моя? – мужчина улыбнулся.
– Ты – на…, я – домой.
– В таком состоянии за руль собралась? И не мечтай.
– Такси вызову. Где мой телефон?
– Это ты мне скажи.
– Драган! – я шагнула к нему, прекратив опираться на косяк – и это было ошибкой, потому что гравитацию никто не отменял. Он подхватил меня в последний момент, тело взмыло в воздух. – Куда летим? – ворчливо осведомилась я, обхватив его за шею.
– В кровать. – В глазах санклита отжигали черти.
– В твою не полечу.
– Поздно, уже на посадку идем. – Он осторожно уложил меня на постель и накрыл пледом.
– Улечу завтра. Первым же рейсом!
– Спи, родная, не бузи. Ругаться будешь утром.
– Буду. – Я кивнула и закрыла глаза.
– Не сомневаюсь.
– Не хочу, чтобы было вот так… без вариантов, казнить… Нельзя так, Горан!
– Ты права, жизнь моя.
– И уйди, видеть тебя не хочу!
– Куда я уйду, – прошептал он, – если дышать не могу без тебя, любимая…
Когда я проснулась, еще была ночь. Драган сидел на полу у кровати и спал. Затаив дыхание, мне удалось практически бесшумно подняться. Но стоило на цыпочках дойти до двери, как сзади раздался голос главы клана:
– И куда ты босиком собралась, интересно?
Ч-черт. На ногах, и правда, только носки. Я обернулась. Этот гад достал мои сапоги из-под задницы и пояснил:
– Так мягче было. – В глазах веселились чертенята.
– Думаешь, поверю?
– Нет, конечно. – Он вздохнул и встал. – Мы можем поговорить, родная?
– Все, что мне нужно было знать, рассказал Ковач. Но это ничего не меняет.
– И… что теперь будет? – мужчина напрягся.
– Не знаю.
– Что сделать, чтобы ты простила? Только скажи, родная!
– Сейчас – оставить в покое. Даже видеть тебя не хочу. А в перспективе – стать тем, кем я считала тебя до… Коцита.
– Понял. – Он кивнул, протягивая сапоги. – Я стараюсь, любимая, но быть милосердным к тем, кто хочет тебя убить, не могу.
– А я не могу находиться рядом с жестоким убийцей, каким бы хорошим он ни был со мной.
– Знаю, что недостоин тебя, родная. – Он опустил глаза.
– Не смеши. – Фыркнула мисс Хайд, натягивая сапоги. – Меня вообще Ангелом Губителем нарекли, влекущим на человечество апокалипсис. По сравнению со мной ты – агнец божий!
– Не уходи, пожалуйста, Саяна! – взмолился Горан, подойдя ближе. – Одну ночь вдали от тебя еле пережил! Умоляю!
– Прости. – Я отвела глаза и вышла из номера. С каждым днем все запутывается еще сильнее. И выход, похоже, только один.
Глава 6 Снеговик в огне
Проявив солидарность со мной, погода выключила режим «ура, весна!» и врубила на полную «озверевшую зиму» – с жуткими морозами, катком на дорогах, очередями в травмопункты, метелями, злющими, как обманутые жены, расстроенными дворниками и озадаченными продавцами цветов, что в огромном количестве повылезали накануне 8 марта на улицы с мимозой и тюльпанами. Но даже эта погодная свистопляска не помешала Горану третью ночь сидеть на лавочке с торца дома.– И долго он собирается держать оборону, интересно? – пробормотала я, грея руки о чашку с чаем.
– Драган – мужик упорный. – Сеня пожал плечами. – С его силой воли он там и месяц просидит. У него тот еще характерец! Это только ты можешь из него веревки вить, а все остальные от одного имени вздрагивают.
– Ты ходил к нему?
– Ясен пень. – Санклит отправил в рот ложку варенья. – Он меня послал. Далеко.
– Ты сказал…
– Передал все, как ты просила, большеглазая. – Перебил Сеня.
– Идиот.
– Я или он?
– Оба. – Я вздохнула и поставила чашку в мойку.
В спальне работал обогреватель, но даже это, вкупе с теплой одеждой, слабо помогало. Как говорится, отдыхаю по системе «все включено» – работают все приборы, что способны повысить температуру воздуха. Остается только костер разжечь. Ночью столбик термометра опустится до –30. Если Драган опять просидит на скамейке до утра, то превратится в ледяную скульптуру. А мое сердце разорвется.
Я ходила по комнате до полуночи. Потом не выдержала и, признав поражение, оделась и вышла к нему. Горан не шевелился. Днем на него хлопьями падал снег, и теперь он был весь покрыт им.
– Ты скоро превратишься снеговика, останется только морковку в тебя воткнуть. – Он молча поднял на меня глаза – казалось, даже они превратились в льдинки. – Вставай, снеговик, пойдем. – Я протянула ему руку. Мужчина сжал ее ладонью. Впервые на моей памяти она была наощупь, как айсберг. – Раздевайся, шантажист. – Велела мисс Хайд, когда мы вошли в квартиру.
Хорват попытался расстегнуть пуговицы одеревеневшими пальцами, но не вышло. Пришлось помочь ему снять пальто.
– Бегом под одеяло!
– Я санклит, что со мной будет, мы же бессмертны! – в подтверждение своих слов Горан громко чихнул.
– Ты все бессмертие себе уже отморозил, придурок! В кровать, быстро, я сказала!
– Как прикажешь, госпожа моя. – Он хлюпнул носом. Мы поднялись в спальню.
– И как у тебя еще пальцы не отвалились! – сняв с Драгана ботинки, съязвила я. – Чего ты хотел добиться таким поведением?
– П-прощения. – Пробормотал он, содрогаясь в ознобе.
– А с чего ты взял, что получил его?
– Если ты не простила, я пошел обратно. – Он отстранил меня и начал обуваться.
– Совсем с ума сошел?
– Наверное. – Санклит нетвердой походкой направился к двери.
– Стоять. – Отчеканила мисс Хайд. – Кру-гом! – мужчина развернулся. – Хорошо. Будем считать, что простила.
– Не пойдет. – Он упрямо помотал головой.
– Драган, сволочь ты этакая, хватит уже!
– Так простила или нет?
– Простила. Марш под одеяло! Но если будешь пытаться и дальше воздействовать на меня шантажом, посылкой к белым медведям отправлю, уяснил, террорист?!
– Уяснил, не буду, – он нежно улыбнулся, залез под одеяло и натянул его до подбородка.
– Надо же быть таким упертым! – фыркнула я, положив пальцы на его запястье. – Пульс меньше 40! …!
– Ты красивая, даже когда материшься! – хрипло прошептал хорват.