– Уж по крайней мере, – категорично заявила Желтая сестра, – мы просто обязаны показать ал’Тору, что он не может так обращаться с Айз Седай. – Поймав взгляд Мераны, она умерила тон и добавила: – Но, конечно, не таким образом, чтобы разрушить все достигнутое.
Демира провела пальцами по губам и вздохнула – она была еще очень слаба.
– Мне тут кое-что пришло в голову. Обвинять его открыто неразумно – он будет все отрицать, а доказательств-то у нас нет. И потом, может, куда полезней всего ничего не предпринимать?
Мерана с Беренисией обменялись взглядами и понимающе кивнули. Стивен стиснул зубы – он не любил спускать тем, кто причинял ей боль.
– Он-то наверняка ждет ответного хода, – продолжала Демира, – а наше бездействие заставит его попотеть, гадая, что у нас на уме.
– Попотеть ему не помешает, – с порога заявила вошедшая в комнату Верин. – Ал’Тор должен научиться уважению к Айз Седай, иначе с ним нельзя будет иметь дело.
Она знаком отослала Стивена, – разумеется, он ушел только после кивка Демиры – и уселась на его табурет.
– Раз уж ты превратилась в мишень… – начала Верин, но прервалась, бросив взгляд на Мерану и Беренисию. – Может, вы все-таки сядете? Я не хочу вывернуть шею, глядя на вас снизу вверх.
Пока они устраивались на единственном стуле и втором табурете, Верин продолжила:
– Так вот, раз уж ты, Демира, стала мишенью, тебе и решать, какой урок лучше всего преподать мастеру ал’Тору. У тебя, надо думать, уже есть соображения на сей счет?
– А я считаю… – начала было Мерана, но Верин перебила ее:
– Погоди минуточку. Первое слово за Демирой.
У той перехватило дыхание. Демира ждала взрыва, но его не последовало. Как казалось, Мерана постоянно ожидала одобрения своих решений Верин, что вполне понятно при сложившихся обстоятельствах, хоть и несколько неловко, однако сейчас впервые Верин выказала себя старшей. По крайней мере, в присутствии других. Мерана только поджала губы, а потом кивнула. Означает ли это, что Мерана уступает первенство Верин? – гадала Демира. Похоже, другого выхода у Мераны и не оставалось. Все ожидающе смотрели на Демиру; взгляд Верин был особенно пронзителен.
– Если мы хотим, чтобы Ранд обеспокоился нашими намерениями, я предлагаю никому сегодня во дворец не ходить. Без всякого объяснения или, если это уж слишком, с какой-нибудь пустой отговоркой. Пусть-ка проглотит.
Мерана кивнула, и, что, судя по тому, какой оборот приняло дело, было еще важнее, кивнула Верин. Приободрившись, Демира продолжила:
– А может, нам стоит не посылать никого несколько дней, чтобы он малость потомился. Я хочу его немного подогреть, а когда он дойдет до кипения. Мин нам об этом сообщит. Тогда мы…
Демира очень хотела участвовать во всем лично. В конце концов, пролилась ее кровь, и одному Свету ведомо, когда ей теперь удастся попасть в библиотеку. За одно это ал’Тору следовало преподать урок. Никому не позволено забывать, кто такие Айз Седай.
Глава 47
«СТРАННИЦА»
Мэт хотел, чтобы поездка в Эбу Дар прошла без особых происшествий, и в каком-то смысле так оно и получилось. Однако, ежели приходится путешествовать в обществе шести женщин, причем четыре из них – Айз Седай, повод для раздражения найдется непременно.
В тот первый день они добрались до дальнего леса, когда солнце стояло еще высоко, проехали несколько часов под навесом из облетевших ветвей и лишь перед закатом остановились на привал возле обмелевшего ручейка. Худощавый Гарнан – на щеке его красовалась татуировка в виде ястреба – проследил, чтобы все было сделано как положено: коней почистили, стреножили и накормили, развели костры и выставили караул. Нерим и Лопин суетливо сетовали на отсутствие палаток – откуда им было знать, что путешествие предстоит долгое, если господа ни о чем не предупреждают, так что, если теперь господа подхватят простуду да и помрут, так в том они, господа, и будут виноваты. Оба слуги вторили друг другу эхом. Ванин, само собой, занимался своими делами, не забывая, впрочем, приглядывать за Олвером. Он даже помог мальцу почистить коня – в тех местах, докуда паренек не мог дотянуться, даже подставив под ноги седло.
Женщины остановились тут же, но от становища Мэта их лагерь будто отделяла невидимая черта. Найнив, Илэйн, обе седовласые Айз Седай, а также Авиенда и Охотница собрались возле собственного костра и почти не смотрели туда, где расстилали одеяла солдаты Мэта. Насколько он мог понять из доносившихся обрывков разговора, Вандене и Аделис высказывали озабоченность явным намерением Авиенды всю дорогу до Эбу Дар вести свою лошадь под уздцы. Том пытался заговорить с Илэйн, но та лишь погладила его по щеке и отослала к Джуилину и Джаэму, жилистому, старому Стражу Вандене, проводившему чуть ли не все свое время за заточкой меча.
Впрочем, Мэт был даже доволен тем, что женщины держались отдельно. От них исходила напряженность, причины которой он понять не мог. Во всяком случае, от Найнив с Илэйн, да и от Охотницы тоже. Иногда они как-то по-особенному посматривали на Айз Седай… на других Айз Седай – Мэт никак не мог привыкнуть именовать так Илэйн и Найнив, – но ни Ванделе, ни Аделис, да и Авиенда тоже, похоже, этого не замечали. Как бы то ни было, Мэт предпочитал держаться подальше. Полыхнет пламя, или уголья будут тлеть неведомо сколько – разумный человек в любом случае предпочтет иметь как можно меньше общего с Айз Седай. Поэтому досадовал Мэт не столько на женщин, сколько на себя самого. На собственную непредусмотрительность. Рассчитывая оказаться в Эбу Дар в тот же день, он не позаботился о припасах, и теперь у его людей не было никакой снеди, кроме вяленого мяса и черствых лепешек. А в этом лесу не встречались даже белки, не говоря уже об оленях, так что поправить дело с помощью охоты не представлялось возможным. Когда Нерим установил для Мэта маленький складной столик и табурет – Лопин раскладывал другой для Налесина, – Мэт велел ему поделиться с товарищами по оружию всем, что было припасено в навьюченных на лошадей корзинах. Увы, результат оказался не тем, на какой рассчитывал Мэт.
Стоя возле столика Мэта, Нерим наливал воду из серебряного кувшина с таким видом, будто это драгоценное выдержанное вино, и печально следил за тем, как исчезают в солдатских глотках изысканные деликатесы.
– Маринованные перепелиные яйца, милорд, – провозглашал он заупокойным тоном. – Они предназначались на завтрак милорду… Самый лучший копченый язык, милорд. Если бы только милорд знал, на что мне пришлось пойти, чтобы раздобыть в этой жалкой деревушке копченый язык в меду. Тем паче что времени на поиски не было, а все лучшее расхватали эти Айз Седай.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});