Читать интересную книгу Пара варвара (ЛП) - Диксон Руби

— Ты можешь остановиться сейчас, Хэйден. Я кончила.

Остановиться? Я никогда не хочу останавливаться. Я мог бы жить, уткнувшись лицом между ее сладких бедер. Но я поднимаю голову, потому что доставить ей удовольствие важнее, чем то, чего я хочу. Я сажусь рядом с ней и облизываю губы. А потом облизываю их снова, потому что я чувствую ее вкус на своей коже и уже жажду большего.

Она прижимает тыльную сторону ладони ко лбу, и внутри нее зарождается тихий смех.

— Я думаю, мы забыли о купании.

— Мы не забыли, — говорю я. — Мы отвлеклись.

Она игриво пинает меня.

Я не могу сдержать ухмылку, которая кривит мои губы. Она улыбается, часть напряжения, которое она несет, исчезла. Ее обнаженное тело — восхитительное зрелище, и я упиваюсь им, все еще изголодавшись по ней.

Ее взгляд скользит ко мне.

— Спасибо.

Почему она благодарит меня? Я отдал ей должное как партнеру. Но я не хочу спорить, поэтому просто киваю.

— Что… а как насчет тебя?

— Я тоже кончил. — Если мы будем честны, то нет смысла это скрывать. Как ни странно, на этот раз я не чувствую никакого стыда. Это потому, что ей явно понравилось, что я попробовал ее на вкус? И когда она кивает и отмахивается от этого, как будто это ничего не значит, я понимаю, что между нами нет ничего постыдного, только удовольствие.

Я беру свою тряпку и опускаю ее в воду, решив закончить купание моей пары.

Часть 14

ДЖОСИ

Я сворачиваюсь калачиком в одеялах у огня и наблюдаю за работой Хэйдена. Я сонная, чистая и получила огромное удовольствие, и мои руки снова туго перевязаны большим количеством обезболивающей инопланетной пасты. Позади меня, в глубине корабля, есть несколько старых мертвых тел, а в стене две незнакомки, которые ждут своего шанса освободиться. Я уверена, что это важно, но мне больше интересно наблюдать за движениями Хэйдена и обдумывать нашу ситуацию.

Возможно, я зациклилась — совсем немного — на оральном сексе, который был раньше. И кто может винить меня? Это было потрясающе. То, чего ему не хватало в опыте, он с лихвой восполнял энтузиазмом. Я кончила так сильно, что у меня подогнулись пальцы на ногах. И, может быть, я повсюду посылаю смешанные сигналы, но я ничего не могу с этим поделать. То, как он смотрел на меня, заставило меня захотеть раздвинуть границы.

Так что я поднажала. И я была вознаграждена самым интенсивным оргазмом в моей жизни.

Я плотнее укутываюсь в одеяла и наблюдаю за ним, когда он наклоняется над огнем. Он делает множество вещей — коптит мясо для путешествия, точит лезвия и следит за тем, чтобы огонь оставался приятным и горячим. В мешочке у него греется горячий чай, а сбоку свернутая свежесобранная шкурка ждет, когда ее закончат. Я скажу одно о Хэйдене — он не ленивый. И он не ожидает, что я что-то сделаю сама. Если бы это зависело от него, я бы сидела без дела и позволяла ему баловать меня весь день, пока он работает.

Это в некотором роде мило. Это также немного путает мою голову.

Я больше не ненавижу этого парня. Я не могу. Не после того, как услышала причину, по которой он был таким сдержанным. Он был напуган. Я даже не могу винить его за это — он жил в состоянии страха, беспокоясь, что то, что случилось с его последней парой, случится и со мной. И разве я не делала то же самое? Я ужасно беспокоилась о том, чтобы произвести на свет ребенка, любимого и счастливого. Чтобы его детство отличалось от моего.

Я думаю, теперь мы начинаем понимать, что мы оба ошибаемся. Может быть, просто может быть, что-то между нами в конечном итоге наладится. Я настроена осторожно оптимистично.

А еще я полная дура, потому что, когда он наклоняется над огнем, я думаю о том, что он девственник. Я думаю о том, как он следил за тем, чтобы я испытала оргазм, и ничего не взял для себя. На самом деле, я хочу поменяться с ним ролями и сделать то же самое для него. Я хочу посмотреть, как он отреагирует, если я прикоснусь к нему. Если я оближу его так, как он облизал меня. Эта мысль заставляет меня слегка вздрогнуть, и моя резонирующая киска снова заводится. Возможно, я еще не готова заключить сделку по этому резонансному вопросу, но я согласна немного изучить его.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Конечно, я ничего не могу сделать прямо сейчас своими руками, как они есть, но я могу использовать свое воображение.

Он поднимает глаза и ловит мой пристальный взгляд. Его глаза сужаются.

— Что?

— Ничего. Просто размышляю.

Он что-то бурчит в ответ, и когда я ничего не говорю, он снова смотрит на меня.

— Ну?

— Что «ну»?

— Ты собираешься сказать мне, о чем ты думаешь?

Ой. Я не хочу говорить ему, что подумываю о том, чтобы сделать ему минет, поэтому переключаюсь на другую тему.

— Ты любишь детей?

Хэйден смотрит на меня так, будто я задаю самый глупый вопрос в мире, и ладно, я не могу его винить. Я только что спросила человека, происходящего из медленно вымирающего племени, у которого было очень мало детей до прихода людей. Конечно, дети ценятся.

— Я просто… Я хочу много детей, — сказала я. — Когда я остепенюсь, я хочу большую семью. У меня никогда ее не было, понимаешь? Поэтому я всегда мечтала о том, чтобы иметь кучу детей и просто наполнить ими свой дом. Пять, или шесть, или даже восемь детей. Я бы этого хотела. А ты?

— Это слишком много ртов, которые нужно накормить.

Я чувствую себя странно раздавленной его ответом.

— Я… думаю, это так.

Он затачивает свой нож, не глядя мне в глаза.

— Тогда тебе повезло, что я отличный охотник.

Тепло расцветает в моей груди.

— Это к счастью.

Впервые я позволила себе представить Хэйдена своей парой. Он возвращался бы домой после долгого дня охоты, и у меня был бы ребенок — или два! — у моих ног. Он откладывал бы свои копья, наклонялся и целовал меня, а затем подхватывал бы ребенка на руки. Мы бы поговорили о его дне, я бы накормила свою семью, и мы бы наслаждались временем в нашей уютной пещере. После того, как детей укладывали бы спать, мы проводили бы ночь, прижимаясь друг к другу и делая еще больше детей.

Я представляю Хэйдена с ребенком на руках и чувствую себя странно расплавленной. Я решаю, что он был бы хорошим отцом. Твердый, но справедливый. И заботливый, добавляю я, когда он берет чашку с чаем и подносит ее к моим губам, чтобы я могла отпить из нее, не поранив рук. Когда я заканчиваю пить, я снова думаю о мысленном образе. Поцелуй. Мы еще не целовались. Раньше я думала, что это потому, что ему было все равно, но я подозреваю, что это потому, что он не знает как.

Я добавляю это в свой список занятий, и впервые за, кажется, вечность, я чувствую, что мне есть чего ждать с нетерпением.

Остаток дня мы проводим в приятном безделье в пещере. Хэйден продолжает заниматься домашними делами, но он также знакомит меня с игрой под названием «раскручивание историй», в которую, по его словам, они играют с детьми дома, когда выпадает слишком много снега. Игра проходит так: кому-то задают тему, и рассказчик должен придумать сюжетную линию, соответствующую любым предложенным ему словам. Это что-то вроде словесной перепалки, и мы тратим много времени, пытаясь подставить друг другу подножку. К моему удивлению, Хэйден обладает острым умом, и даже мои самые глупые истории умудряются вызвать у него несколько улыбок. Я учу его «Я шпион», и мы играем так до полудня, пока солнце не сядет, а холод не высосет все веселье из вечера, и даже огонь не согреет меня.

Затем Хэйден забирается ко мне под меха и прижимает меня к своей груди, и я провожу остаток вечера, обнимаясь с ним. Моя вошь настойчиво урчит, желая большего, но я изо всех сил стараюсь не обращать на это внимания. Я также не буду думать о ванне. Завтра будет тот самый день, — говорю я себе. — Наберись терпения до завтра.

Я засыпаю, положив голову на грудь Хэйдена, пока он гладит меня по волосам, и действительно, я могла бы привыкнуть к этому. Может быть, это просто крайняя возбужденность, вызванная резонансом, но когда он держит меня? Я чувствую себя… любимой. Обожаемой. Почитаемой. Как будто я — лучшее, что когда-либо случалось с ним.