Читать интересную книгу Книга Вина - Роман Светлов

Вопрос II

Горяч или холоден по своей природе плющ

Участники беседы:

Плутарх, Аммоний, Эратон, Трифон

1. Мы похвалили Трифона, а Аммоний, улыбаясь, сказал, что такую цветистую и содержательную речь не годится раздергивать возражениями словно неудачно сплетенный венок: «Только плющу, на мой взгляд, не следует приписывать прохладность, которая позволяет ему приглушать действие несмешанного вина. Он огнист и горяч, и его плод, примешанный к вину, делает его более опьяняющим и вносящим смятение своей воспламененностью. Оторванный побег плюща искривляется, как будто попал в огонь. Снег, обычно в течение нескольких дней остающийся на других растениях, очень быстро сходит с плюща, а чаще и сразу исчезает, растаяв от теплоты плюща. А главное подтверждение этой теплоты мы находим в том, что рассказывает Феофраст. Александр поручил Гарпалу насадить в садах Вавилонии эллинские деревья, и среди них, ввиду тамошнего палящего жара, преимущественно деревья с густой листвой, образующие тенистые рощи. И вот единственным растением, которого вавилонская земля не принимала, был плющ, который погибал и засыхал, несмотря на все старания Гарпала: будучи сам горячим, он не мог вступить в надлежащее смешение с горячей почвой и отвергал ее. Ибо избыточность губит отличительные качества: противоположное устремляется преимущественно к противоположному: холодное теплолюбиво, а горячее хладолюбиво. Поэтому в гористых местностях, подверженных ветрам и снегам, произрастают деревья смолистые, пригодные для факелов, особенно сосны и ели. А помимо того, дорогой Трифон, холодные деревья теряют листья от холода, лишаясь и того слабого тепла, которое им присуще, а олива, лавр и кипарис всегда остаются зелеными, сохраняя свою маслянистость и тепло: таков же и плющ. Поэтому благодетельный Дионис дал нам плющ не как защиту против опьянения и не как врага вину – ведь это он несмешанное вино назвал μέθυ, а себя самого Метимнейским. Нет, но подобно тому как винопийцы за неимением виноградного напитка обращаются к ячменному, а иные делают и яблочное и финиковое вино, так и Дионис, желая и зимой иметь венок из виноградной лозы и видя, что она в эту пору лишена листьев, удовлетворился по сходству венком из плюща. И действительно, побеги плюща так же причудливо вьются, меняя направление своего роста, его листья так же мягки и беспорядочно рассыпаны вокруг ветвей, а главное, его кисти так похожи на плотные и уже темнеющие гроздья винограда, что он всем своим видом подобен виноградной лозе. И даже если плющ чем-то помогает пьющим вино, то мы, скорее, скажем, что он своей теплотой раскрывает поры и тем способствует перевариванию вина, – чтобы ради тебя, Трифон, оставить Диониса врачевателем».

2. Трифон молча обдумывал, что ответить на речи Аммония. Тогда Эратон, обращаясь поименно к нам, молодым, предложил или выступить кому-либо в поддержку Трифона, или отложить в сторону наши венки. Аммоний, со своей стороны, предоставил нам полную свободу слова, пообещав не возражать против того, что мы скажем. Поощряемый также Трифоном, я отвел от себя задачу доказывать холодную природу плюща, говоря, что это дело самого Трифона, который пользуется плющом как прохлаждающим и вяжущим средством. «Но то, что было сказано об опьяняющей силе плюща, примешиваемого к вину, неверно: его действие можно назвать не опьяняющим, а, скорее, одурманивающим, как белены и тому подобных растений, вызывающих расстройство сознания. Изгиб оторванного побега плюща также истолкован неправильно. Нельзя приписывать природе предмета то, что происходит в нарушающих его природу условиях: так, всякое дерево изгибается, приобретая кривизну в разных направлениях, если огонь насильственно изгоняет из него влагу, тогда как родственная теплота растит и питает. Подумай, не указывает ли извилистость и приземленность скорее на некую слабость и холодность, требующую частых соприкосновений с опорой. Подобно тому как утомленный путник восстанавливает свои силы присаживаясь и затем идет дальше, так и плющ нуждается в опоре, вокруг которой он мог бы обвиваться, будучи бессилен поддерживать и направлять себя самостоятельно вследствие недостатка теплоты, свойство которой – уносить вверх. А что снег на плюще тает и стекает, это вызвано влажностью его листьев: ведь вода разбивает и погашает рыхлость снега, который представляет собой тесно сплоченное соединение мельчайших пузырьков; поэтому он стекает в прохладных и влажных местах не менее быстро, чем в солнечных. И вечная зелень плюща, его „стойколиственность“, по выражению Эмпедокла, не следствие теплоты: ведь и опадение листьев не следствие холода, ибо и мирт и папоротник, будучи холодными растениями, всегда зелены. Некоторые объясняют такое постоянство листвы неизменностью смешения соков; Эмпедокл же видит причину, помимо того, в некоей соразмерности пор, упорядоченно и равномерно пропускающих питательные соки, так что листья получают их достаточно. А у растений, теряющих листья, такой соразмерности нет: их верхние поры широки, а нижние узки, так что нижние посылают мало сока, а верхние, не сохраняя и того немногого, что получают, изливают это, как изливается влага на недостаточно выравненных грядках. Но при обильном орошении растения получают достаточно потребных им питательных соков и остаются свежими и зеленеющими. „Однако в Вавилонии плющ при всех попытках насадить не принимался?“ Можно только похвалить этого благородного спутника и питомца беотийского бога за то, что он не пожелал переселяться к варварам и подражать Александру, усваивающему обычаи тамошних племен, а воспротивился этому превращению в чужеземца. Естественной же причиной этого была не теплота плюща, а именно его прохладность, не выносящая противоположных условий. Ведь соответствующие природе растения качества среды не вредят ему, а, наоборот, благоприятствуют его питанию: так, сухая земля растит тмин, обладающий горячей природой. А в Вавилонии, как говорят, такой жаркий и тягостный для дыхания дух, что состоятельные люди там обычно для прохлаждения спят на мехах, наполненных водой».

Вопрос III

Почему женщины меньше подвержены опьянению, а старики больше

Участники беседы:

Флор и Сулла

1. На одном дружеском обеде Флор выразил удивление, что Аристотель, указав в своем трактате об опьянении, что старики весьма легко поддаются опьянению, а женщины гораздо труднее, не высказался о причинах этого, что он обычно делает. Когда Флор предложил присутствующим обсудить этот вопрос, на это откликнулся Сулла. Он сказал, что оба вопроса сводятся к одному: если удастся найти причину в части, касающейся женщин, то не понадобится особого изыскания и относительно стариков: ибо и та и другая природа вполне противоположны, как противоположна природа влажности и сухости, гладкости и шероховатости, мягкости и жесткости. «И относительно женщин я принимаю прежде всего как данное, что им присуще влажное смешение, которое имеет своими признаками нежность тела, гладкую до блеска кожу и очищения. И вот, когда вино попадает в столь влажную среду, оно утрачивает свою окраску и становится совершенно неощутимым и водянистым. Об этом можно нечто найти и у самого Аристотеля. Он говорит, что те, кто выпивает чашу одним духом, как говорили древние – менее всего впадают в опьянение: ибо вино, проталкиваемое быстрым натиском, сразу проходит тело насквозь. А мы довольно часто видим, что именно так и пьют женщины. И постоянное выделение влаги в очищения показывает, что их тело от природы пористо и пронизано как бы влагоотводными канальцами: попадая в них, вино быстро выходит, не задерживаясь в главенствующих местах, расстройство которых и вызывает опьянение.

Что же касается стариков, то самое их название γέροντες показывает, думаю я, что им не хватает своей собственной влажности: ведь они называются так не в смысле „текущие в землю“, но по своему состоянию – как становящиеся уже в некоторой степени землеподобными и как бы землистыми (γεηροί). О сухости их природы говорит и отличающая их негибкость и жесткость, а также и шершавость. И вот, когда они выпьют, то естественно, что вино впитывается в губкообразную вследствие иссыхания телесную ткань и, оставаясь в ней, вызывает тягостные потрясения: подобно тому как водные потоки не размывают плотных берегов и не образуют ила, а со слабыми берегами смешиваются, поднимая муть, так и вино в телах стариков задерживается, втягиваемое сухостью. Да и, помимо того, старческой природе самой по себе присущи явные признаки опьянения: дрожание членов, косноязычие, излишняя болтливость, раздражительность, забывчивость, рассеянность: все это свойственно старикам и в здоровом состоянии и проявляется при малейшем случайном поводе, так что опьянение не вызывает у старика каких-либо новых для него явлений, а лишь усиливает уже имеющиеся; а подтверждается это тем, что нет ничего более похожего на старика, чем пьяный молодой человек».