Читать интересную книгу Злыднев Мир. Империя. - Егор Чекрыгин

Но нет. Если быть честным с самим собой, надо признать, что захоти он действительно убежать от Службы, – страх перед ее длинными руками его бы не остановил. Он был готов пойти на такой риск, как в свое время был готов выйти на поединок против Чирья.

Страх перед неведомым миром? Может он удержал его от подобной попытки? Наверное, тоже нет. Заглядывая себе в душу он не находил там никакого страха. Тогда что же?

А может, он просто не знал куда бежать? Побег, означает возврат к чему-то, что было тебе дорого, или устремление к некой мечте. Но Скорпиону было некуда возвращаться.

Снова стать помоешником, пытаться добиться авторитета у Шакалов? – об этом и говорить то было смешно. Старшие братья? – Старших Братьев уничтожили по приказу Мэра. Да и не хотел он к Старшим Братьям…..

В Школе он мечтал только о том, что бы вырваться за ее пределы, – даже не задумываясь, что ждет его там. А ждало его, в лучшем случае прежнее одиночество и всеобщая злоба. Почему? – да потому, что наш герой так и не научился быть как все. И даже не умел таковым прикидываться.

Ведь даже Вист Тадий, добрый, справедливый и изначально расположенный к нему человек, и то почувствовал в нем какую-то чужеродность.

А Генерал Викт, почувствовав это его слабое место, предложил ему самую большую ценность, о которой грезит любой изгой, – стать частью общества, быть нужным и полезным для других. Влиться в семью. Хотя бы в качестве агента Ловчей Службы. Вот ради этого и пошел наш герой на это тяжелое и опасное задание.

И судя по всему, – бездарно провалил его. Провалил, только потому, что не смог вписаться в коллектив, не пожелал тратить свое время на этих людей, и потому что….

… А ведь что-то тут не так!!!! Ну не мог он, просто так, ни с того ни с сего, прикончить этих людей. Это было ни в характере прежнего Бумбы, и не согласовывалось с тем, чему обучали Скорпиона в Школе Ловцов.

Прежний Бумба, мог бы просто увернуться от удара, и спокойно продолжить свой отдых. А Скорпиона учили, что физическое воздействие на объект, возможно только в самом крайнем случае. Их даже специально обучали принимать на себя удары так, чтобы избежать существенных повреждений. «Иногда лучше позволить избить себя, чем проявив свое умение, выдать принадлежность к Ловчей Службе». – Так им постоянно говорили почти на всех занятиях по боевой подготовке.

Так почему же он…..? он ясно помнил, как началась, и как проходила драка, закончившаяся столь трагично. Он действовал спокойно и четко. Даже более спокойно, чем на обычных тренировках. Он не хотел никого убивать, но убил. Убил, несмотря на то, что в этом не было никакой необходимости. Времени на то, чтобы оценить ситуацию, у него было предостаточно. И противники его были так медлительны, что он без труда смог бы просто покидать их в снег, или надолго обездвижить, нанеся удары по болевым точкам. Но он этого не сделал. Он их просто убил. Даже Гатия, которому он просто переломал ноги, по логике построенной им схемы боя, он должен был добить после того как покончил с остальными. Так почему же он повел себя именно так?

Это было странно. Действительно странно. Откуда взялась в нем та холодная ярость, что толкнула его не убийство? – этому не было ни одного достойного объяснения. Аттий Бузма решил обдумать это, и впредь, тщательно следить за всем, что хоть как-то не вписывается в привычную картину мира.

Он вдруг вспомнил слова Генерала Викта, – «… А все потому что там, против нас будут работать не дикие горцы, а некая организация, способная соперничать даже с нами….».

– А что если это и есть работа тех самых Врагов, о которых его предупреждал Генерал Викт? Он правда, сначала не поверил сказанному, посчитав, что это обычная уловка Службы, с целью сыграть на его чувствах, убедив в существовании некоего страшного и опасного Врага, но…. Но если кто-то из «Тех», находится среди караванщиков, и он подсыпал что-то в отвар сшшашца, который все караванщики пили во время стоянки. Что-то, что вызвало ярость и в нем и в погонщиках…. Кстати, Вист Тадий, который проявил больше всех спокойствия и благоразумия в данной ситуации, отвар сшшашца не любит, и пьет горячее вино с пряностями.

Он тревожно огляделся по сторонам, словно бы ожидая, что вот прямо сейчас, из-под ближайшего камня выскочит что-то эдакое, со страшными зубами и огромными когтями…, и действительно заметил что-то странное.

Все его спутники, включая Виста Тадий, собрались на краю тропы, возле того самого склона, по которому укатился бедолага Занс, и что-то внимательно там разглядывали, о чем-то споря. Хоть и сомневаясь в уместности подобных действий, наш герой, тем не менее, присоединился к группе разглядывающих. Через некоторое время он понял в чем была загвоздка, – Занс, оказывается еще был жив.

Или вернее сказать, – пока еще жив. Он висел где-то за краем обрыва, зацепившись одеждой за выступ скалы, и отчаянно молил своих друзей о помощи. Те были бы рады оказать ее, но не знали как. Веревки, достаточно длинной, чтобы по ней можно было спуститься по крутому склону до края пропасти, а затем спуститься и в саму пропасть у них не было. Да и вообще, люди они были, хоть и много повидавшие, но все же равнинные, к горам не приученные и испытывающие перед ними определенных страх. Даже с веревкой, не многие бы рискнули спускаться вниз по склону, а о том, что бы лезть в пропасть…..

Кое-кто предлагал связать все имеющиеся в наличии веревки, пояса, запасную упряжь и бросать эту снасть на голос Занса, в надежде что рано или поздно она упадет туда, где он сможет до нее дотянуться. Но более здравомыслящие, отметали эти предложения, говоря, что во-первых, пока подобная снасть будет сделана, – Занс уже успеет окочурится. А во-вторых, – попасть веревкой, кидая ее вниз по склону, ориентируясь лишь на голос, – бессмысленное занятие и потому, проще просто сделать вид что Занс уже мертв. Так будет легче и ему, и другим.

Аттий Бузма, выслушал и те и другие доводы, стоя за спинами спорщиков. Потом, решившись, он молча подошел к склону и стал быстро спускаться вниз. Высоты он никогда не боялся. Еще в детстве лазая по заборам и крышам домов Города, он не только научился спокойно смотреть на лежащий внизу крохотный мир, но и приобрел цепкость и прыгучесть бездомной кошки.

Склон был довольно крутой, иногда почти отвесный, но тем не менее, герой наш без труда спускался по нему, то скользя по гладким камням, то быстро перебирая ногами, а то и перепрыгивая через слишком крутые места.

Привлеченные шуршанием гравия у него под ногами, караванщики заворожено смотрели на этот спуск. Ближе к концу, их оторопь прошла настолько, что они начали делать предположения о цели данного предприятия. Немногие идеалисты, слишком хорошо думающие о человеческой природе, – предполагали, что у мерзкой твари проснулась совесть, и он решил покончить жизнь самоубийством. Самые добрые и человеколюбивые, отстаивали версию, что кровожадный монстр, будучи недоволен, что одна из жертв ушла из его кровавых когтей, – решил спуститься вниз, и лично прикончить недобитого врага. И потому просто необходимо, пока он находится в таком уязвимом положении, – закидать его камнями.

Пара-тройка…., не слишком реально смотрящих на жизнь людей, к которым по видимому примкнул и Вист Тадий, робко высказала мысль, что возможно стоит рассмотреть версию, будто бы не исключена вероятность, что может быть, по каким-то, одному ему известным соображениям, – Аттий Бузма решил помочь тому, кого сам же и сбросил в пропасть. И именно поэтому, – закидывать его камнями не стоит…, а возможно даже…… Конечно этих людей заклеймили позором, как ничего не понимающих в жизни безнадежных оптимистов. Ведь каждому здравомыслящему человеку понятно, что……..

– Сбросьте мне какую-нибудь веревку, – раздался голос с края пропасти, – можно не очень длинную, – локтей тридцать вполне хватит.

Наиболее здравомыслящие люди, конечно заявили, что помогать «этому уроду», в его, пусть даже и самых благих начинаниях, – «только хуже будет». Они готовы были силой отстаивать свое мнение, но Старших Караванщик, просто бросил вниз, одну из тех веревок, с помощью которых собирались спасать бедолагу Занса.

Аттий Бузма закрепил одни из ее концов на каком-то скальном выступе, и скрылся за краем пропасти. Минут через десять он появился снова, и начал выбирать сброшенную веревку. Судя по натяжению этой веревки, было нетрудно предположить, что к другому концу ее привязан какой-то изрядный груз.

Данное наблюдение, вызвало ряд пересудов в рядах зрителей. Одни предлагали спуститься вниз и помочь Аттию Бузме. При этом впрочем, они с опаской глядели в пропасть и не трогались с места. Другие злорадно бормотали что, дескать, – «Не вытянет, силенок маловато. Вот ни почем не вытянет!». Третьи просто молча наблюдали.

Аттий Бузма выбрал весь свободно болтающийся конец веревки. Поднялся немного вверх по склону, перекинул веревку вокруг торчащего из склона обломка скалы, сел с противоположной стороны спиной к пропасти и упираясь ногами в камень, стал медленно вытягивать веревку.