- Не скажите. Лично я, мысленно ставя себя на ваше место, не додумался до такого красивого решения: сначала сблизиться, а потом уже обгонять на параллельных курсах.
К тому же статут есть статут: командира 'Решительного' наградили крестом, несмотря на то, что он бросил погибать 'Стерегущего' - именно 'Прорвался с боем в свой порт, сквозь превосходящего противника'.
- Сначала ещё надо до Владивостока добраться. Да и там уже начальство решать будет: кому крест дать, а кому и по шапке.
Глава 21
- И что вы можете сказать в свое оправдание? Как вы вообще дошли до жизни такой? - В словах ротного проскользнула ирония, но вид Яков, явившийся на "разбор полетов" своей увольнительной, действительно имел живописный: огромный фингал под левым глазом и покрытые ссадинами кулаки как-то плохо гармонировали с идеально отглаженной формой и почти гвардейской выправкой, приобретенной от многомесячных занятий на плацу.
- Ваше благородие, когда я, будучи в отпуске, с пястью другими солдатами из других рот перекусывали в трактире, туда заявилась группа из пятнадцати моих бывших знакомых. Видимо, побить меня хотели за то что служить пошел. - "...и за то, что весь тираж газеты в сортире утопил" - мысленно закончил фразу Яков. - Мы старались решить дело миром, однако они не только сами полезли, но стали оскорблять и нас, и Его Императорское Величество, которому я и мои товарищи приносили Присягу! И защищать честь которого мы полагаем за свой первейший долг! - Вроде как кающийся солдат сиял при этих словах как начищенный пятак. - Отступив из обеденного зала ввиду подавляющего численного превосходства противника, мы заняли оборону в коридоре на кухню, а затем, отбив первый натиск, перешли в решительное наступление и завершили разгром супостата. Все пятнадцать смутьянов были обезврежены и сданы в полицейский участок. С нашей стороны, за исключением двух порванных гимнастерок и сломанной ручки трактирной швабры, потерь не имеется. Доклад окончен, ваше благородие! - завершил свою речь провинившийся солдат, тут же замерев по стойке "смирно" и упершись взглядом в императорский портрет над головой начальника.
- Яков, ты чего мне тут изображаешь?! - Ротный просто не мог оставить трактирную драку без порицания и перешел практически на крик. - Можно подумать, что и тебя к нам не из кутузки привезли! Лучше скажи, кто это вас надоумил строй в коридоре изобразить и этими самыми швабрами из второй шеренги штыковые приемы на шпане отрабатывать?
- В отсутствие командира я, согласно Уставу, принял командование на себя. А далее действовал по суворовским принципам! Сначала увел наших в коридор, чтобы нейтрализовать численное преимущество нападавших. Поскольку коридор был узкий, то я построил солдат в две шеренги. А затем, найдя там же две швабры и веник, скомандовал в штыки, потому как наши это лучше всего умеют, ваше благородие.
- Значит так, Яков: за драку тебя, стервеца, надо бы денька на три в карцер посадить. - Ротный, поднявшись из-за стола, подошел к буквально задержавшему дыхание солдату. - И только то, что ты уже прошение об отправке на войну подал, тебя от этого спасло! А еще благодари господина полковника, который вас всех от судебных разбирательств защитил. Зато командовал ты грамотно, и в Манчжурии это умение точно пригодится. Поэтому принято решение перевести тебя из запасного батальона в линейный и назначить там командиром отделения! - Огорошил Якова офицер, перейдя на официальный тон.
- Рад стараться! - строго по уставу рявкнул не ожидавший такого поворота Яков.
- "Старается" он, как же! - Ротный снова вернулся на накатанную колею разноса проштрафившегося подчиненного. - С такими подчиненными и пули вражеские не нужны, потому как сердце само раньше не выдержит! Ступай к взводному, и вообще исчезни с глаз моих, ирод!
*****
Немецкий угольщик 'Кассандра' пришёл во Владивосток, без проблем, не встретив на подходах никаких японских кораблей.
Но доклад командира 'Изумруда' о наличии на ближних подступах к русской базе далеко не самых сильных и совсем не самых скоростных кораблей, заставил Вирена не только задуматься, но и возмутиться. На такую наглость Того Роберт Николаевич никак не рассчитывал.
Немедленно был отдан приказ готовить эскадру к выходу в море. И, через неделю, Тихоокеанский флот стал выходить из залива Петра Великого, чтобы, если и не покарать нахалов, так хотя бы сплаваться в новом составе.
Командующий держал флаг на 'Орле', в первый отряд так же входили 'Бородино', 'Пересвет' и 'Победа'. Второй броненосный отряд вёл контр-адмирал Ухтомский на 'Полтаве'. 'Сисой Великий', 'Наварин' и 'Адмирал Нахимов', следовали в его кильватере.
Крейсерами 'Олег' и 'Богатырь', руководил Энквист на 'Баяне'.
Кроме того, при эскадре были 'Жемчуг' и 'Изумруд' и отряд из четырёх истребителей под брейд-вымпелом кавторанга Дурново.
'Кубань' была взята с эскадрой в качестве быстроходного угольщика. Вообще-то для планируемой экспедиции было достаточно и штатного запаса топлива на кораблях, но желательно было иметь некоторый аварийный запас.
Милях в двадцати от Владивостока, на мачте 'Орла' появился сигнал: 'Курс на Порт Лазарева'.
Вирен решил проверить две наиболее вероятные стоянки, где мог базироваться флот противника. Вторым на очереди являлся Гензан. Причём в последний в любом случае стоило наведаться - имелся шанс поймать там какие-нибудь транспортные суда японцев либо на подходах, либо в самом порту. Да и просто, показать бомбардировкой, что Тихоокеанский Флот снова вступает в войну 'по-серьёзному'. Несколько минных банок в окрестностях тоже должны были осложнить до сих пор безмятежную для Гензана обстановку.
Броненосные отряды следовали параллельными колоннами. Впереди эскадры, милях в пяти, шёл 'Баян', на правом траверзе броненосцев - 'Богатырь' с 'Олегом', на левом - 'Изумруд' и 'Жемчуг', замыкала ордер 'Кубань'.
Таким строем прошли два часа, после чего командующий решил заняться эволюциями:
- Вызвать 'Полтаву'. Приготовить сигнал 'Второму отряду вступить в кильватер первого'.
- 'Полтава' ответила! - через полминуты раздался голос сигнальщика.
- Поднимайте!
- Роберт Николаевич, а может, следовало уточнить, как поворачивать: 'последовательно' или 'вдруг'? - настороженно поинтересовался Клапье-де-Колонг.
- Вот уж нет, пусть Ухтомский сам решает как рациональнее.
Поворачивать последовательно было легче для каждого конкретного корабля отряда - держись себе в кильватере переднего мателота и соблюдай интервал, однако это требовало мастерского управления флагманским кораблём: необходимо было очень точно рассчитать и скорость и угол поворота, чтобы чётко вписаться в кильватерную струю корабля идущего концевым в первом отряде. Достаточно велик риск, если и не угодить кому-нибудь тараном в борт, так состворить отряды во избежание этого. А потом нужно будет начинать всё сначала.
Поворот 'всем вдруг', напротив, требует менее тщательного управления головным кораблём, но большего мастерства в маневрировании от каждого отдельного мателота.
- Не уверен в себе Павел Петрович, - с лёгким разочарованием произнёс Вирен, увидев, что броненосцы Ухтомского дружно поворачивают влево.
- А откуда взяться уверенности, ваше превосходительство? - вступил в разговор командир 'Орла' Шведе, совсем недавно получивший как эту должность, так и чин капитана первого ранга. - Он ведь впервые вышел в море на 'Полтаве'.
- Ладно, посмотрим, что получится, - мрачно буркнул адмирал.
Однако все четыре корабля второго отряда, несмотря на то, что относились к четырём разным типам, удерживали пока достаточно приличный строй фронта и вышли в кильватерную струю 'Победы' в пяти кабельтовых позади неё.
'Полтава' и 'Сисой Великий' повернули одновременно и, хоть и не идеально, но вполне приемлемо вписались в строй. 'Наварин' же как будто и не собирался выполнять следующий маневр:броненосец неудержимо тащило только вперёд.
'Адмирал Нахимов', развернувшись вместе со всеми, прошёл за кормой потерявшего управление корабля, и прибавил скорость, чтобы сократить расстояние с 'Сисоем'.
На грот-мачте вывалившегося из строя 'Наварина', распустился флажный сигнал: 'Не могу управляться'.
- Чёрт знает что, господа! - шипел на мостике 'Орла' Вирен. - Сколько ещё нужно нас бить, чтобы... Поднять Фитингофу: 'Адмирал выражает особое неудовольствие'.
- Может быть, вы горячитесь, Роберт Николаевич? - посмел заметить начальник штаба. - Корабль старый, могло действительно отказать рулевое управление...
- За без малого полгода в порту, могли бы подготовить броненосец к походу, - не уступал адмирал.