Читать интересную книгу Щит Времени (сборник) - Пол Андерсон

– Извините, друзья, – пробормотала она. – Но сейчас меня ждут чайник и коробка печенья.

«А после надо заняться отчетом. Обед подождет. – Она поморщилась. – Почему-то доклады уже не доставляют никакого удовольствия… – подумала Ванда и застыла на месте. – Но почему меня так беспокоит то, что случилось? Откуда это предчувствие беды? Важное событие, большое, но не обязательно плохое… Предчувствие беды? Боже! Может быть, это нормально – время от времени разговаривать сама с собой или с птицами, но когда с тобой начинают говорить твои собственные страхи… Похоже, ты на этом задании уже слишком долго…»

Открыв клапан купола, Ванда вошла в свое жилище и вновь закрыла его. Внутри было сумрачно, пока она не переключила стены на прозрачность. Все равно здесь некому за ней подглядывать, кроме людей из племени «мы», да и те без разрешения сюда не приходят. Тепло позволило ей скинуть парку, снять обувь и носки. Она с удовольствием пошевелила пальцами ног.

Теснота сковывала ее движения. Бо́льшую часть купола занимал темпороллер, поставленный под полкой, на которой она держала посуду, подушку и спальный мешок. Единственный стул примостился около стола, тоже единственного, на котором громоздились компьютер и вспомогательные устройства. Рядом располагалось все необходимое для приготовления еды, умывания и прочих бытовых нужд. Разнообразные ящики и коробки замыкали круг. В двух из них были разложены одежда и личные вещи, остальные набиты приборами, непосредственно связанными с ее миссией.

Принципы работы Патруля требовали, чтобы жилище было маленьким и, по возможности, не привлекало излишнего внимания коренных обитателей этих мест. За стенами купола лежали необъятные просторы, где редко можно было встретить человека.

Поставив чайник на огонь, она отстегнула портупею и положила пистолеты – парализующий и энергетический – рядом с ружьями. Сегодня почему-то оружие впервые вызвало у нее неприязнь. Она убивала редко, только ради свежего мяса или для пополнения научной коллекции, и лишь однажды прикончила снежного льва, людоеда, который повадился нападать на людей из рода Улунгу в Кипящих Ключах.

«А вдруг придется стрелять в человека?.. Боже, лезет в голову всякая чушь собачья…»

Она невольно улыбнулась, вспомнив, что позаимствовала это выражение у Мэнса Эверарда. Он старался следить за своей речью в присутствии женщины, как его учили с детства. Заметив, что он чувствует себя спокойнее, когда и она держится в рамках приличий, Ванда угождала ему, если не забывалась.

Музыка должна принести покой. Ванда прикоснулась к компьютеру.

– Моцарт, – произнесла она. – «Маленькая ночная серенада».

Полились сладостные звуки. Только тогда с легким изумлением она осознала, какую пьесу заказала. Не то чтобы она обожала Моцарта – просто вспомнила о Мэнсе, а Мэнс не переносил рок.

«Быть может, станет полегче», – подумала она.

Чашка индийского чая и овсяное печенье сотворили чудо. Теперь она могла сесть за отчет. Проговорив вступительную часть, Ванда решила прослушать ее, дабы проверить, не звучит ли она нескладно, как ей поначалу показалось.

На экране синие глаза под светлыми бровями смотрят со спокойного лица с прямым носом, резко очерченного скулами и решительным подбородком. Волосы, кое-где выгоревшие от солнца, беспорядочно падают чуть ниже ушей, не раз сходившая кожа задублена ветрами куда сильнее, чем на Калифорнийском побережье.

«О боже, неужели я действительно так выгляжу? Можно подумать, что мне тридцать, а на самом деле… Я еще даже не родилась, – подумала она. Плоская шутка слегка приободрила ее. – Как только вернусь, сразу – в салон красоты, вот что!»

Неожиданно зазвучало слегка хрипловатое контральто:

– Ванда Тамберли, специалист второго класса, агент-исследователь из…

Далее пошли хронологические и географические координаты в принятой в Патруле Времени системе на темпоральном языке.

– Полагаю, что приближается кризис. Как, мм, как следует из моих предыдущих докладов, до настоящего времени на протяжении всего периода моего пребывания здесь я посетила…

– Короче! – сказала она изображению и убрала его с экрана.

«Когда это Патрулю был нужен академизм? Ты переутомилась, девочка. Возвращение в классную комнату? Не надо. Прошло целых четыре года с той поры, когда ты была ученицей. Четыре года, полных познания и исторического опыта. Доисторического».

Она сделала несколько глубоких вздохов, мускул за мускулом расслабила все тело и сосредоточилась на определенном коане. Она не практиковала дзен или что-нибудь в этом роде, но некоторые приемы бывали порой полезны. Диктовка продолжилась:

– Думаю, что местных ожидают большие трудности. Вы помните, что племя совершенно изолировано от мира, хотя это их нисколько не заботит. Я – первый чужестранец в их жизни.

Исследователи, изучавшие язык и обычаи племени, побывали здесь три столетия назад, и их попросту забыли, разве что какие-то частички воспоминаний преобразились в мифы.

– Однако сегодня мы с Арюком наткнулись на неизвестных пришельцев. Начну по порядку. Вчера Дзурян, сын Арюка, вернулся из странствий. Он искал невесту. Ему двенадцать-тринадцать лет; по-моему, он не ищет подругу всерьез; скорее, это ради приобретения опыта. Но не важно… Дзурян вернулся домой и рассказал среди всего прочего, что видел стадо мамонтов в Бизоновой низине.

Этого названия будет достаточно. Она уже отправила в будущее карты местности, сделанные ею в экспедиции. Названия придумала она сама. Те, которыми пользовалось племя мы, частенько изменялись в зависимости от того, кто рассказывал. А они любили рассказывать одни и те же истории об этих местах. («В этой болотистой низине весной, после великой трудной зимы, Хонган увидел волчью стаю, гнавшую бизона. Он созвал людей из двух стойбищ. Камнями и палками они разогнали волков. Отнесли мясо домой, и все насытились. Голову оставили духам».)

– Услышав это, я пришла в необычайное волнение. Мамонты редко подходят ближе чем на двадцать миль к побережью. Еще никогда они не появлялись так близко. Почему? Когда я сказала, что пойду взглянуть на них, Арюк настоял, чтобы сопровождать меня лично.

«Он просто прелесть, он так заботится о своей гостье, которая творит чудеса, рассказывает сказки, но совершенно не понимает этой земли».

– Я не возражала против его компании. Те места я знаю плохо. Отправились мы сегодня же на рассвете.

Тамберли сняла с головы повязку. Вытащила из нее устройство размером с ноготь, фиксировавшее все, что она видела и слышала, заложила его в банк данных. Пальцы забегали по клавиатуре. Вся информация, заключенная в устройстве, будет записана в архив, но для этого ответа она введет лишь то, что непосредственно относится к теме. Пока часы прокручивались за минуты, она не могла преодолеть искушения и не замедлить изображения, чтобы снова просмотреть ту или иную сцену.

Южный склон холма укрывал их от ветра. Ванда и Арюк остановились напиться из ключа, бившего из холма.

Глядя на экран, она вспомнила, какой холодной была вода, как чувствовался в ней вкус земли и камня; она помнила тепло солнца на своей спине и пронзительный аромат, источаемый крошечными травинками. Под ногами лежала мягкая почва, еще влажная от растаявшего снега. Тучей роилась мошкара.

Арюк, набрав полную пригоршню воды, отхлебнул. В его черной бороде, ниспадавшей на грудь, засверкали капли.

– Хочешь немного отдохнуть? – спросил он.

– Нет, пойдем дальше, очень хочется поскорее их увидеть.

Тамберли произнесла примерно это. В языке тула было еще меньше эквивалентов английскому, нежели в темпоральном, созданном для путешественников во времени и, по крайней мере, имеющем корни в высокотехнологичной культуре.

Вибрирующий, неровный по тональности, агглютинативный язык включал в себя понятия, о нюансах которых она могла только догадываться. К примеру, грамматических родов было семь, четыре из них имели отношение к определенным растениям, погодным явлениям, небесным телам и мертвым.

Арюк улыбнулся, обнажив щербатые зубы:

– Твоя сила безгранична. Ты загнала старика.

Тулаты, название народа, которое она перевела как «мы», не вели счета дням или годам. Ванда полагала, что Арюку что-то от тридцати до сорока. Мало кто из его народа заживался после сорока. У Арюка уже росло двое внуков. Тело его, сухое, но жилистое, сохранило природную стройность, его портили лишь шрамы от некогда гноившихся ран. Ростом он был на три дюйма ниже Ванды, но она, по меркам Америки двадцатого века, безусловно, считалась высокой женщиной. Она могла рассмотреть его до мельчайших подробностей, поскольку Арюк был совершенно нагой. Обычно в эту пору он накидывал пончо из травы, чтобы защититься от мошкары. Сегодня он сопровождал ее, Ту, Которой Ведомо Неизвестное. Они никогда не приближались к ней сами. Тамберли даже не пыталась объяснить, как действует маленькое приспособление на ее ремне. Она и сама не разбиралась в этой штуковине, изобретенной в далеком будущем. Возможно, это что-то ультразвуковое…