Читать интересную книгу Тайны политических убийств - Сергей Утченко

Бейкер, правда, утверждал обратное, но он находился уже в ссоре с военным министерством и вообще, мягко выражаясь, отнюдь не являлся образчиком человека, сообщавшего только и единственно одну лишь правду. Скорее ему приходилось говорить ее — правду — лишь от случая к случаю. Был ли это такой случай? Обратились к свидетельству полковника Конджера — тот не мог ничего припомнить определенного: «кажется», дневник был с вырванными страницами. При последующем допросе Бейкер показал (и это подтвердил Конджер), что Стентон принял дневник без всяких расспросов. Трудно поверить, зная характер Стентона, чтобы он поступил так в случае, если бы дневник уже был с вырванными страницами. Последующие показания Бейкера о том, что через несколько дней после захвата Бута он якобы нашел одну из исчезнувших страниц, разорванную на мелкие клочки (это было письмо к некоему доктору Стюарду с просьбой о предоставлении убежища), еще более запутали картину. Загадка вырванных страниц так и не была разрешена.

Тело Бута доставили на военный корабль. В Вашингтоне труп предъявили нескольким лицам, знавшим Бута. В их числе был доктор Д. Ф. Мей, который за два года до этого делал Буту операцию по удалению опухоли на шее. След от операции служил дополнительным доказательством, это был труп Бута. Впоследствии протокол об опознании тела многократно подвергался критическому разбору. В нем находили отдельные противоречия, сомнительные места, вроде замечания Мея, что труп очень сильно изменился и что повреждена была правая нога (тогда как Бут 14 апреля сломал левую ногу). Для опознания не привели почему-то посаженного в тюрьму старшего брата Бута — Эдвина. Понятно, что симпатизировавшие Югу да и просто любители сенсаций сразу пустили слух, будто убитый на ферме Гаррета — не Бут, что подмена была произведена с целью получить обещанную награду и вывести правительство из неудобного положения, поскольку оно не смогло организовать успешный розыск убийцы.

Много позднее были высказаны подозрения, что, быть может, какие-то влиятельные люди сознательно дали Буту уйти от преследования.

В 1869 г. президент Джонсон разрешил родным преступника перезахоронить тело на кладбище. Эту церемонию многие рассматривали как инсценировку, тем более что при новом погребении Эдвин Бут так и не взглянул на труп и, следовательно, не мог «опознать» его. Правда, это сделали остальные участники похорон, в том числе другой брат Бута — Джозеф. Но даже если бы они и убедились, что хоронят тело чужого человека и что, следовательно, их брат жив, они, вероятно, промолчали бы об этом.

Не было недостатка в самозванцах. Наиболее известный из них — Дэвид Джордж — алкоголик и наркоман, покончивший с собой в январе 1903 г. Адвокат из города Мемфиса Финис Бейтс утверждал, что он знал покойного еще в 1870 г. под именем Сент-Элен и тот, опасно заболев и считая свою болезнь смертельной, просил известить о его смерти брата — Эдвина Бута в Нью-Йорке. В 20-е годы всплыл рассказ племянницы Бута, якобы видевшей его после 1865 г. 31 марта 1922 г. два бывших кавалериста, участвовавшие в преследовании Бута, показали под присягой, что раненый, которого они вытащили из амбара, был одет в форму солдата южной армии и что с них взяли клятву хранить это в глубокой тайне. В 1937 г. писательница Изола Лаура Форрестер, объявившая себя правнучкой Бута, опубликовала «семейные воспоминания» о своем «предке». Она уверяла, будто генерал Джеймс О’Бирн — другой свидетель поимки убийцы президента — еще 30 лет тому назад дал понять ей, что актер бежал из сарая на ферме Гаррета. Все эти утверждения не подкреплены никакими доказательствами.

В истории убийства Линкольна много непонятного: странная халатность властей, препятствия, чинившиеся поимке убийцы, фабрикация признаний свидетелей, освобождение заведомых участников заговора и многое другое. Но все эти факты в целом и почти каждый из них в отдельности допускают различные толкования. Стентон совершил немало загадочных действий, особенно в первые сутки после убийства, хотя не следует забывать, что, по показаниям многих современников, он действовал в лихорадочном возбуждении, каждую минуту ожидал, что после покушения на Линкольна и Стюарда дойдет очередь и до него. Многие «подозрительные» действия можно объяснить перипетиями политической борьбы после смерти Линкольна, а вовсе не опасениями, что вскроются какие-то тайны заговора. То, что военным министерством с помощью лжесвидетелей были сфабрикованы показания об участии Джефферсона Девиса и других лидеров Юга, еще не значило, что они не ведали о заговоре — просто у Стентона не было в руках подлинных доказательств. Наконец, многое связано с соперничеством Бейкера и других лиц, участвовавших в преследовании заговорщиков, погоней за наградой.

И все же кое-что остается необъяснимым. Долгое время репутация Стентона как политического деятеля и как «неподкупного» военного министра стояла очень высоко. В последние годы американские историки сделали немало, чтобы подорвать репутацию Стентона. То была несомненно «критика справа», с позиций благожелательного отношения к плантаторам. Эти историки вскрыли немало фактов, характеризовавших Стентона как честолюбца, ничем не брезговавшего, когда дело шло о собственном возвышении. Эйзеншимл и его последователи пошли дальше. Стентон, говорят они, считал, что Линкольн даст побежденным южным штатам право посылать своих представителей в конгресс, что там вновь может создаться большинство из «медноголовых» и южан, республиканская партия потеряет власть, Гражданская война окажется напрасной. А без Линкольна, полагал Стентон, он будет править руками Джонсона, который тогда еще был радикалом, и, кто знает, может быть, и соучастником заговора, направленного на устранение Линкольна. Как известно, события пошли по-иному: Джонсон порвал с радикалами, но вплоть до 1868 года не осмелился освободиться от Стентона, хотя тот был заведомым врагом политического курса нового президента. (Эйзеншимл считает, что Джонсон боялся разоблачений Стентона.)

Существовали ли какие-либо дополнительные мотивы для того, чтобы власти и после отставки Стентона упорно прятали концы в воду? Безусловно, существовали, отвечают единомышленники Эйзеншимля. Ведь на президентском кресле долгие годы сменяли друг друга северные генералы, отличившиеся в Гражданской войне (Грант, Хейс, Гарфилд), и поддержание престижа военного министерства имело особо большое значение для их политической карьеры. Выявление того факта, что военное ведомство спасло от возмездия главных виновников смерти президента, было бы для этих генералов непоправимым ударом.

Такова в целом гипотеза Эйзеншимля и его последователей.

Непроницаемая «маска измены»

Автор книги «Маска измены. Процесс участников убийства Линкольна» В. Шелтон справедливо отмечает что за 100 лет, протекших со времени убийства Линкольна, были приложены огромные усилия, чтобы полностью раскрыть причины и всех участников преступления. Однако все эти усилия привели к совершенно ничтожным результатам. Обнаружены сотни противоречий, сознательных умолчаний и искажений, подрывающих доверие к официальной версии, но тайна от этого стала еще более непроницаемой. Мы, заключает Шелтон, оказались еще дальше, чем прежде, от решения загадки.

Суд над участниками заговора, приведшего к убийству Линкольна, продолжает Шелтон, проводился с нарушением традиционных норм правосудия; судьи были заинтересованы в том, чтобы осудить, а не в установлении истины.

На самом процессе убийц Линкольна власти установили вину одного лишь Пейна, совершившего ряд злодеяний в доме государственного секретаря Сьюарда. По теории Шелтона, Пейн был вовсе невиновен и лишь в результате несчастного стечения обстоятельств попал на скамью подсудимых, а потом на виселицу. Он стал случайной жертвой того же заговора, который привел к убийству Линкольна и который пытались скрыть власти, подменяя его совсем другим, вымышленным заговором. Подобные попытки возложения вины за убийство предпринимались с разных сторон.

В 1865 г. Стентон и его судьи хотели объявить ответственной за убийство южную разведку. А через какие-нибудь несколько месяцев президент Э. Джонсон стал намекать на виновность своих врагов — радикальных республиканцев.

По мнению Шелтона, Эйзеншимл совершенно правильно нащупал факт существования другого заговора — совсем не того, о котором говорилось на суде, и установил, что в этом заговоре участвовал Стентон. Однако Эйзеншимл не распутал все нити, не выявил его пружины и главных действующих лиц. Все это Шелтон считает возможным сделать, анализируя роль Пейна, которая казалась всем наиболее ясной и поэтому не привлекала особого внимания. Как считает Шелтон, мы имеем дело с двумя разными людьми. Шелтон пытается доказать, что существовали похожие друг на друга двоюродные братья Льюис Пейн и Льюис Пауэлл, солдат южной армии, и что первый был посажен на скамью подсудимых за действия, совершенные вторым.