мужских рук полотенце. Костя взглянул в ее красные и мутные глаза, покачал головой.
— Идем на кухню.
Соня семенила за ним, пару раз вмазалась в стену.
— Тебя не тошнит?
Она энергично замотала головой. Костя закончил приготавливать раствор, подал ей чашку в красный горох.
— Я не буду пить, Костя! Не хочу у тебя блевать, ни за что!
Даже накаченная алкоголем она не переставала быть гордячкой.
— Я тоже об этом не мечтаю, — заверил он, — пей, тебе станет лучше.
— Что это?!
— Просто сорбент. Сколько ты уничтожила этой газировки?
Соня задумалась.
— Бутылку… И еще чуть-чуть.
— Очаровательно для твоих сорока восьми килограммов, давай пей.
Осторожными глоточками она осилила половину. Он держал кружку, наблюдая сверху вниз за подрагивающими ресничками.
— Нет, всё, — Соня подняла голову.
— Ладно.
Она сошла с коврика, и Костя заметил мокрые следы.
— Ты ноги промочила?
— Я шла пешком от коттеджей.
Он едва не зарычал. Ведь столько раз мог дать ей свой номер телефона. Один звонок, и он бы приехал, забрал. А так она шла по расквашенной дождем дороге частного сектора добрые четыре километра.
— Сядь, — он кивнул на диванчик и ушел в комнату.
Залез в шкаф, взял две пары носков. Одни тонкие из запасов, другие шерстяные для лыж и коньков. Девушка в них, конечно, утонет, но лезть на полку Маруси он посчитал свинством.
Соня сидела и напевала что-то. Он опустился перед ней на пол и взялся за ногу — хоть джинсы сухие. Задрал штанину, стянул мокрый носок. Девушка не сопротивлялась. То же он проделал со второй ногой. Взял в ладони холодные стопы и принялся растирать.
— Не надо, Кость!
Ноги не отняла.
— Сонь, давай немного посидим в тишине.
Соня надула губы. Константин грел маленькие пальчики, не переставая удивляться своему прошлому идиотизму.
Когда нежная кожа стала комнатной температуры, Костя надел Соне носки. Они были ей почти как гольфы, но и к лучшему — так теплее. Девушка поджала ноги, запрокинула голову на спинку дивана. Несмотря на выпитое лекарство, в квартире ее только больше развезло.
Костя сел почти вплотную. Вряд и получится связный разговор, но, протрезвев, она может вообще закрыться. Нужно пользоваться случаем.
— Сколько ты работаешь у Риммы? — осторожно начал он и слегка погладил ее колено.
Соня подняла на него расфокусированный взгляд, прищурилась.
— Месяц… До этого я ездила в Китай. Там работала переводчиком, потом танцевала… В одежде! — она подняла палец. — Там тоже всё скатилось в стриптиз, эскорт… Да и мне нужно было вернуться… к маме. Но надо зарабатывать и здесь. После смерти папы остались миллионные долги… Тебе это неинтересно… В общем… Римма предложила, я пошла… Дальше ты знаешь, я ни на что не гожусь…
Алкоголь в крови замедлял ее речь, она с трудом выговаривала слова. На лице то и дело появлялась глупая улыбка. И все равно в этом рассказе сквозила безысходность и грусть. Костя не выдержал, взял ее за руку и мягко зажал пальчики в кулаке.
— Сонь, откуда эти страхи? Что-то в детстве случилось? Тебе маленькой делали тату, зачем? Расскажи, может, поняв причины, я смогу помочь тебе окончательно перебороть фобию.
Софья посмотрела на него так, словно он ее на чем-то подловил. Рассмеялась.
— Эй, нет! Нельзя говорить! Нельзя… Нельзя… — она неловко подставила палец к губам. — Никому!
Костя опустил голову. Даже в таком состоянии она не может ему довериться, хотя она знает его без году неделя. Нужно уложить ее спать и больше не мучать.
— Я постелю тебе, Сонь.
Он поднялся.
— Постель с розочками? Мне понравилось в прошлый раз, красивые розочки…
Константин вспомнил ее прошлую ночевку, и его бросило в жар от стыда. Он использовал комплект, который не жалко выкинуть, а девушке он пришелся по душе. Хорошо, уборщица постирала белье и сложила в шкаф, а Костя благополучно забыл про него.
Костя постелил Соне «розочки».
— Моя рубашка!
На стопке постельного белья лежала та самая фланелевая вещь, в которой Соня провела у него ночь. Костя бросил ее в кресло, а девушка увидела.
— Можно мне ее надеть?
— Конечно, — Костя улыбнулся, — чего спрашиваешь? Твоя ведь.
На ее щеках появились ямочки. Как же хочется обнять ее, помочь раздеться… Вечер становился опасным.
— Переодевайся, я буду на кухне.
Константин думал, Соня сразу ляжет, но она пришла к нему уже в его рубашке. Вещь была длинной для девушки, но точеные колени, до которых немного не доставали коричневые шерстяные носки, будоражили его воображение покруче любого порнофильма.
— Я хочу чаю, Костя.
Ее голос звучал тверже. Почти ровной походкой она вошла в помещение и села на диван.
— Тебя не тошнит?
— Нет. Меня там… на улице… знатно прополоскало.
Пока Костя торчал в ресторане на совершенно бездарном ужине, Соня ждала его на холоде, еще и в таком состоянии. Хорошо, ее никто не обидел и не вызвал полицию. У мужчины сжимались кулаки, но рассуждать на эту тему было поздно.
Он заварил зеленый чай и сел с ней рядом на диванчик.
— И теперь что ты будешь делать? — он предпринял еще попытку разговорить ее.
Но девушка лишь пожала плечами.
— Давай вместе что-нибудь придумаем? Я попытаюсь сделать ритуал еще… Но не чтобы ты стала проституткой. Нужно искать другой выход, Сонь.
Соня нахмурилась.
— Нет никакого выхода, Кость. Спасибо тебе… Ты такой добрый. И красивый…
Он не успел опомниться, она забралась к нему на колени. Похоже, он погорячился с выводами о ее протрезвлении. Просто фаза заплетающегося языка сменилась на томную расслабленность.
— С тобой бы я даже, наверное, смогла. Но они не ты, — констатировала факт Соня.
Костя не успел осознать ее фразу, а в уголок его рта уже ткнулись мягкие губки. Его глаза широко распахнулись и уставились в