовольствием наблюдал, как Джей выстраивает пирамидки из диковинных шкатулок и безделушек.
Олив с Райтэном уселись на софу рядом с креслом Дерека. Райтэн, тяжело вздохнув, откинул голову и прикрыл глаза с чувством хорошо выполненного долга: набегался он сегодня знатно, разыскивая всех необходимых ему лиц.
Толком отдохнуть ему, однако, не пришлось: подошедший лакей передал ему какую-то записку.
С большим недоумением Райтэн поднялся, принял её с выражением лица недовольным и брезгливым, развернул и скривил губы.
Почерком Магрэнь там было написано всего три слова: «Он тебя услышал».
Пробормотав что-то ругательное про эту чокнутую женщину, чьи мозги работают совершенно непредсказуемым образом, Райтэн смял записку, запихнул её в карман и вернулся на софу, к жене. На её вопросительный и обеспокоенный взгляд он лишь махнул рукой: мол, ерунда! — и снова устало прикрыл глаза.
Заметив явление друзей, Илмарт отошёл от угла, где работали над списками Тогнар и Этрэн, и встал за софой, одной рукой опираясь на неё, другой — на кресло, в котором сидел Дерек. Олив переглянулась с ним весьма хищно; губы их совершенно одинаково скривились усмешками. Оба они готовы были перейти от слов к делу.
Что касается тётушки, она с хмурым видом уселась в кресло у камина, рядом с письменным столом. Иногда она обменивалась с братом мрачными взглядами; её плотно сжатые губы отражали недовольство, а глаза пылали решительностью, не сулившей врагам ничего хорошего. Тётушка тоже была из Тогнаров, и вполне умела действовать жёстко там, где того требовала ситуация.
— Так, — наконец, начал общий разговор старший Тогнар, вставая и опираясь руками на стол, —