Читать интересную книгу Записки диверсанта (Книга 1) - Илья Старинов

С 1934 по 1940 год у вероятного противника резко возросло количество и улучшилось качество танков, а у нас инженерные противотанковые средства остались на уровне начала тридцатых годов.

Глупое создалось положение. В 1939 году, когда мы соприкасались- со слабыми армиями относительно небольших капиталистических государств -панской Польшей, королевской Румынией, Эстонией, Латвией, Литвой -- наши границы действительно были на замке. А когда нашим соседом стала фашистская Германия, инженерные оборонительные сооружения вдоль прежней западной границы оказались заброшенными

и частично даже демонтированными, а на новой границе строительство укрепрайонов только разворачивалось...

Перед войной с белофиннами руководство НКО явно недооценивало инженерные войска и роль Инженерного управления Красной Армии. О пренебрежительном отношении к инженерным войскам свидетельствует хотя бы такой почти анекдотический факт:

о начале войны на Карельском перешейке начальник Инженерного управления генерал И. А. Петров узнал по телефону от начальника инженеров 7-й армии полковника А. Ф. Хренова. Правда, этот случай говорит и о другом -- о пассивности генерала Петрова, о его слабых контактах с начальниками соответствующих отделов Генерального штаба. Но одно не исключает другого.

В 1940 году ситуация несколько изменилась. К инженерному обеспечению боя и операции, а заодно и к инженерным войскам стали относиться с большим вниманием. Пользуясь этим, ГВИУ в самые сжатые сроки разработало тактико-технические требования на инженерные мины различного назначения и на мины-торпеды.

Напряженная работа Научно-исследовательского института инженерной техники, лабораторий и конструкторских бюро дала положительные результаты:

появились опытные образцы вполне современных противопехотных и противотанковых мин.

Иначе обстояло с минами замедленного действия. В истории войн редки случаи, когда новое боевое средство быстро признается и вводится в действие в большом количестве. Зато часто бывает, что новое боевое средство, даже успешно примененное в ограниченном количестве, не раскрывает всех своих возможностей. Это позволяет маловерам и консерваторам относиться к нему скептически.

Так получилось и с МЗД. Они появились и были успешно применены в первую мировую войну. Но количество их исчислялось буквально единицами. Ясно, что при этом нельзя было выявить все возможности таких мин. И хотя советские минеры-энтузиасты создали весьма "умные" МЗД, серийное производство их налажено не было.

Маршал Кулик "и некоторые другие руководи гели Наркомата обороны, распоряжавшиеся выделением средств и лимитов, принадлежали как раз к той категории лиц, которая примитивно толковала Положение Полевого устава о том, что в случае агрессии империалистов "войну мы будем вести наступательно, перенеся ее на территорию противника". Считалось, что на своей территории воевать нам не придется. А на

чужой стороне нам партизаны не нужны. Кроме того, нас спасет авиация.

Я уже говорил о существенных недостатках инженерной подготовки приграничной полосы к отражению вражеского нападения. Пытаясь выправить положение, начальник ГВИУ предложил использовать старые приграничные крепости и создать зоны заграждения.

Но это предложение так и не приняли. Ни к чему, мол!

Еще хуже дело обстояло подготовкой партизанской войны на случай вражеского нападения. Большинство подготовленных нами партизан, особенно партизан-диверсантов -- исчезли. Они были репрессированы в 1937. Никто разработкой специальной диверсионной техники не занимался. И постановки вопроса о создании такой техники не стояло.

Если бы теперь уделяли такое внимание партизанам, какое уделялось в конце 20-х -- ЗОх годов и сохранились подготовленные кадры, то наши партизанские отряды были бы в состоянии отсечь вражеские

войска на фронте от источников их снабжения в самом начале войны.

Помнится, я обратился к начальнику Управления военно-инженерной подготовки ГВИУ полковнику М. А. Нагорному. Речь шла об осуществлении мероприятий по всесторонней подготовке заграждений на большой глубине вдоль новой границы.

-- Прошу вас, никому ни слова об этом, -- озабоченно сказал Михаил Александрович, -- Разве вы не знаете, что организация складов минноподрывного имущества и подрывных команд вдоль границы свяэана с именами Тухачевского, Убореаича, Якира и других им подобных?

Но и после этого внушения я не мог молчать. Решил обратиться к А. Ф. Хренову. Аркадий Федорович, как обычно, выслушал меня внимательно. Но по мере моего доклада и на его лицо не раз набегала тень

тревоги.

Из беседы я понял: начальник ГВИУ разделяет мои опасения, но не все, к сожалению, зависит только от

него...

Осенью 1940 года обстановка на западной границе стала еще более тревожной. 27 сентября был заключен Берлинский пакт между Германией, Италией и Японией. 12 октября гитлеровцы вступили в Румынию. Теперь от Балтийского до Черного моря перед нашими войсками стояли немецко-фашистские полчища. Во второй половине ноября Румыния, Венгрия и Словакия присоединились к Берлинскому пакту.

Некоторые утверждают, что внезапное вероломное нападение немцев якобы явилось ответом на подготовку Советского Союза к нападению на Германию. На самом же деле Советская Армия готовилась к отражению нападения.

О тайных планах гитлеровцев мы узнали, конечно, гораздо позже. Однако уже тогда по всему было видно, что гитлеровская Германия готовит нападение на нашу Родину: фашистские самолеты систематически нарушали наше воздушное пространство, в огромном количестве засылались шпионы, усилилась переброска немецких войск на Восток.

Но укрепленные районы на старых границах по прежнему разоружались, строительство на новых границах велось черепашьими темпами. Столь же медленно у границы возводились противотанковые и противопехотные препятствия из-за недостатка средств заграждений.

В начале зимы 1940 года во дворе Второго дома НКО я столкнулся с Г. И. Куликом. Он недавно получил звание маршала и был в то время заместителем Наркома обороны.

Кулик узнал меня:

-- А-а-а... Сапер! Чего здесь? 154

Нельзя было упускать подвернувшийся случай.

-- Работаю в ГВИУ, товарищ Маршал Советского

Союза... Все о минах хлопочем. Хотел с Вами поговорить...

-- Зайди...

В кабинете я напомнил заместителю Наркома о случае на заминированной дороге в Финляндии.

-- Вы тогда не дождались разминирования, товарищ маршал... Мины попортили всем много крови. А выходит, их недооценивают у нас и теперь!

Откинувшись в кресле, Кулик укоризнено покачал головой и, хитро улыбаясь, погрозил мне пальцем:

-- Но! Но! Не в ту сторону гнешь, сапер! Мины твои:

нужны, никто не спорит. Да не так уж много их. нужно, как вы там у Хренова подсчитываете,

-- Но, товарищ маршал...

-- Ты погоди!.. Повторяю, не так много их нужно. 14 не такие сложные, как вы предлагаете. Ну, были у белофиннов сложные мины, факт. Так ведь и простые имелись? Зачем же непременно выдумывать что-то сложнее финских мин? Прямо говорю тебе, сапер: не выйдет у вас это дело. Мины -- мощная штука, но это средство для слабых, для тех, кто обороняется. А мы

-- сильные. Нам не так мины нужны, как средства разминирования. Миноискатели давай, сапер, тралы давай!

-- Товарищ маршал, но ведь самые сильные армии" не могут всегда и всюду наступать. А в обороне мины

-- могучее средство! Годятся они и для прикрытия флангов наступающих частей. Для воздушных десантов -- просто необходимы. А для партизан? В тылу

врага мины уже не оборонительное, а наступательное оружие. Они -- те же торпеды...

Кулик даже крякнул и замахал рукой:

-- Но! Но! Лекцию читаешь! Ваша должность, вижу, заставляет крутить мозгами не в ту сторону... Не так назвали ваш отдел, как надо. Надо бы его, в соответствии с нашей военной доктриной, назвать отделом разграждения и разминирования. Тогда бы и вы думали иначе. А то затвердили: оборона, оборона.., Хватит! Кстати, есть тут у меня идея пиротехнического минного трала, --да времени нет оформить. Вы вот 155

возьмите и подумайте над этим. Больше будет пользы, чем с жалобами ходить.

Нахмурясь, Кулик нагнулся над столом, придвинул какие-то бумаги. Стало ясно -- разговор окончен.

x x x

По указанию генерала Хренова были сделаны расчеты потребности войск в инженерных минах всех

назначений.

Расчеты мы вели, исходя из сущности советской военной доктрины, выраженной в проекте Полевого устава 1939 года.

Подсчеты показали, что войскам уже в первые дни войны будут нужны миллионы противотанковых и противопехотных мин, сотни тысяч других инженерных

мин.

Но даже самые скромные потребности войск в минах руководители Наркомата обороны считали завышенными, фантастическими,

Зная все это, видя, что предложения ГВИУ не встречают поддержки в высших военных инстанциях, я решил обратиться в ЦК ВКП(б).