Читать интересную книгу Сын Человеческий - Руслан Хазарзар

Однако апологеты подлинности плащаницы не смирились с этим отрезвляющим приговором. В своем убеждении в причастности реликвии из Турина к личности Иисуса они опираются на следующие доводы:

В 1973 году Дж. Роз сделал заявление, что полотно плащаницы — чисто льняное, изготовленное из той разновидности льна, которая культивировалась в Малой Азии в I веке н. э.

В 1952 году А. К. Вейбел заявил, что в эпоху Возрождения льняные ткани имели раппорт не 1:3, а сложнее; кроме того, они были мешаные: на фоне белого льна — рисунок из темно-голубого хлопка.

В 1979 году отец Франциск Филас представил присутствующим первый вариант своей, как потом ее окрестили, Теории монеты, заявив, что при изучении фотографий плащаницы он обнаружил на ней отпечатки монеты времен императора Тиберия, которая якобы была положена на левый глаз покойного Иисуса.[290]

В 1988 году физиолог Б. Е. Тафф заявил, что на плащанице «спинно-брюшная симметрия выдержана до ангстрема».[291]

Изображение на плащанице — негативное, а негатив стал известен только после изобретения фотографии Л. Ж. М. Дагером и Ж. Н. Ньепсом в 1839 году.[292]

Изображение на плащанице соответствует историческим данным, а не традиционным образцам церковной живописи и скульптуры: на бедрах отсутствует повязка; волосы на затылке заплетены в косичку; раны от гвоздей находятся не на ладонях, а на запястьях; терновый венец, вероятно, имел вид шапки, а не обруча.

Следы охры на плащанице являются следами кисти художника, который подкрашивал, реставрировал контуры, придавая изображению бóльшую яркость, необходимую для публичного обзора.

В 1976 году было опубликовано заявление криминалиста Макса Фрея, что он якобы обнаружил на плащанице остатки пыльцы, относящейся к 49 видам растений, из которых 13 представляют собой солелюбивые и пустынные растения, растущие только в Южной Палестине и бассейне Мертвого моря.[293]

Несмотря на все эти утверждения апологетов, нельзя игнорировать доводы против подлинности плащаницы:

Если бы покрывало облегало тело, то изображение на нем было бы искаженным: напр., отпечаток лица был бы шире лица, наблюдаемого спереди. Между тем на плащанице совершенно отсутствуют искажения и графические лакуны, обусловленные обязательными складками, т. е. изображение слишком гладкое, чтобы быть подлинным отпечатком обернутого в покрывало тела. Кроме того, на изображении волосы не спадают вниз, как это бывает у лежащего человека, а обрамляют лицо, как на картинах. Руки покойника должны были бы быть сложены на груди, а не прикрывать гениталии: именно эта церковная уступчивость стыдливости и заставила фальсификатора изобразить на полотне такие длинные руки, причем одну из них намного длиннее другой.

В католических церквях хранится около сорока якобы «подлинных» плащаниц.

В греческих оригиналах Евангелий вместо русского слова плащаница употреблено слово, означающий тонкий материал типа кисеи,[294] а вовсе не льняную грубую ткань.

В течение 13-ти веков о существовании плащаницы нет никаких достоверных исторических упоминаний.

Даже если признать, что плащаница относится к I веку н. э. и отпечаток на ней — не подделка (хотя для подобного допущения нет ни малейших серьезных оснований[295]), то еще надо доказать, что человек, чьи черты отпечатались на полотне, собственно и есть Иисус, а не Его последователь и подражатель, подвергший себя самоистязаниям по сценарию Евангелий.

По утверждению католического священника Евгения Домбровского, еврейский погребальный ритуал первого века нашей эры исключает подлинность Туринской плащаницы, так как по тогдашним погребальным обрядам обертывание тела усопшего в холст не практиковалось. При захоронении тело намащивали благовониями и обвивали полосками ткани,[296] а голову повязывали платком (Ин.11:44). При этом условии тело не могло соприкасаться с покрывалом, даже если таковое находилось в гробу.[297] Квартус однозначно говорит, что голова Иисуса была повязана «платом» (σουδάριον) (Ин.20:7).

Итак, разумные клирики отвергают подлинность плащаницы, поскольку она противоречит даже Евангелиям. Однако многие склонны считать плащаницу подлинной, ибо неистребимо в человеческой психике желание верить в чудо. Но слишком убедительно звучат доводы contra reliquiam originalem, а все аргументы за ее подлинность, по большому счету, вымышлены (достаточно сравнить противоречащие друг другу публикации о Туринской плащанице и о ее характерных качествах). Да и научная позиция по поводу этой реликвии категорична: Туринская плащаница является произведением XIV века. Впрочем, в процессе дальнейшего исследования жизни Иисуса в данном вопросе нас может устраивать Горациева aurea mediocritas.

14. Его внешний облик

«Если же и знали Христа по плоти, то ныне уже не знаем», — пишет около 57 года апостол Павел (2 Кор.5:16). «Плотский образ Иисуса нам неизвестен», — подтверждает во второй половине II века Ириней, осуждая последователей еретика Карпократа, которые имели «частью нарисованные, частью из другого материала изготовленные изображения, говоря, что образ Христа сделан был Пилатом в то время, когда Он жил с людьми (formam Christi factam a Pilato, illo in tempore quo fuit Jesus cum hominibus)» (Iren.Haer.I.20:4{25:6}; ср. Epiph.Haer.XXVII.6). «Мы совершенно не знаем лица Его», — вторит Августин[298] (Augustinus. De trinitate.8:4–5). «Лик Христов у римлян, эллинов, индийцев, эфиопян различен, ибо каждый из этих народов утверждает, что в свойственном ему образе явился людям Господь», — говорит патриарх Фотий (ок. 820 — ок. 890). А Ориген утверждает: «Будучи Самим Собой, как бы не Собой являлся людям {…}. Вида одного не имел, но менял его, сообразно с тем, как мог видеть Его каждый». «Слава Тебе, многовидный (многообразный) Иисус (πολύμορφε Ἰησοῦ)!» — читаем в Деяниях Фомы.[299]

Какой же все-таки был внешний облик Иисуса? В этой связи интересно мнение Цельса, автора труда Правдивое слово (Ἀληθὴς λόγος). Вот что он пишет в изложении Оригена: «Если в теле {Иисуса} был дух Божий, то оно должно было бы резко отличаться ростом, красотой, силой, голосом, способностью поражать или убеждать; ведь невозможно, чтобы нечто, в чем заключено больше божественного, ничем не отличался от другого; а между тем {тело Иисуса} ничем не отличалось от других и, как говорят, было малорослым, безобразным и нестатным (μικρὸν καὶ δυσειδὲς καὶ ἀγεννὲς ἦν)» (Цельс у Оригена. — Orig.CC.VI.75).

Это — точка зрения, типичная для язычника античного общества, воспитанного на греческой и римской мифологии. Непривлекательность внешности Иисуса, по мнению Цельса, целиком опровергает предположение о Его божественной сущности.

В своих полемических диалогах Тертуллиан описывает Иисуса следующим образом: «Но в Его земной плоти не было ничего примечательного; она лишь показывала, сколь достойны удивления прочие Его свойства, — ибо говорили: “Откуда у Него это учение и эти чудеса?” (Мф.13:54). Это говорили даже те, кто с презрением взирал на Его облик, настолько тело Его было лишено человеческого величия, не говоря уже о небесном блеске. Хотя и у нас пророки умалчивают о невзрачном Его облике, сами страсти и сами поношения говорят об этом: страсти, в частности, свидетельствуют о плоти человеческой, а поношения — о ее невзрачности. Дерзнул бы кто-нибудь хоть кончиком ногтя поцарапать тело небесной красоты или оскорбить чело оплеванием, если бы оно не заслуживало этого?» (Tert. De carne Christi.9; cf. Tert. Adversus Iudaeos.14).

Тертуллиан «обезображивает» лик Иисуса consulto, чтобы приурочить внешность Основателя к ветхозаветным стихам Второисаии, которые принимались за пророчества о Мессии: «Нет в Нем ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в Нем вида, который привлекал бы нас к Нему» (Ис.53:2). И чуть выше: «Был обезображен паче всякого человека лик Его» (Ис.52:14).

Поэтому Ориген, полемизируя с Цельсом, именно в непривлекательности усматривает доказательство божественной сущности Иисуса (Orig.CC.I.32 и сл., 69).

С другой стороны, Церковь утверждает, что облик Иисуса — прекрасен. Так, Иероним замечает: если бы в облике Основателя и взоре не было чего-то небесного, никогда апостолы тут же не последовали бы за Ним, а те, которые пришли схватить Его, не поразились бы (Hier.Epist.65{146}:8). Самое яркое выражение эта традиция нашла в изобразительном искусстве Ренессанса.

Православная Церковь традиционно утверждает, что образ Иисуса соответствует так называемому Спасу Нерукотворному. «Первое изображение Господа, по преданию, вышло из Его собственных рук. Князь эдесский Авгарь (Абгар V. — Р.Х.) был болен.[300] Слыша чудеса Спасителя и не имея возможности лично видеть Его, Авгарю пожелалось иметь хотя бы образ Его; при этом князь был уверен, что от одного воззрения на лик Спасителя он получит исцеление. Живописец княжеский прибыл в Иудею и всемерно старался списать Божественное лицо Спасителя, но по причине блистающей светлости лица Иисусова не мог этого сделать. Тогда Господь позвал живописца, взял у него полотно, отер лицо Свое, и на полотне отобразился чудный, нерукотворенный лик Господа».[301]